Страна Моксель или открытие Великороссии - Владимир Белинский

Не стоит забывать, что даже в те времена Московия входила в состав единого государства — Большая Орда на правах рядового Улуса или по-нашему — княжества. Иван III ярлык на княжение получил именно в Сарае и присягал на Библии на верность Хану.

При этом, время нашествия было выбрано очень удачно. Московия воспользовалась величайшей бедой, постигшей Новгородскую землю: за два года перед нашествием по новгородчине прокатилась великая эпидемия чумы.

Послушаем Н.М. Карамзина «История государства Российского». Москва,1993 год, том VI, стр.220:

«Язва, называемая… железою, еще искала жертв в России, особенно в Новогородских и Псковских владениях, где… в два года умерло 250 652 человека, в одном Новегороде 48402, в монастырях около 8 000».

Страшная болезнь унесла большую часть (предположительно, до 60 %) населения Новгородской земли. Именно в это время московиты и нанесли Новгороду повторный смертельный удар.

«Иоанн…, приняв благословение от Митрополита и Епископов, сел на коня и повел главное войско из столицы… шли разными путями к Новогородским границам…Началося страшное опустошение. С одной стороны Воевода Холмский и рать Великокняжеская, с другой Псковитяне (за предательство Новгорода они получат сполна, только осуществит уничтожение Пскова сын Ивана III — Василий. — В.Б.), вступив в землю Новогородскую, истребляли все огнем и мечом. Дым, пламя, кровавые реки, стон и вопль от Востока и Запада неслися к берегам Ильменя. Москвитяне изъявляли остервенение неописанное… Не было пощады ни бедным земледельцам, ни женщинам. Летописцы замечают, что Небо, благоприятствуя Иоанну, иссушило тогда все болота, что от Маия до Сентября месяца ни одной капли дождя не упало на землю, зыби отвердели, войско с обозами везде имело путь свободный…

Новогородский Летописец говорит, что соотечественники его бились мужественно и принудили Москвитян отступить, но что конница Татарская, быв в засаде, нечаянным (внезапным. — В.Б.) нападением расстроила первых и решила дело… гонимые, истребляемые победителем, утомив коней, бросались в воду, в тину болотную, не находили пути в лесах своих, тонули или умирали от ран… Холмский уже нигде не видал неприятельской (новгородской. — В.Б.) рати и мог свободно опустошать села до самой Наровы или Немецких пределов…».[337]

«Все области Новогородские, кроме столицы, являли от пределов восточных до моря зрелище опустошения, произведенного не только ратию Великокняжескою, но и шайками вольницы, граждане и жители сельские в течение двух месяцев ходили туда вооруженными толпами из Московских владений грабить и наживаться».[338]

Но сии деяния стали только началом уничтожения славянского Новгорода. Далее последовала обычная политика Московии: добивание лежачего.

Вот, что проделал Иван III далее.

«Быв девять недель (1475 год) в Новегороде, Иоанн выехал оттуда со множеством серебра и золота, как сказано в летописи. Воинская дружина его стояла по монастырям вокруг города и плавала в изобилии (?!), брала, что хотела, никто не смел жаловаться».[339]

Однако психология московитов не позволила им смириться, дабы в Новгороде оставалась хотя малая толика богатства и личной свободы. Эти «алчущие» бандиты даже горстке оставшегося славянского населения не позволили жить по своей многовековой воле. В конце 1477 года Иван III снова собирает войско и двигается к Новгороду. В этот раз, окружив город, он говорит откровенно по-московски — кончилась игра — слабого надо добить: «Хочу властвовать в Новегороде, как властвую в Москве».[340]

И остаток славянского племени кривичей, дабы не быть уничтоженным, вынужден был покориться московским деспотам.

«Февраля 17 (1478 года) рано поутру Великий Князь отправился в Москву… Вслед за ним привезли в Москву славный Вечевый колокол Новогородский и повесили его на колокольне Успенского Собора, на площади… Иоанн приобрел (награбил! — В.Б.) несметное богатство в Новегороде и нагрузил 300 возов серебром, золотом, каменьями драгоценными, найденными им в древней казне Епископской или у Бояр, коих имение было описано, сверх бесчисленного множества шелковых тканей, сукон, мехов и проч. Другие ценят сию добычу в 14000000 флоринов…».[341]

Как видим, Иван III стал «править по-московски», как правили московиты всегда и везде до и после этого. Однако и окончательный грабеж Новгорода, который великороссы отчего-то прозвали «собиранием земли русской», не успокоил «алчущих» московитов. Они понимали: даже малая горсть оставшегося свободолюбивого славянского этноса может со временем возродить свои ремесла, культуру и традиции. А Московия, будучи чистым порождением финно-татарского этноса и монголо-татарской государственности, абсолютно, не воспринимала инакомыслия. Разнузданный бандитизм и грабеж давно уже стали, к тому времени, методом их существования. Потому был нанесен Новгороду окончательный удар, так называемая, по-современному, — зачистка. Что проделывали «великороссы» и при генералиссимусе Суворове, и при генералиссимусе Сталине, и при любимчике Солженицына — Столыпине, только звали в те годы эти деяния — переселением.

Сначала у местного населения забирали — «описывали» — имущество и земли, отдавали их пришлому барину — московиту, а потом гнали нищего и голодного человека осваивать для Московской Империи сибирские и другие захваченные земли.

Послушай, читатель, как Московия окончательно добила славянский этнос Новгорода:

«Чтобы искоренить сей опасный (для Московии. — В.Б.) дух, он (Иван III. — В.Б.) прибегнул к средству решительному, в 1481 году велел взять там (в Новгороде. — В.Б.) под стражу знатных людей (оставшихся в живых. — В.Б.)…, а скоро и всех главных Бояр, коих имущество, движимое и недвижимое, описали на Государя… В1487 году перевели из Новагорода во Владимир 50 лучших семейств купеческих. В 1488 году Наместник Новогородский, Яков Захарьевич (московит. — В.Б.), казнил и повесил многих Житых людей…, и прислал в Москву более осьми тысяч Бояр, именитых граждан и купцов, получивших земли в Владимире, Муроме, Нижнем, Переславле, Юрьеве, Ростове, Костроме; а на их земли, в Новгород, послали Москвитян, людей служивых и гостей (пришлых с Большой Орды — татар. — В.Б.). Сим переселением был навеки усмирен Новгород. Остался труп, душа исчезла, иные жители, иные обычаи и нравы, свойственные Самодержавию (Московии)».[342]

Я надеюсь, что даже сам Солженицын должен понимать: уничтожив таким образом славянский этнос, ремесла и культуру Новгорода, московиты не стали ни наследователями, ни продолжателями древней славянской культуры. В Новгороде воцарился воинствующий, все разрушающий финно-татарский этнос. А переселенные в Московию «осемь тысяч» людей из Новгорода, большей частью вымерли и погибли. Редкие, оставшиеся в живых, со временем одичали. Это не поклеп и не вымысел: Московия XV века была сверхотсталой территорией Европейского континента. Даже сам Н.М. Карамзин писал, что гвоздь вколачивал.

«Новогородцы, имея правление народное, общий дух торговли и связь с образованнейшими Немцами, без сомнения, отличались благородными качествами от других Россиян (московитов. — В.Б.), униженных тиранством Моголов».[343]

Уважаемый Солженицын, я надеюсь, Вы понимаете всю величайшую мерзость сотворенную московитом Иваном III и его подручными. Именно дикие, но воинственные московиты, вместе с татарами Орды, стоящие значительно ниже в культурном развитии, погубили древнюю культуру новгородской земли и существовавшие там торговлю и ремесла. Та отсталость, что царила в Московском государстве до конца XVIII века и явилась следствием деяний Ивана III. Не были сохранены ни великие мыслители Новгорода, ни ремесленники, обученные в Европе, ни торговцы, ни священники. Даже церковные имения были «описаны» и розданы московским пришлым людям. Славянская культура Новгорода не была востребована московитами. Они лишь «позаимствовали» богатства и земли.

И это, естественно, так как все европейские исследователи Московии того времени единодушны в убеждении: начиная с XIII века до конца XVI века, Московия, по существу, представляла походный военный лагерь, как и Орда, в которой она состояла, с подогнанной под военные потребы системой хозяйствования, где европейской культуре не было места.

Однако мерзкий грабеж и разбой Ивана III не стал для Новгорода последним. Как помним, здания, монастыри, жилища Новгорода не были разрушены и сожжены — они лишь перешли к пришлым московитам.

Так вот, Ивана IV (Грозный), внук Ивана III, в 1570 году «восполнил и этот недочет».

Послушаем все того же Н.М. Карамзина, кстати, восхвалявшего и оправдывавшего любые мерзкие деяния Московии:

«В декабре 1569 года он (Ивана IV. — В.Б.) с Царевичем Иоанном, со всем Двором, со всею любимою дружиной выступил из Слободы Александровской, миновал Москву и пришел в Клин…Дома, улица наполнилась трупами; не щадили ни жен, ни младенцев. От Клина до Городни и далее истребители шли с обнаженными мечами, обагряя их кровию бедных жителей, до самой Твери… Сонмы неистовых воинов (бандитов. — В.Б.) грабили сей город, начав с Духовенства и не оставив ни одного дома целого; брали легкое, драгоценное; жгли, чего не могли взять с собою; людей мучили, убивали, вешали в забаву… Вышний Волочек и все места до Ильменя были опустошены огнем и мечом. Всякого, кто встречался на дороге, убивали, для того, что поход Иоаннов долженствовал быть тайною для России (Московии. — В.Б.)!