Соперник (ЛП) - Пенелопа Дуглас

– Ты не включишь это дерьмо через мою стереосистему! – выдавила Тэйт сквозь смех.

– О, еще как включу, – пригрозил я.

Но потом вдруг мы все расправили плечи. Зак-Распорядитель протиснулся между двумя гонщиками – или скорее командами – и прочистил горло.

Поднеся ко рту сложенные рупором руки, он проорал в ночной воздух:

– Да. Начнутся. Игры!

Мы с Фэллон улыбнулись друг другу.

И пусть они никогда не заканчиваются.

***

В полуночном небе прогремел раскат грома; я распахнул глаза, когда эхо пронеслось по дому. Шум наконец-то затих. Я моргнул, ослепленный вспышкой молнии, мелькнувшей за окном.

Повернув голову, увидел Фэллон, по-прежнему мирно спавшую в своей зеленой футболке и трусиках. Она скинула с себя одеяло. Это наша общая черта, как я заметил. Нам обоим во сне становилось слишком жарко.

Я обнаружил у Фэллон множество бзиков, и надеялся, что мои ее не очень сильно раздражали. 

Кожа ее шеи блестела от испарины, губы приоткрылись и сомкнулись едва заметно. Задравшийся край футболки обнажил полоску живота; ее невинное лицо выглядело прекрасно.

Даже просто смотря на нее, почувствовал, что у меня началась эрекция. Мы уже атаковали друг друга после гонок. Я с Фэллон и Джаред с Тэйт вернулись домой сразу после заезда, пропустив вечеринку у костра. Они ушли в свою комнату, а мы поднялись в нашу.

Она поколотит меня, если разбужу ее, чтобы заняться сексом. Фэллон была измотана.

Глубоко вздохнув, откинул одеяло, поднялся с кровати, натянул свои пижамные брюки и вышел из спальни как можно скорее. Чем тверже я становился, тем быстрее таяло мое благородство.

Поэтому я ушел.

Спустился в подвал, поглаживая большим пальцем остальные. Уже несколько месяцев не играл и сейчас чувствовал приятный зуд в руках. Прохладу клавиш под подушечками моих пальцев.

Игра на рояле не была для меня наваждением или необходимостью. Однако я ценил этот навык. Каждый должен найти для себя способ самовыражения, снятия стресса или даже сексуальной неудовлетворенности, как в моем случае.

Отодвинув скамейку, сел за отреставрированный Стейнвей 1921 года, принадлежавший моей семье; пролистав нотные партитуры, выбрал произведение Дворжака.

Коснувшись пальцами клавиш, начал играть те же самые ноты, которые оттачивал годами с переменным успехом. Я редко менял музыку, предпочитал доводить произведение до идеала, прежде чем переключался на следующее, но, освоив мелодию, ловил себя на том, что добавлял собственные штрихи. Ускорял, замедлял, играл тише, громче… Один и тот же фрагмент может иметь множество значений, в зависимости от исполнителя.

Мне нравилась свобода изучения, возможность идти на риск.

То же самое можно сказать про скейтборд Фэллон. Она любила кататься, но только если ей не мешали делать это по-своему.

Прохладная кожа коснулась моих обнаженных плеч. Я выпрямился, убрав руки с клавиш.

– Эдди сказала, ты приходишь сюда играть по ночам. – Фэллон оперлась подбородком на мою макушку. – Почему просто не поднимешь рояль наверх?

Я взял ее за руки.

– Предпочитаю делать это в одиночестве.

– Ох, – тихо произнесла она. – Извини. – Затем Фэллон отстранилась.

– Нет, я не то имел в виду. – Обернувшись, притянул ее обратно, усадив к себе на колени. – В смысле, без отца. Мне нравится играть. Просто не хочу, чтобы меня заставляли.

Оседлав мои бедра, она прильнула спиной ко мне и посмотрела на клавиши.

– Это была печальная мелодия.

– Лучшая музыка всегда печальна, – сказал ей на ухо. – Но я счастлив.

Фэллон нежно провела рукой по клавишам, положив голову мне на плечо.

– Думаю, нам надо пойти на уроки танцев вместе с Джаредом и Тэйт. Будет весело. – Она приподнялась, поцеловав мою челюсть. – До сих пор не могу поверить, что он проиграл.

Моя грудь сотряслась от смеха.

– Джаред слил эту гонку. Ты же поняла, да?

– Ничего подобного, – настояла Фэллон. – Тэйт была великолепна. И…

Я прикусил ее шею. Она застонала, потеряв ход мысли раньше, чем успела договорить. Начал посасывать; все тело свело от нужды, когда уловил ее запах. Обхватив живот Фэллон, раздвинул ноги сильнее, тем самым шире разведя ее бедра. Не прекращая целовать ее шею, обнимая одной рукой, вторую просунул в ее пижамные шорты.  

– Всегда готова для меня, – выдохнул, ощущая, насколько она влажная. Проложил дорожку из поцелуев по линии челюсти к уху. Жар через мои пальцы хлынул прямо к члену. Обводя клитор по кругу, чувствовал, как он твердеет под моими прикосновениями.

Заведя руку назад, она обхватила мой затылок.

– Завтра после хайкинга, – начала Фэллон, тяжело дыша, – нам нужно попробовать перенести рояль наверх. Может, позовем твоих друзей на помощь.

Она всерьез пыталась говорить об этом сейчас? Завтра утром мы собирались на прогулку с Лукасом, только в данный момент я хотел думать лишь о ней, больше ни о чем.

Когда я не прервал поцелуй, чтобы ответить, Фэллон прошептала с мольбой:

– Пожалуйста?

Моя рука, охватывающая ее живот, проскользнула под футболку.

– При одном условии. – Я покрывал ее губы быстрыми, жадными поцелуями. – Твою полурампу тоже поднимем.

Фэллон стала двигать бедрами, прижимаясь ко мне. Я закрыл глаза, меня словно волной накрыло.

– Не думаю, что Джейсону и Кэтрин придется по душе эта штука в гостиной. – Ее голос звучал так слабо. Я от этого возбуждался.

– Отлично, – пошутил я. – Потому что это не их гостиная. Дом принадлежит нам, забыла?

– Да, но они все еще тут живут.

Она права, конечно. Жилищные условия не поменялись. Кэтрин собиралась переехать к нам после того, как Джекс окончит школу весной. Фактически дом принадлежал нам, поэтому остальное меня не волновало.

Фэллон до сих пор медленно терлась о мой член. Я ввел свои пальцы в нее.

– Ладно, – сдалась она. – Полурампу тоже поднимем. Все будут в восторге, – добавила Фэллон саркастично.   

Высунув руку из-под ее шортов, приподнял край футболки.

– Мне было бы куда веселее, если бы ты оказалась топлесс, – сказал, стягивая с нее футболку без сопротивления.

Положив ладони на внутренние поверхности бедер Фэллон, прижал ее задницу к себе, после чего подтолкнул ее своим телом, заставив склониться к клавишам.

Сдвинув волосы в сторону, провел языком по ее спине, периодически прерываясь, чтобы мягко прикусить или поцеловать.

Боже, я любил Фэллон. Ничего и никого в жизни я не хотел сильнее, и она принадлежала мне. Когда нам было по четырнадцать лет, Фэллон появилась в моей жизни вслед за жестокой и корыстной женщиной, однако я был готов все повторить. Каждую минуту. Каждую унцию боли. Я бы прошел через это вновь, чтобы добраться до нее.