Настоящая фантастика – 2011 - Громов Александр Николаевич

По карте ползет насекомое, за ним муравей (обыкновенный муравьишка).

Ной. …300 локтей над уровнем океана. До побережья осталось примерно 42 когтя. Вон там, за лесом, должно быть селение. По крайней мере, еще вчера оно было.

Зимма выпутывает из волос репейник.

Насекомое и преследующий его муравей, которые только что бежали по карте, бегут уже по ноге Зиммы. (По Зимминой, красиво лежащей ноге!!!) Зимма подставляет ладонь поперек траектории этой гонки. Насекомые перебегают на Зиммину ладонь.

Она переносит погоню на ближайшую травинку.

Через травинку камера выходит на пейзаж, который разворачивается в процессе последующего диалога.

Голос Зиммы. Ноюшка, посмотри, как красиво вокруг! Почему мы никогда здесь не бывали раньше?

Голос Ноя. Как это не бывали? Ты огибаешь этот холм по десять раз на дню. То есть огибала.

Голос Зиммы. Ты шутишь?

Голос Ноя. Нисколько. Во-он там, между холмами, видишь, торчит кусок скалы с одинокой сосной?

Голос Зиммы. Ну?

Голос Ноя. Баранки гну. Узнаешь?

Мы видим дерево, которое уже видели на одной из картинок браслета, подаренного Зимме Визалем.)

Голос Зиммы. Ой, точно! Я помню эту сосну… (Спохватившись.) А вообще-то нет. Нет, совсем не помню.

Голос Ноя. Возле нее проходила автотрасса, и ты носилась мимо этих красот на скорости 140 когтей. Да и я тоже.

Камера с общего плана постепенно переходит на передний план и фокусируется на растении, по которому насекомое, убегавшее от муравья, добирается до самого верха, расправляет крылья и улетает.

Камера с растения переходит на дальний план, к скале с одинокой сосной.

Голос Ноя. Смотри-ка, похоже, там звериная тропка. Очень-очень кстати.

Ной щупает одежду, развешанную на кусте.

Ной. Так, Зимма, тряпки просохли. Роса совсем спала. Хватит валяться. Пора.

Ной и Зимма одеваются.

Зима. А эта звериная тропа – она чья? Какие звери по ней ходят?

Ной. Не страшные. Какая-нибудь оленья…

Ной и Зимма, одевшись, отправляются в сторону одинокой сосны.

Ной (на ходу). В наших краях уже лет двести нет ни волков, ни рысей, ни медведей. Из хищников остались только лисы, да и тех немного.

Ной и Зимма ушли довольно далеко – скрылись в ложбине. В кадре появляются два больших муравья. Они подбирают оставленные Ноем и Зиммой полиэтиленовые упаковки, окурки и прочим синтетический мусор. Банановые корки остаются на месте.

Большие муравьи заканчивают уборку, встают рядом и замирают.

Вид сзади. Брюшные плоскости медленно отделяются, как трапы у грузовых самолетов.

Из утробы муравьев выходят два медведя. Люки закрываются Муравьи уходят. Медведи остаются.

Ной и Зимма подходят к скале с сосной.

Ной. А вот и оленья тропа. Направление… (Смотрит на солнце.) Подходящее…

Зимма. А ты уверен, что она оленья?

Ной. Да, видишь экскременты? Это оленье добро.

Зимма. Никогда не думала, что ты специалист по какашкам. Где ты этого нахватался?

Ной. В школе, на уроках биологии. По идее, ты тоже могла бы это знать… Тш-ш-ш! Слышишь?

Зимма (настороженно прислушиваясь). Слышу: кузнечик… еще один, какая-то птица. Галка, что ли?

Ной. Нет, дальше какая-то долбежка… Фигня какая то играет.

Зимма. Да, теперь слышу.

Ной. Ну-ка прибавим!

Осовремененная деревня. Мигают гирлянды, горят фейерверки Работают аттракционы (разные горки-карусели). Летнее кафе, на столиках изобилие еды и выпивки. Веселые люди, смех, пьяные выкрики. Женщины, вернее – тетки, одетые в дорогие вечерние платья, которые им явно не идут. Мужчины проявляют к ним внимание: лапают, шлепают по задницам, лезут под подол. Женщины гогочут, выпивают, целуются с ними.

Тут же между столиками бегают перепачканные шоколадом дети. Они играют в войнушку, запускают ракетницы.

Столик. Компания. Один в форме полицейского, другой худой, беззубый, комичной внешности, третий добродушный толстяк, подросток, несколько женщин.

Худой (к полицейскому). Ну что, уволил ты меня? А мне плевать на тебя. Всевышний, он все видит. Где теперь твоя гребаная жандармерия? (Смеясь.) Че, молчишь, падл? А в рыло хочешь?!

Худой поднимается, закатывает рукава. Толстяк кладет ему руку на плечо. Худой под тяжестью руки и выпивки бухается на место.

Толстяк. Угомонись, Кухар, проехали.

Худой (пытаясь подняться). Н-н-ни хрена не п-проехали, как раз приехали! (К Толстяку.) Ты знаешь, сколько кровушки из меня этот гад выпил? (К полицейскому.) Че зенки вылупил? Где твоя неприкс-кс-нвенность? Где твоя неприксновенность? A-а?!! Нет ee! При-и-косновенность наступила. Ща ка-ак прикоснусь! (Пытается подняться.)

Толстяк опять его усаживает.

Толстяк. Кухар, сядь! Проехали.

Худой. Нет, м-мля, не проехали!

Худой пытается встать, но тут же сам, без помощи Толстяка, падает, увлекая за собой скатерть.

Падает и бьется посуда. Один из бокалов с пивом опрокидывается на полицейского. Полицейский встает, отряхивается.

Полицейский (к Худому). Ну, давай, давай, если ты такой герой!

Остальные (удерживая полицейского). Э-э-э! Кончай, мужики! Не время! Не дело!

Одна из дам (игриво обнимая полицейского). Конец света все-таки… Мм?!

Худой. Ка-а-кой такой в задницу конец?!

Женщина (к Худому). Хороший конец, Кухар, не то что твой.

Общий смех.

Худой (поднимается). Ах ты, бл…!

Толстяк ударяет Худого по плечу, тот замолкает.

Толстяк. Кухар, ты всех достал. На вон лучше, выпей. (Подсовывает ему бокал пива.)

Худой. Я че, лох?!

Худой сметает со стола бокал. Тот разлетается осколками по асфальту.

Худой. Это не мой сорт! Ща возьмем другое!

Идет, покачиваясь, по осколкам. Осколки хрустят. Подходит к аппарату.

Появляются Ной и Зимма.

Ной (к Худому). Извините за беспокойство, где у вас здесь продуктовый магазин?

Худой. Где, где! В гнезде. Вы че, только проснулись?

Ной (немного раздраженно). Где можно купить еду?

Худой. Зачем покупать? Подставляй ухо и бери, сколько хочешь.

Зимма (Ною). Он сумасшедший?

Ной (Худому). Какое ухо?

Худой. Правое, конечно, с биркой. (Приглядываясь к Ною.) О-о-о, да вы совсем отстали от жизни – даже регистрацию еще не прошли. Ладно, ща поможем.

Худой подходит к аппарату и засовывает ухо в специальное углубление. На аппарате загорается зеленая лампочка.