Мозес - Ярослав Игоревич Жирков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Заключенных вели на аппельплац на вечернюю перекличку. Мартин равнодушно шел мимо них, желая поскорее упасть в постель и забыться сном. В ушах гудел топот сотен человек, иногда среди сбитого ритма проскальзывали голоса, затухающие так же незаметно, как и возникающие. Он не думал об этих разговорах, пропуская мимо своего внимания, пока в фильтре сознания не застряло одно увесистое, точно самородок в сите золотоискателя слово.
– Мозес… – Он напрягся, услышав ненавистное с детства имя, но сразу выбросил из головы, ибо здесь людей с таким именем могло быть много как нигде больше. Это имя продолжало его раздражать, точно камень в ботинке – не смертельно, но хочется поскорее от него избавиться.
Снова кто-то позвал Мозеса, голос стал ближе. Мартину хотелось быстрее дойти до аппельплац, чтобы все замолкли. Но еще раз имя прозвучало прямо возле его плеча. Женщина. В еще чистой и не рваной робе поравнялась с ним и шла, глядя в упор. В ней Мартин едва узнал ту, что утром в бежевом платке и платье в ромб так взбудоражила его. Женщина, беззвучно шевеля губами, произнесла имя, и Мартина окутал страх. На лбу выступили капли пота, несмотря на то, что жара давно спала. Он хотел сделать вид, что ему нет дела до заключенной шепчущей, словно проклятие его настоящее имя, но глаза предательски выдавали его, бегая по всему, что могло отвлечь. До аппельплац оставалось совсем немного, но теперь это не утишало, ведь с ним останется беспокойная мысль об этой женщине шепчущей «Мозес», а это еще больнее, подозревать, накручивать себе, чем знать наверняка. Мартин не выдержал, и, схватив за грудки, вытянул женщину из толпы.
– Чего уставилась? Кто ты вообще такая?
Мартин скалился, стараясь запугать, но женщина заулыбалась и рукой провела по его щеке.
– Мозес.
– Я не понимаю, о чем ты! – он говорил это, но глаза начинало щипать, как обычно бывает, кода сдерживаешь слезы, – Мартин, меня зовут Мартин, и всегда так звали! – не унимался он. Женщина сделала шаг назад, и влилась в толпу, шепнув напоследок
– Я знала. Знала, что ты жив, что найду тебя.
***
– Так вот как всё было, – сказал Мартин крывшись за бараком после переклички. Он присел, опершись на стену. Мария стояла над ним.
– Прости, я не должна была так поступать с тобой.
– Наверное, – ответил он и, откинув голову назад, стукнулся макушкой о стену барака.
– Точно. Мы могли бы и не спешить так, забрать тебя с собой, в Америку.
– Я теперь вообще не знаю, может ли хоть что-то быть «точно», – потирая место ушиба на макушке, сказал Мартин.
– А ты, знаешь, у тебя есть сестра Сара, – стараясь разрядить обстановку, сказала Мария.
– А еще у меня был брат Йозеф.
– Что? Селма всё-таки смогла родить?
– О чем это ты? Мы почти ровесники.
– Вот чудеса. Так и что с Йозефом?
– Погиб на войне.
– О, мне жаль, малыш.
– Не называй меня так. Ты меня не растила.
– Знаю, знаю! И бесконечно об этом жалею. Кто мог знать, что в этой стране дела пойдут таким образом, что ты не будешь знать правды о себе столько лет. Кто знал, что мать решившая вернуться за своим ребенком, будет сродни преступнику, отправлена, этими зверями за колючий забор!
– А тебя не смущает, что я один из этих зверей? – глядя исподлобья, спросил Мартин.
– Ты не знал, ты был в неведении и лжи.
– Да, как и многие из них.
– Мне нет дела до них. Ты мой сын, и я хочу восполнить всю ту любовь, что не смогла дать тебе.
– Здесь? Сейчас? – Мартин резким рывком встал и, пошатнувшись, чуть не упал, – Ты многого не знаешь об этом месте. Долго тебе здесь не протянуть. Да и как я смогу смотреть на то, как моя мать, пусть даже и бросившая меня младенцем будет голодать, валиться с ног от истощения, или того хуже… – он запнулся, чуть не рассказав о том, что ему поведал Томас. Мартин всё еще надеялся, что это не более чем домыслы Адлера, – Теперь всё стало еще сложнее! – сказал он сам себе, но вслух, – Я должен тебя вытащить отсюда!
– Всё же Мердеры воспитали тебя достойным человеком, – спокойно ответила Мария, словно её сын не сказал ничего страшного.
– Если я спасу тебя, может искуплю всё то, что натворил до этого.
– Нет. Это моё наказание. И я не позволю тебе рисковать собой из-за меня. Мне достаточно того, что ты жив и здоров.
– Нет, Нет! Я не могу теперь так. Уверен, можно провернуть всё законно. Перевести тебя на работу в более безопасное место. Да, точно! Я смогу!
– Ох, мой Мозес, ты так похож на отца. Такой же самоуверенный и бескомпромиссный. Но таким, больнее всего падать.
– Да, так оно и было, – Мартин посмотрел на часы, и вздохнул, – Пора. И тебе и мне. – Да, и… завтра встретимся, я принесу тебе что-нибудь из столовой. Паек здесь у заключенных совсем никудышный.
– Спасибо тебе. Я не могла о тебе заботиться, а ты всё же не бросаешь меня.
– Прекращай, сейчас расплачусь, – сухо сказал Мартин и пошел своей дорогой. – Кстати, – уходя, сказал он, – А ведь ты, скоро станешь бабушкой.
– Большего счастья мне и не надо, дорогой.
Мартин покачал головой и, собравшись с мыслями, пошел прочь, продолжая играть свою роль.
– Эй! – окликнул Мартина Томас, когда тот подходил к бараку охраны.
– Что?
– Я всё видел, – хитро улыбаясь, сказал он.
– Что?
– Всё. Ну и вкусы у тебя. Она и для меня старовата, а ты, юнец, пф! Тут столько молоденьких есть, а ты с той за бараком уединялся.
– Адлер, заткнись! Ты чего себе напридумывал, больной ты старик?
– Природа придумала, а я рассказываю, всё как видел. Спрятался с ней, а что дальше, догадаться нетрудно.
– Вот так твои бредни и рождаются на свет. Иди, спи уже. Вам старым нужен крепкий сон.
– Тебе виднее. Ты же тут спец по старью.
– Адлер, черт тебя дери, у тебя что, зубы лишние? – злобно сказал Мартин, но Томас ехидно улыбаясь, забежал в барак. Мартин выдохнул и решил, что пусть будет его, Томаса мерзкая правда, чем та, опасная, что была на самом деле.
***
