Лесник - Тимофей Иванов

Тут нельзя было не согласиться с Жэндэ, в разрезе ситуации она с местными тэнами была пожалуй даже разумнее и логичнее чиновников с Земли. Так некоторым, как я помню, не хватало мозгов понять, что налогоплательщику нужно своё жильё, чтобы создавать семью и начинать производить на свет новых налогоплательщиков. А ещё нужна безопасность с нормально работающей полицией и достоянные зарплаты. Пирамида Маслоу давно придумана, но до некоторых её значение всё никак не дойдёт. Правда расспрашивая девушку о её лекциях в госпитале выяснилось, что она вываливала на неокрепшие умы феодалов и их воинов тот ещё сумбур из моих рассказов. Свобода, равенство и братство, в том числе боевое, по лекалам французской революции, с каждого по способностям и каждому по потребностям, как дедушка Ленин завещал с прочими коммунистами, та же пирамида потребностей, чтоб телевизор не проиграл холодильнику, то есть проповедник погребу… Необходимость в записи хоть немного стройной теории устройства общества кажется стала назревать, потому что Жэндэ вбросила разом кучу идей из-за которых народ может элементарно передраться между собой. Знать бы ещё как её написать, да ещё и для социума где рядом живут и обычные люди, и натуральные уберменши, которые руками камни дробят или могут вжарить круче любого огнемёта. Придётся ведь, блин, напрячься. Двуногие из религии, которая предлагала возлюбить ближнего, как самого себя, слепили то, что повело их в крестовые походы, а идеи социальной справедливости будут куда как по суровее. Отнять и поделить, грабь награбленное, только массовые расстрелы спасут родину и где-то там рядом оперативные игры охранки, провокаторы и другие шутки загнивающего царизма… Нафиг-нафиг, как впрочем и кровожадный оскал капитализма, который во сто крат страшнее, особенно в мире, где главным средством производства, то есть пахотной землёй, владеют сверхлюди. Хоть действительно рисуй пентаграмму и вызывай с того света духов великих мудрецов прошлого, чтоб посоветоваться.

К счастью от тяжких дум меня вскоре спасли рэтэны, сообщившие, что письма к их князю уже полетели и тот вскоре тоже должен двинуть войска вперёд, а заодно передать последние новости королевскому дому, чей представитель гостит у Фэгала так же, как Хэган у нас. Так что появилась возможность с чистой совестью переместиться в походной колоне поближе к Эфриму и погрузиться в дела военные, которые были всё таки как-то попроще.

В итоге прибыли мы под стены города только на утро четвёртого дня и сходу начали активно окапываться, благо магов земли в войске хватало. Были опасения, что мрэмовцы предпримут вылазку, но они к моей радости не оправдались, враг похоже действительно пребывал в не лучшем состоянии. Что подтвердилось к вечеру, когда открылись ворота и вышел престарелый маг огня восьмой ступени, направившийся к нашему лагерю в одиночку и без оружия. Тут нужно было быть совсем уж дураком, чтоб не признать парламентёра.

Встретили его мы довольно представительной компанией. Я и Эфрим представляли Братство, от тэнов северной марки рядом сидел Рэвис, тут же были два рэтэна княжества Фэгал, а так же Хэган и Кэрана, как члены королевского дома. Кроме того присутствовал брат Вэй, монах как никак статусный атрибут, показатель почтения к Небесам и общей праведности. Высокородную я бы кстати с удовольствием не звал, но это было бы страшным оскорблением, так что приходилось терпеть. Благообразный дедушка с седой бородой до пояса и такими же ухоженными усами, недовольства правда не высказал, вежливо поприветствовал всех и представился Юэтом Мрэмо, дядей почившего князя.

— И мы вас прриветствуем — столь же вежливо отозвался я, надеясь что не нарушил этим десяток каких-нибудь правил этикета — Что вы желаете передать нам от семьи Мрэмо.

— Боюсь я говорю только от своей ветви семьи, так как остальные мои родичи предпочли трусливо сбежать, опасаясь справедливого наказания за попытку захвата особ королевской крови. Мы же остались и желаем договориться о сдаче города, которая не приведёт к резне.

— Достоянное желание, как и ваша смелость — вступил в разговор Хэган, спасая меня от возможности совершить какую-нибудь глупость — Но вы должны понимать, что мы вряд ли можем предоставить вам почётную сдачу.

— Разумеется — склонил голову дед — Мне прекрасно известно, что к нам уже идут и войска князя Фэгала и королевская гвардия. Вы разбили осадный лагерь напротив одних из ворот, не разделяя свои силы, им же не составит труда взять город и спалить его дотла. Потому мы били бы рады выплатить вам щедрую контрибуцию и даже стать вашими личными пленниками.

— Мы обдумаем ваше предложение и дадим ответ завтрашним утром — кивнул я, понимая, что меня разводя, но не очень представляя насколько сильно.

Впрочем после того как я отфутболил старика, опять потоптавшись на местных традициях дипломатических переговоров, мне пояснили. И про то, что Юэта я напугал со страшной силой, ведь мои слова можно трактовать, как издевательски мягкий отказ сильного слабому. И про резоны старика. Дядя мёртвого князя был слабоват по меркам их семьи и при обычных раскладах ему ничего не светило, но сейчас остальные по видимому и правда сбежали, а он остался в надежде занять вакантное место. Рисковый дед, что сказать, его ведь со всеми домочадцами королевская гвардия может под нож пустить за делишки с личиночниками, как бы они не утверждали, что знать ничего не знали. Да и о рэтэнских семьях не стоит забывать, у них обычно с амбициями всё хорошо. Но в случае, если ставка старикана сыграет, он станет удельным князем. Пусть самым слабым в королевстве и княжество у него несколько скукожится усилиями соседей, а всю казну выгребут, но всё же. Собственно к нам он пришёл как раз в надежде заручиться поддержкой Хэгана с Кэраной, как членов королевского дома и если припрёт стать их пленником, заложившись от казни таким образом. Видимо не очень в курсе, что наши высокородные сейчас сами могут попасть по самое не балуй. Но могу его понять, род Тэцэра побочный и не очень богатый по столичным меркам, отвалив солидную часть казны мёртвого племянника его молодым представителям, можно бы и купить их защиту. Так же он хотел засыпать золотом и нас, потому что хорошее