Заветные мысли. О лженауке, химии и будущем России - Дмитрий Иванович Менделеев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Здесь мы подходим к жгучему вопросу об отношении правительств к промышленности. Древность считала, как считают до некоторой степени манчестерцы и поныне, дело промышленности вольным, предоставляемым личному соперничеству (конкуренции) и только для иностранной торговли делала кое-какие исключения, почитая ее в числе «внешних» сношений, заведываемых правительством. Формулу «laissez faire», вообще отвечающую передовому призыву к свободе, стали понимать как полное невмешательство правительств в промышленно-торговые отношения. Отсюда произошла и приобрела, особенно в середине XIX в., громадную силу школа «free trade» («свободный рынок», т. е. фритредерская), и до сих пор еще господствующая в английском представительстве. Цельная обаятельность ее внушений нарушилась, прежде всего, во внутренних промышленных отношениях между предпринимателями и рабочими, так как пришлось при помощи правительственных инспекторов регламентировать многие стороны отношений фабрикантов и заводчиков, как к нанимаемым рабочим, так и к окружающему населению. Обаятельность фритредерства, ведя свое начало от Адама Смита, Кобдена и тому подобных талантливейших мыслителей, зависела преимущественно от того, что внешнее могущество и внутреннее богатство Великобритании вместе со «свободою торговли» стали быстро и для всего мира явно возрастать. Это совпадение нисколько не случайно, а зависит преимущественно от того, что свободную внешнюю, т. е. исключительно морскую торговлю стали в Англии проповедовать и применять лишь тогда, когда прежде того два столетия укрепляли эту торговлю сильнейшими и исключительными покровительственными мерами (протекционизмом) английскому мореходству («Навигационный акт» 1651 г.) и довели его преобладания во всем свете над мореходством других стран, затем от того, что переделывающая промышленность к тому времени была развита в стране уже до того, что занимала и кормила большую часть жителей и требовала сильного вывоза, так как далеко превышала внутренний спрос, и, наконец, от того, что уже тогда внутреннее производство хлеба, мяса и тому подобного сельскохозяйственного сырья, несмотря на явные усовершенствования, было недостаточно и требовался ввоз, от свободы которого выигрывало большее число жителей, чем то, которое теряло от невыгодности многих частей сельского хозяйства. Словом, время для введения свободы внешней торговли и для ее пользы на благо своего народа выбрано было англичанами отличное. Из примера Англии и из ему подобных (в Бельгии, Франции и др.), конечно, вовсе не следовало, что все зависело только от принципа свободы, вложенного в учение фритредеров, как стали в начале последней половины XIX в. повсюду проповедовать преимущественно благодаря блестящей защите этого учения Бастиа, и если бы для противовеса не выступили вслед за германскими (Лист и др.) и американскими (Кэри и др.) начинателями проповедники промышленного национализма, фритредерство долго бы владело умами, к великой выгоде Англии и вообще стран, успевших уже довести до избытков свое внутреннее промышленное производство и занять свое место в выгодах мировой торговли.
Основные посылки протекционизма, по моему мнению, состоят из двух соображений. Первое гласит, что самостоятельное государственное устройство, требующее всемерных забот о богатстве и всем благе народном, необходимо иметь в виду возрастание внутреннего производства особенно тех товаров, которые уже спрашиваются страною и имеют природные условия (сырье, рабочую силу, пути сообщения и т. п.) для возможности производства их внутри страны, так как чрез это подданные получают новые заработки, страна богатеет и при развитии внутреннего производства от соперничества предпринимателей, избытков товаров и сокращения перевозки товары те должны со временем дешеветь, хотя бы первоначально и произошло увеличение их ценности. Второе соображение состоит в том, что всякое начинаемое (иногда и усиливаемое) в стране производство, как детство и юность, требует до возмужания особой поддержки и покровительства, потому что по незнакомству предпринимателей и рабочих с техническими подробностями начатого дела товары должны обходиться себе дороже, чем в странах с укоренившеюся тою же промышленностью, а особенно вследствие того, что для начинателей необходимы новые торговые обороты, внушение доверия и оттого большие оборотные капиталы (для кредита), новичкам всегда достигающиеся лишь за чрезмерно высокие проценты, ложащиеся на ценность производимых товаров. Поэтому протекционизм требует, между прочим, таможенной защиты от иностранных конкурентов или обложения тех товаров, которых производство желательно возбудить особою ввозною пошлиною, величина которой определяется из существующей ценности иностранного ввоза и разочтенной возможною ценностью того же товара внутреннего производства. Пока такое обложение касается ввоза товаров не первостепенной потребности (т. е. не таких, например, как хлеб, каменный уголь, железо, грубые ткани и т. п.), а таких, без которых можно легко обходиться и можно получать на месте (например, предметы комфорта, ремесленной переделки и т. п.), обложение ввозимого хотя временно и удорожает цены для потребителей, но, давая новые доходы и новые заработки производителям, а также и государству (т. е. облегчая сбор податей и налагая их на то, что может вынести обложение), такое таможенное обложение еще не возбуждает сомнений, особенно же когда дело идет о товарах, подлежащих внутреннему акцизу, как спиртные напитки, табак, сахар и т. п. Вопросы становятся далее острыми только по отношению к таким товарам первостепенной важности, как хлеб, минеральное топливо, железо с его изделиями и т. п., так как, удорожаясь хотя бы и временно от таможенного обложения, товары эти спрашиваются, прежде всего, производителями, и они, расходуя более, должны не только возвышать цены на все ими производимое, но и встречать многие затруднения при добыче капитала, потребного для производства.
Вот здесь-то и переход от протекционизма к национализму, потому что независимое и самостоятельное существование государства, а особенно его сила и движение вперед при условии значительных размеров страны и ее населенности немыслимы в обычных условиях, без внутренней обеспеченности в производстве необходимейших товаров не только потому, что в первой войне это скажется с великою силою, но и потому, что недостаточное развитие внутреннего производства необходимейших товаров (которых количество и переработка, по существу понятия о необходимости, занимает много рук и дает большие заработки) отнимает от жителей много условий для возможности правильного роста богатства народного и ставит страну в тяжелую экономическую зависимость от поставщиков этих необходимых товаров. Так, в последней четверти XIX ст. многие страны Западной Европы дошли до обложения ввозными пошлинами неизбежно необходимого им иностранного хлеба, и если Англия еще может держаться свободы его ввоза (что убило ее хлебопашество), то лишь потому, что лежит на острове, содержит сильнейший защитный флот,
