Берлинский дневник (Европа накануне Второй мировой войны глазами американского корреспондента) - Уильям Ширер

Цензорам этот абзац не понравился, но после долгих пререканий они разрешили его оставить. Для них главное было, чтобы вопрос не ставился так, будто Германия расширяет войну.

Берлин, 10 мая

Удар на западе нанесен. Сегодня на рассвете немцы вошли в Голландию, Бельгию, Люксембург. Это заявка Гитлера на победу сейчас или никогда. Очевидно, это правда, что Германия не сможет долго продержаться в экономической войне. Поэтому он и нанес удар, пока еще его армия имеет все необходимое, а военно-воздушные силы превосходят авиацию союзников. Кажется, он понимает, что рискует всем. Приказ по войскам он начинает так: "Час решающего сражения за будущее германской нации настал". И заканчивает словами: "Сражение, которое начинается сегодня, решит будущее германской нации на тысячу лет". Если он проиграет, то так и будет.

Насколько я понимаю, у Гитлера было три пути: ждать и вести войну на экономическом фронте, как он делал это всю зиму; драться с союзниками где-нибудь в удобном месте, например на Балканах; искать решения на западе, прорываясь через нейтральные Голландию и Бельгию. Он выбрал третий путь, самый рискованный.

Не могу сказать, что я был готов к этому. На самом деле после обычного ночного эфира, начинавшегося без четверти час, я крепко спал, пока в семь утра не зазвонил телефон. Звонила одна из девушек с радио. Она и сообщила мне эти новости.

"Когда вы хотите выйти в эфир?" - поинтересовалась она.

"Как только смогу добраться до студии".

"В восемь Риббентроп проводит пресс-конференцию в МИДе", - выдает девушка.

"Я ее пропущу, - отвечаю я. - Сообщите в Нью-Йорк, - пошлите им срочную телеграмму, - что я выйду в эфир через час".

На самом деле прошло два часа или около того, прежде чем я смог выйти в эфир. Пока оделся, пока добрался до Дома радио, пока все выяснил. На радио все были сильно возбуждены, и мне не сразу удалось вырвать из рук немецких дикторов различные коммюнике. К счастью, цензоры, которые получили секретную информацию, видимо еще ночью, были на работе и задержали меня не надолго. Единственное, чего было нельзя, так это называть действия немцев в Голландии и Бельгии "вторжением". Они это отрицали. Я вспылил, но в конце концов решил, что может оказаться еще хуже, если не заменить его в сообщении на слово "вступление", Дав хоть таким образом радиослушателям в Америке узнать новости из Берлина. Я был не в восторге от такого компромисса. Но вопрос стоял так, что пришлось бы ради одного слова пожертвовать всем сообщением. И во всяком случае, Америка узнала о вторжении, как только оно состоялось.

Позднее. Должен сказать, что люди в Берлине восприняли известия о сражении, которое, по словам Гитлера, определит их будущее на ближайшую тысячу лет, с обычным спокойствием. Никто не толпился у рейхсканцелярии, как это обычно бывает в дни великих событий. Немногие побеспокоились приобрести дневные газеты с этими новостями. Экстренные выпуски Геббельс почему-то запретил.

Германский меморандум, "оправдывающий" эту последнюю агрессию Гитлера, был вручен посланникам Голландии и Бельгии в шесть часов утра, примерно через полтора часа после нарушения немецкими войсками их нейтралитета. Этим они установили, я считаю, новый рекорд цинизма и откровенной наглости - даже для Гитлера. Он требует от правительства обеих стран отдать приказ не оказывать сопротивления германским войскам. "Если германские войска встретят сопротивление в Бельгии или Голландии, - продолжает он, - оно будет подавлено всеми возможными средствами. Ответственность за последствия и кровопролитие, которые в этом случае неизбежны, будут нести только бельгийское и голландское правительства".

В меморандуме, зачитанном Риббентропом на пресс-конференции в восемь утра, утверждается, что Британия и Франция готовились напасть на Германию через Нидерланды и рейх счел необходимым направить туда собственные войска, чтобы "защитить нейтралитет Бельгии и Голландии". Это бессмысленное лицемерие "подкреплено" фальшивым "документом" от верховного командования, которое утверждает, что у него есть доказательства готовности союзных войск вступить в Бельгию и Голландию и попытаться захватить Рур.

Очевидно, что германская армия нанесла удар всеми имеющимися в ее распоряжении средствами. Авиация постаралась изо всех сил и, видимо, собирается в полной мере использовать свое превосходство над союзниками. Верховное командование сообщает, что на рассвете люфтваффе бомбили множество аэродромов в Голландии, Бельгии и Франции, в южном направлении до самого Лиона. И еще одна новость: в коммюнике говорится, что германские войска осуществили воздушный десант во многие аэропорты Бельгии и Нидерландов. Немцы заявляют, что они захватили летные поля и оккупировали прилегающие территории. Видимо, они сбросили тысячи парашютистов, хотя цензор верховного командования и запретил мне рассказать об этом в сегодняшнем эфире. Сообщения о том, что немецкие парашютисты уже оккупировали часть Роттердама, не подтверждаются. Это немыслимо, но после Норвегии всякое может случиться.

Первые германские сводки сообщают, что немцы форсировали реку Маас (Мейзе) и захватили Маастрихт, а также прошли через Люксембург в Бельгию. Вечером германская армия расположилась перед Льежем, который в 1914 году был захвачен ею в течение нескольких дней. Там Людендорф впервые привлек к себе внимание.

Началась также война с мирным населением. Противоположная сторона сообщает, что многие погибли при налете немецкой авиации. Вечером немцы заявили, что три самолета союзников сбросили бомбы в центре Фрайбурга, убито двадцать четыре мирных жителя. Чтобы дать представление о том, каковой будет нынешняя фаза войны, в вечернем германском коммюнике говорится, что "отныне в ответ на каждую бомбардировку мирного германского населения в пять раз большее количество немецких самолетов будут бомбить английские и французские города". (Обратим внимание на прием, используемый нацистской пропагандой: 1. Такое заявление является частью психологической войны с противником. 2. Цель его - заставить немецких граждан терпеть бомбежки, заверив их, что англичанам и французам живется в пять раз хуже.)

Это один образчик. Вот другой: когда бельгийский и голландский посланники обратились за своими паспортами на Вильгельмштрассе и одновременно выразили решительный протест против грубого нарушения нейтралитета их стран, тут же было опубликовано официальное заявление. В нем говорится, что "ответственный сотрудник (МИДа), ознакомившись с содержанием нот, которое отличало высокомерие и глупость, отказался принять их и предложил обоим посланникам обратиться за паспортами в обычном порядке"! Немцы сошли с ума.