Самые знаменитые ученые России - Геннадий Прашкевич

Под давлением критики, которой подверглись его взгляды на эволюцию, Берг вернулся к вопросам географии и ихтиологии. Одна за другой появились его книги «Население Бесарабии» (1923), «Открытие Камчатки и камчатские экспедиции Беринга» (1924), «Основы климатологии» (1927), «Очерки истории русской географической науки» (1929), «Ландшафтно-географические зоны СССР» (1931), «Природа СССР» (1937), «Система рыбообразных и рыб» (1940), «Климат и жизнь» (1947), «Очерки по физической географии» (1949), «Русские открытия в Антарктике и современный интерес к ней» (1949).

О широте взглядов Берга можно судить по содержанию его книг.

Очерки по физической географии, например, включают в себя разделы: «О предполагаемом раздвижении материков», «О предполагаемой связи между великими оледенениями и горообразованием», «О происхождении уральских бокситов», «О происхождении железных руд типа криворожских», «Уровень Каспийского моря за историческое время», «Байкал, его природа и происхождение его органического мира». А в книге «Очерки по истории русских географических открытий» он касается не только истории самих этих открытий, но и такой, казалось бы, необычной темы, как «Атлантида и Эгеида», в которой приходит к неожиданному для современников выводу. «Я поместил бы Атлантиду не в области между Малой Азией и Египтом, – пишет он, – а в Эгейском море – на юг до Крита. Как известно, в наше время признают, что опускания, давшие начало Эгейскому морю, произошли, говоря геологически, совсем недавно, в четвертичное время, – быть может, уже на памяти человека».

В 1925 году Берг вновь посетил любимый Арал. Эти его исследования были связаны с работой в Институте опытной агрономии, где Берг с 1922 по 1934 год заведовал отделом прикладной ихтиологии.

В 1926 году Берг в составе делегации Академии наук СССР побывал в Японии. Ехал туда он специально через Манчжурию и Корею, чтобы составить как можно более полное представление о природе этих стран. А в следующем году Берг представлял советскую науку в Риме на лимнологическом конгрессе.

Невероятное трудолюбие было главной чертой Берга. За свою жизнь он успел выполнить свыше девятисот научных работ. Он работал постоянно, потому, наверное, и успел столько. Во всем он соблюдал определенную систему. Был убежденным вегетарианцем, никогда не курил, на работу ходил только пешком. Огромная эрудиция позволяла Бергу чувствовать себя как дома в любой области наук.

«…Наука ведет к морали, – писал он в книге „Наука, ее смысл, содержание и классификация“, – ибо она, требуя везде доказательств, учит беспристрастию и справедливости. Нет ничего более чуждого науке, чем слепое преклонение перед авторитетами. Наука чтит своих духовных вождей, но не творит из них кумиров. Каждое из этих положений может быть оспариваемо и, действительно, оспаривалось. Девиз науки – терпимость и гуманность, ибо наука чужда фанатизма, преклонения перед авторитетами, а стало быть, деспотизма. Сознание ученого, что в его руках единственно доступная человеку объективная истина, что он обладает знанием, подкрепленным доказательствами, что это знание, доколе оно научно не опровергнуто, обязательно для всех, все это заставляет его ценить это знание чрезвычайно высоко, и, по слову поэта, „…для власти, для ливреи не гнуть ни совести, ни помыслов, ни шеи“. Высокое моральное значение науки заключается в том примере самоотвержения, какой подает преданный своему делу ученый. Не напрасно поэтому толпа, которая стремится к богатству, славе и власти и к материальным благам, связанным со всем этим, смотрит на ученого как на чудака или маньяка».

Над какой бы темой Берг ни работал, всегда он старался развернуть ее широко и дать четкие выводы.

В этом отношении показательна книга «Рыбы бассейна Амура» (1909).

Казалось бы, узко зоологическая сводка, дающая описание рыб, водящихся в системе реки Амур. Но три небольшие главы этой работы – «Общий характер ихтиологической фауны амурского бассейна», «Рыбы Амура с точки зрения зоологической географии» и «Происхождение ихтиологической фауны Амура» – представляют непреходящий интерес для географов и натуралистов. К природным явлениям Берг подходит в их сложных взаимосвязях, рисует яркую картину происхождения современных ландшафтов бассейна Амура, привлекает не только ихтиологический материал. Собственно, выявление причинных связей явлений – главная задача и метод его исследований.

Очень значительны работы Берга по палеоклиматологии, палеогеографии, биогеографии и особенно изменению климата в исторический период. Все они написаны простым языком, некоторые популярны в самом лучшем смысле этого понятия. Скажем, книгу «Климат и жизнь» может прочесть и понять любой, кто заинтересуется вопросами климата и жизни. Книги Берга о русских путешественниках и исследователях выдержали массу изданий. Работая в архивах, он находил подчас совершенно замечательные факты, позволившие ему еще в 1929 году смело утверждать, что «…русскими в пределах только одного СССР положена на карту и изучена площадь, равная одной шестой поверхности суши, что громадные пространства исследованы в пограничных с Россией областях Азии, что все берега Европы и Азии от Варангер-фиорда до Кореи, а равно берега значительной части Аляски, положены на карту русскими моряками. Прибавим еще, что множество островов открыто и описано нашими мореплавателями на Тихом океане».

Географические работы принесли Бергу широкую известность.

Горы Норвегии, пустыни Туркестана, Дальний Восток, европейская часть России – все нашло отражение в его системе взглядов на мир. Он проделал громадную работу в области страноведения, его глубокие труды о зонах природы стали достоянием не только профессиональных географов, но и ботаников, зоологов. Он одним из первых занялся вопросами научного географического районирования, сделав замечательные работы по районированию Сибири и Туркестана, Азиатской России и Кавказа. Ему принадлежит капитальная сводка «Рыбы пресных вод СССР и сопредельных стран». Из 528 видов рыб, обнаруженных в реках и озерах нашей страны, 70 видов впервые открыто и описано Бергом. Он создал схему деления всего мира, отдельно Советского Союза и Европы на ряд зоогеографических районов по признаку распространения тех или иных видов рыб. В поисках путей развития рыб Берг занялся изучением ископаемых. И здесь он достиг прекрасных результатов, написав выдающуюся работу «Система рыбообразных и рыб, ныне живущих и ископаемых» (1940, 1955, Берлин, 1958).

Учебники для вузов, созданные Бергом, написаны превосходным живым языком. Он всегда выступал против заумной терминологии, сквозь которую надо продираться, как сквозь колючую чащу. Он даже написал специальную статью, в которой резко выступил против такой усложненной терминологии, как, например, «дифференциальное центрифугирование дермальной пульпы инфицированных кроликов» или «антроподинамические импульсы». Последнее, кстати, означает всего-то лишь – влияние человека. Берг не уставал напоминать слова Ломоносова: «То, что любим в стиле латинском, французском или немецком, смеху достойно иногда бывает в русском».

В 1904 году Берга избрали действительным членом Русского географического общества, через тридцать шесть лет он стал его президентом. Академик с 1946 года. В 1951 году посмертно удостоен Государственной премии.

Умер Берг 24 декабря 1950 года в Ленинграде.

Смерть застала ученого с книгой в руках.

Владимир Иванович Вернадский

Выдающий русский естествоиспытатель, основатель учения о ноосфере.

Родился 28 февраля 1863 года в Петербурге в профессорской семье. Отец – специалист в области экономики и статистики. Самого Вернадского с детства больше всего привлекали путешествия, история, философия и славянские языки.

«…Когда я кончал гимназию и поступал на первый курс естественного отделения физико-математического факультета в Петербурге, – вспоминал Вернадский, – я не думал, что долго на нем останусь. Я мечтал о посещении тропиков, думал даже об эмиграции – не политической, но не думал себя связывать, что случилось. Хотел кончить университет и уехать за границу, во всяком случае повидать тропики. Это были наши с Красновым (друг Вернадского с гимназических лет) мечты. Вернемся ли мы – мы не знали, но желание уехать далеко было очень сильно».

Это желание никогда не покидало Вернадского.

«…Я хочу лично повидать главные страны и моря, о которых читаю в книгах, писал он. – Я хочу видеть, как тамошнюю природу, так и людей. Только тогда, когда человек путешествовал по наиболее разнообразным странам, когда он видел не одну какую-нибудь местность, а самые разные – только тогда приобретается необходимый кругозор, глубина ума, знания, каких не найдешь в книгах. И так будет. Або збуду, або дома не буду. Чем больше знаний, тем сильней работник на этом поле».

В 1881 году Вернадский поступил на естественное отделение физико-математического факультета Петербургского университета.