Mass Effect: Возрождение (СИ) - Нарыгин Андрей Александрович

Этот танк мог двигаться как вперед, так и вверх, используя тягу своих двигателей, направленную вертикально. Это позволяло машине на несколько секунд зависнуть в воздухе, времени вполне хватало для залпа из всех её орудий.

Раздались выстрелы. Джеймс успел лишь закрыть глаза, и его лицо тут же засыпало землей. Визг и вопли хищных животных длились недолго. Через минуту последовала вторая ракетная атака, которая окончательно уничтожила противника, образовав небольшую площадку. Подпрыгнув с третьей попытки, танк плавно и аккуратно приземлился. Шлюз открылся, и команда, сначала перенеся раненых, быстро поднялась на борт. Машина рванула вперед, мягко слетев вниз, и, паря над водой, резво отправилась на базу. Никто даже и не думал о Берилле. Выжил ли он? Или погиб? Кроме одного члена экипажа «Нормандии». Створки двери раздвинулись, и пулеметное гнездо боевой единицы вышло наружу.

— Гаррус! Что ты делаешь? — попыталась докричаться Тали.

— Вот же живучий гад, — произнёс про себя Вакариан, рассматривая в прицел своей винтовки недавно покинутый скалистый берег.

* * *

Берилл стоял неподвижно и смотрел, как удаляется вражеский летающий танк. Облако пыли медленно обволакивало его, уходя в сторону океана.

— Разрешите преследование, командир? — нарушил покой дэдруга голос пилота, только что подлетевшего боевого десантного корабля.

— Нет! Пусть уходят, у нас другой приказ, — ответил Берилл и запрыгнул в открытые двери челнока.

Машина развернулась и на огромной скорости скрылась за гору. А верхняя часть обрыва, развалившись, рухнула в воду.

* * *

В салоне танка наблюдалось безмолвие. Только звук работы двигателя немного разбавлял тишину. Все смотрели на Лиару, как на неизвестное существо с другой планеты. А Вега, занимавший место второго пилота, так вообще не отрывал от неё подозрительного взгляда. Азари было жутко неудобно. Она ёрзала в кресле и пыталась смотреть в монитор.

— Дочь моя, — вместо Джеймса возникла фигура матриарха Бенезии. — Тебе предстоит долгий путь и ещё многие свершения. Тебе не будут доверять, тебя будут преследовать, но однажды они пойдут с тобой плечом к плечу. Шепард в опасности, и ему нужна ваша помощь, торопитесь, — образ матери словно снежинки разлетелся в стороны и растаял в воздухе, вернув обратно растерянного Вегу.

— Да мама! Мы сделаем всё возможное! — ответила Лиара.

— Что ты сказала? — резко отреагировал Вега.

— Нет! С чего ты взял? — засуетилась та.

— Мне послышалась, ты сказала «мама»?

— Тебе послышалось, — уверенно подтвердила Лиара и повернулась в сторону салона.

Всё как обычно. Тот же недоверчивый и усталый взгляд её товарищей и боевых друзей. Они пристально наблюдали за ней. Лиара думала, что под таким давлением она явно не выдержит, но голос Джокера, раздавшийся по связи, изменил ситуацию.

— Гаррус! Эшли! Джеймс! Кто-нибудь, ответьте!

— Это Лиара, я слушаю, Джокер!

— А… эм… ладно, всё нормально док?

— Да, мы возвращаемся!

— Возвращаетесь?! Спутник барахлит, связь пропала, и я…

— Джефф… я этим сейчас занимаюсь, продолжай, — присоединилась СУЗИ.

— В общем, Адамс со своими ребятами разгрузили полностью добытую нами руду и сказали, что после обработки нам с избытком хватит, чтобы «Нормандия» отработала до срока своего списания со службы. Так что возвращаемся домой! Как же я ждал момента, чтобы сказать эти слова.

17 глава: В осаде

Один из центральных небоскребов Нью-Йорка. Штаб-квартира военной корпорации «Constellation Military Industries».

Маленький Брэдли сидел в тёмном тесном помещении и старательно вглядывался в щель между створками дверей. Пока всё было тихо. Огромный длинный стол никем не был занят. Множество приставленных к нему стульев располагались строго в утверждённом порядке. Купер постоянно здесь прятался, отсюда можно было увидеть много чего интересного из рабочих будней отца.

Сидя в одиночестве и в ожидании, когда же его найдут, мальчик любил проговаривать увиденное, словно ведя дневник или играя в журналиста.

«Похоже, это чей-то кабинет. А может, это был тот зал, о котором рассказывал мне папа, где он собирал толстых дядек и они за беседой проводили почти весь день. Кто-то пришёл. Какой же он все-таки толстый, это «правая рука» отца, очень умный дядька и добрый, хоть и любит поесть, но без него, как говорит мой папа, компания развалится. Описал, наверное, я бы его так: широкое лицо и такой же лоб, глаза маленькие, а нос толстый как картошка. Круглые щёки, большой рот, полные губы, подбородок круглый, уши маленькие, а шея толстая, всегда весёлый и немного загадочный.

А вот и второй — худой и ворчливый дед, никогда мне не нравился, впрочем, как и я ему. Да и напоминал он мне одного злодея из сказок, которые папа читал мне перед сном. Никогда не забуду его узкое и угловатое лицо, низкий и крутой лоб, аж мурашки по коже. Глаза раскосые, а нос длинный и острый. Но самое главное — это его старые щёки, худые и впавшие, кривой рот со сжатыми и тонкими губами не отличался красотой. Всегда бритый острый подбородок, вот бы ещё свои маленькие уши брил, а то торчит оттуда его старческий мох, невозможно смотреть. И всё это художество держится на длинной и худой шее. Всегда смотрит на тебя так хитро и задумчиво, не знаю, что в нём папа нашёл, говорит без него, как без рук, а по мне так старый и ворчливый никому не нужный пердун».

— Ага! Вот ты где.

Дверка отошла, и показалась радостная физиономия главы корпорации.

— Твоему паршивцу, Колин, уже почти двенадцать лет, а ты всё с ним в прятки играешь, — послышалось старческое ворчание.

— Да ладно, Ферт, двенадцать лет — это тоже ребенок, — заступился отец.

— Помню, в старые времена…

— Вы вместе с Джоном Гриссомом прошли через ретранслятор Харон, мы это уже слышали сто раз, это всего лишь ребёнок, — заступился добрый толстяк.

— А ты я смотрю, Гари, всё толстеешь, скоро в челнок будешь вмещаться только ты один.

— А вам какой гроб на похороны заказывать: летающий или как по старинке?

— Так, ну хватит! — сказал старший Купер тоном, не допускающим возражений. — Ферт, Гари, когда же вы, наконец, разрешите свои проблемы и поладите?

— Когда этот жиртрест похудеет.

— Когда этот старый пердун иссохнет.

Покачав головой, глава корпорации повернулся к мальчику.

— Брэдли, ты поиграй пока один, а я с этими милыми дядями немного пообщаюсь на взрослые темы, — положив руку на плечо сына, Колин проводил его до своего кабинета.

«Ну вот, я опять остался один, всё-таки надо было пойти в школу. Там хоть и скучно, но зато не так одиноко. Симулировать легкое недомогание перед своей учительницей оказалось не трудно, но теперь мне нужно найти, чем заняться».

Кабинет главы корпорации был выполнен в стиле шестнадцатого века. Дорогие оконные занавески, стол эпохи Возрождения, большие шкафы под одежду и люстра, сделанная под заказ у одного из лучших мастеров.

«Пойду я залезу пока в экстранет, недавно вышла одна иг…» — подумал было Бредли, но женский голос заставил его изменить решение.

— Брэдли! Вернись домой!

Прозрачный образ женщины, словно призрак, стоял возле входных дверей. Черты лица легко узнавались, а голос… почему-то напоминал голос матери. Младший Купер не помнил её живой, зато старых семейных фотографий в доме было предостаточно.

— Брэдли! Вернись домой! — голос отдавал холодом и одновременно призывал к себе. — Брэдли! — раздался громкий хлопок.

Острая боль пронзила уши ребёнка, заставив его схватиться за голову и упасть на колени, резко зажмурив глаза. Постепенно гул в голове начал стихать, и Купер смог осмотреться. Вокруг была сплошная белизна, но со временем она начала спадать, вырисовывая обеспокоенное выражение лица доктора Прайс, сидевшей рядом с ним на корточках. Брэдли с горечью осознал, это были всего лишь воспоминания.