Жестокая охота - Виталий Гладкий

Баняк знал, что это такое, их учили в спецшколе пользоваться этим страшным оружием.

— Вы?.. Нет, нет! Что вы делаете?! А!..

Полет тонкой иглы, смазанной быстродействующим ядом, был невидим и неслышен. Стюард прицелился точно — он попал в живот; Баняк беззвучно дернулся и сполз на пол каюты…

Пассажиры “Элевтерии” под звуки бравурного марша, который доносился из репродуктора над радиорубкой теплохода, спускались по трапу на причал Новороссийского порта.

И только неразговорчивого туриста из Западной Германии Рудольфа Берга не было среди них. Он лежал, прикрытый простыней, в кают-компании “Элевтерии”, где судовой врач тщетно пытался вернуть его к жизни.

Найти и выжить

1. ЮЖНЫЙ ФРОНТ

“Мерседес” тряхнуло на выбоине, и командующий группой армий “Южная Украина” генерал-полковник Фердинанд Шернер недовольно поморщился; водитель, заметив гримасу генерала, торопливо переложил руль влево и выехал на обочину, где вдоль дороги среди густо припорошенной пылью травы виднелась узкая тропинка. Машина пошла ровнее. Генерал, увидев вопрошающий взгляд адъютанта, вновь прикрыл глаза: даже здесь, в этой железной коробке, нужно скрывать свои мысли и чувства — эти свиньи из СД вездесущи. Незаметно вздохнул, кинул быстрый взгляд на зеркало заднего вида — адъютант, майор Вальтер, сидел прямо, с непроницаемо-спокойным выражением лица. Нет, этот, пожалуй, не относится к тайным осведомителям службы безопасности — чересчур многим ему обязан. Впрочем, в этом проклятом мире верить невозможно даже себе…

К железнодорожной станции подъехали в сумерках. Долгожданный эшелон с танками нового типа, которые доктор Порше, их создатель, наименовал “королевскими тиграми”, прибыл совсем недавно. Завидев “мерседес” командующего в сопровождении двух бронетранспортеров, командир батальона быстро пошел навстречу.

— Господин генерал! Отдельный 503-й тяжелый танковый батальон прибыл в ваше распоряжение! Докладывает командир батальона полковник Ротенбургер.

— Отлично, полковник. — Шернер вылез из машины, прошелся, разминая затекшие ноги. — Надеюсь, в предстоящих боях вы оправдаете доверие фюрера. Хайль! — небрежно вскинул руку генерал.

— Хайль Гитлер! — рявкнул полковник.

— Не буду вам мешать. Командуйте… — Шернер медленно пошел вдоль платформ, на которых высились прикрытые брезентом громады “королевских тигров”.

— Приступить к разгрузке! — приказал Ротенбургер, и рокот танковых двигателей наполнил станцию.

“Королевские тигры”… Шернер лучше, чем кто-либо иной, был осведомлен об истинной мощи этих великанов. Его старый приятель Гейнц Гудериан как-то в порыве откровенности назвал их мертворожденными: двигатель для такой махины слаб, всего шестьсот лошадиных сил, а толщина бортовой брони, как у обычного “тигра”, восемьдесят миллиметров — при сравнительно небольшой скорости, плохой маневренности и проходимости отличная мишень для русской артиллерии. Впрочем, возможно, Гейнц просто брюзжал. Будем надеяться на лучшее. С нами Бог… И Шернер заторопился к своей машине.

После ужина Шернер некоторое время музицировал — Вагнер, Бах, Бетховен… Рояль был старенький, плохо настроенный, но тем не менее генерал играл с воодушевлением, что раньше случалось довольно редко, только, пожалуй, в благословенные времена победоносного похода на Францию. Этот рояль чертовски напоминал ему другой, который стоял в гостиной фамильного особняка… Нет, генерал Шернер выполнит свой долг до конца! Командующий группой армий “Южная Украина” решительно захлопнул крышку рояля, поднялся и подошел к портрету Гитлера в полный рост. Шернер попытался поймать ускользающий взгляд фюрера великой Германии. Не получилось. Тяжело вздохнул: неужели все нужно будет начинать сначала? Но как бы там ни было, он будет драться за фатерлянд до конца! С этой мыслью генерал-полковник Шернер и направился в свою спальню.

Утром он проснулся с тяжелой головой. “Только мигрени не хватало!” — в раздражении помассировал затылок, потер виски какой-то патентованной шведской жидкостью с преотвратным запахом; потянулся к буфету, где стояла бутылка французского коньяка, но передумал — начинать день со спиртного было не в привычках генерала.

В штабе его уже ожидали с нетерпением. Майор Вальтер, как всегда подтянутый и чересчур официальный в присутствии подчиненных генерала, протянул Шернеру пакет, весь оклеенный сургучными печатями. На ходу вскрыв его, генерал пробежал первые строки бумаги с грифом “Совершенно секретно”. И остановился, словно наткнулся на непреодолимую преграду возле входа в свой кабинет.

— Почему… почему не разбудили? — с глухой яростью спросил генерал, посмотрев на сопроводительный лист с пометкой ОКВ. — Почему, я вас спрашиваю?! — неожиданно подскочил он к начальнику штаба.

Тот побледнел, метнул уничтожающий взгляд в сторону адъютанта командующего, но так ничего и не ответил — выражение лица Шернера поразило его; впервые за несколько лет совместной службы он увидел, что обычно слегка медлительное спокойствие и уравновешенность генерала в этот миг ему изменили.

Не ожидая объяснений, Шернер резко повернулся и исчез за дверью кабинета.

Примерно через полчаса он вызвал к себе начальника штаба. Когда тот вошел, генерал с совершенно разбитым видом сидел в кресле, уставившись в окно, где за чисто отмытыми стеклами ярко голубело июльское небо. Некоторое время Шернер молчал; затем, не поворачиваясь к начальнику штаба, едва слышно произнес:

— Дайте… закурить…

Начальник штаба опешил — командующий никогда не курил, по крайней мере на его памяти; с трудом сдерживая неприятную дрожь в руках, он щелкнул зажигалкой.

— Вы только посмотрите, — Шернер вяло кивнул в сторону пакета, который лежал почему-то на полу. — Нет, вы только посмотрите, что они делают…

Шернер затянулся несколько раз, затем фыркнул и бросил сигарету в открытую форточку.

Начальник штаба внимательно изучал содержимое пакета.

— Ну, что вы на это скажете? — спросил Шернер.

Он вскочил, пнул кресло и забегал по кабинету.

— Я так не могу! Они забирают у меня двенадцать дивизий! Вы представляете, что это значит?! Из них шесть танковых и одну моторизованную! — Шернер брызгал слюной и трясся от злости. — Шесть танковых дивизий! Им, видите ли, нужно залатать дыры на центральном участке фронта. А то, что здесь русские готовят наступление в ближайшие недели, может быть, дни, это их не волнует. — Шернер подскочил к оперативной карте, которая висела на стене, с силой рванул матерчатые шторки, прикрывающие ее. — Вот! — ткнул пальцем в испещренную условными обозначениями бумагу. — Плоешти! Если русские прорвут фронт — удар по Плоешти само собой разумеющееся дело. Что мы там сможем им противопоставить? Несколько гарнизонов на нефтеочистительных заводах, да в общей сложности пару пехотных дивизий в ключевых пунктах нефтяного района. Все! Один удар — и русские перережут фактически последнюю нефтеносную артерию рейха.