Родительский дом - Сергей Черепанов

Такая в нем уверенность, страстность — даже возразить невозможно.

— И для чего нам понадобится чужое наследство — дом, сад и все прочее, если мы с Таней намерены жить здесь и если у нас имеются свои головы, свои руки, свои жизненные цели? — задумчиво добавил Володька. — Хотите знать, Федор Тимофеич: у меня есть наследство намного дороже, чем то, которое может оставить Согрин. Это жизнь и труд моего отца. Его прошлое и настоящее, его мечта о будущем Малого Брода. Вы меня поняли?

— Да! — подтвердил Чекан.

— Об этом заявлять неудобно, не очень скромно, но ведь я и не кричу о том на каждом углу, а признался вам потому, что вы тоже родитель. Всмотритесь в нас, разве же мы — это не вы? Пусть я или ваши Леонид или Виктор поступаем по-своему, в чем-то не соглашаемся с вами, но это же не равнодушие друг к другу, не отрицание, а стремление к лучшему.

— Наверно, все родители устроены так, что не сразу могут разобраться в том, кого вырастили! — искренне ответил Чекан. — Позднее проверь на себе…

— Не знаю, как батя, но я не придаю нашему с ним небольшому разладу значения. Погодя немного, он сам начнет хлопотать вокруг нас. Дать бы ему право, так всех детишек на свете приютил бы под свое крыло.

— Я видел это сегодня ночью, когда рожала Варвара Крюкова.

— Ничего, скоро у него появится свой внук, — улыбнулся Володька. — Подрастает уже…

— Подрастает? — удивленно спросил Чекан.

— Танюшка беременная, — как мужчина мужчине признался Володька очень довольным голосом. — Впрочем, я об этом отцу не сказал…

Чекан не ответил. Добрачная связь с девушкой таила в себе что-то унижающее чистоту любви, легкомысленное и непрочное.

— Вам не нравится, Федор Тимофеич? — догадался Володька.

— Да! — резковато ответил Чекан. — Мне не нравится сам факт добрачного разрешения супружества. Это вольность.

— Нам, однако, не по шестнадцать лет, — чуть обиженно возразил Володька.

— Все равно!

— Не этого я побаиваюсь, Федор Тимофеич. И не взбучки от бати. Как бы наши неприятности не дошли до Танюшки, не расстроили бы ее, вроде Варвары Крюковой…

— А ты доложи прежде матери, — дружелюбно посоветовал Федор Тимофеевич. — И она, возможно, за поспешность вас не похвалит, но все же найдет выход, вполне достойный…

Ему было неловко вступать в интимные дела семьи, даже такой близкой, как Гурлевы. Но и сознание, что Павла Ивановича ожидает еще один не очень приятный «сюрприз», не придавало особого оптимизма.

Улица оборвалась. Дальше начался выгон, где сооружалась башня над артезианской скважиной. Каменщики заканчивали последние ряды кладки, было их трое, и работали они не спеша.

— Медленно строишь, — заметил Федор Тимофеевич, обойдя стройку. — Я думал, сделано больше…

— Постоянно кирпича не хватает, — не задумываясь, ответил Володька. — Возить из города далеко, на кирпичном заводе очереди, и отец велел сначала закончить здание детсадика.

— Надо что-то предпринимать!

— На увеличение фондов трудно рассчитывать. В будущем я надеюсь только на свои местные материалы. И мне с вами придется поспорить, Федор Тимофеич.

— О чем же? — заинтересовался Чекан.

— Вы уже слышали возражения против ваших замыслов, вложенных в генеральный план, — чуть прищуриваясь от солнца и как бы собираясь с мыслями, сказал Володька. — Но возражения стариков надо еще обсудить с учетом дальнейшей организации деревенского быта. Зато, мне кажется, вы ошибаетесь, Федор Тимофеич, намечая стройки из кирпича облегченного, в основе которого трепел и гранулированный шлак доменного производства. Отложим в сторону вопрос о его прочности. Лично я от него не в восторге. Облегченный кирпич больших нагрузок не выдерживает, морозостойкость у него тоже не очень высокая, на долгий век не рассчитан. Вот давайте-ка, возьмем кувалду и сделаем примитивный опыт: сколько отвалится с одного удара кувалдой от угла нового здания детсадика и сколько с такого же удара от угла старой церкви?

— Все понятно без опыта, — видя решительное настроение молодого прораба, засмеялся Чекан. — Церковь придется взрывать, обычной разборке она не поддастся!

— Ее строили восемь десятков лет тому назад, а кирпич делали вот тут же, в двухстах метрах отсюда…

— Кустарным способом! — весело добавил Чекан. — И с затратами труда не считались. Теперь производство материалов массовое…

— Да, к тому же дешевле кустарного!

— Разумеется.

— Но давайте прикинем: для нас-то выгодно ли? Сколько стоит транспорт? Сколько нужно автомашин ежедневно для перевозок кирпича из города до Малого Брода? Расстояние, сами знаете, не маленькое — сто километров в один конец! Пользуясь путевыми листами шоферов, мы с бухгалтером колхоза можем легко доказать, что свой, местный кирпич по себестоимости выйдет наполовину дешевле. Притом, мы можем строить объекты, не оглядываясь, дадут ли нам фонды.

— Ты, кажется, всерьез увлечен?

— Я вам даже образцы могу показать, — направляясь дальше по выгону к буграм у болот, предложил Володька.

Там, как помнил Чекан, еще в конце двадцатых годов стояли крытые соломой сараи торговца Ергашова и частенько дымили обжиговые ямы. Вся округа пользовалась красным кирпичом кустарной выработки. Сейчас здесь остались только овражки. Спустившись в один из них, Володька показал, очевидно, им же выкопанную ямку, на дне которой посреди золы и потухших углей лежала грудка недавно обожженных кирпичей, без единой трещинки.

— Сравните-ка с теми, что привозим из города, — немного задиристо и хвастливо сказал он. — И попробуйте не согласиться…

— Преимущества большие, — одобрил Чекан, — но ведь эти изделия штучные.

— Помогите убедить отца и правление колхоза. Пусть дадут средства и людей. Через месяц свой заводик будет готов. По моим прикидкам, больших затрат не понадобится. Самую трудоемкую работу — приготовление глины и формовку можно механизировать. Электрическая линия рядом. Сушку сырца, по опыту наших предков, организуем в крытых сараях, а обжиг в ямах. От сараев до ям проложим узкоколейный путь.

Он энергично начал доказывать свои соображения, на взгляд Чекана, вполне разумные, не лишенные смысла и экономической выгоды, однако не убедил.

— Все у тебя продумано и рассчитано хорошо, — отозвался Чекан, — за исключением, как я понимаю, самого важного фактора. Материальное производство, даже очень выгодное, теряет свое назначение добра для общества, для живущих людей, если оно безнравственно.

— Кирпич и нравственность? — с удивлением посмотрел Володька.

— Хотя бы! — подтвердил Чекан. — Ты выпустил из расчетов проблему топлива. Возить сюда каменный уголь тоже невыгодно. И для кустарного заводика он не пригоден. Значит, в качестве технологического топлива понадобятся дрова…

— Конечно!

— А у вас, в здешних лесах, много ли их осталось? Лет тридцать тому назад по всем окрестным полям стояли вековые березы. Где же они? Почему, куда ни посмотришь, везде молодняк-подлесок? К тому времени, когда поспеет он, ты, Володя, уже поседеешь! Или же станете их вырубать сейчас, лишь бы выгадать на перевозках материалов из города? Тогда что же вы оставите своим детям? Цветущие долины, плодородные и богатые, или же пустыню без лесов, без озер, без птиц и зверушек? Чем будут ваши дети питаться: хлебом, мясом, маслом, ягодами, грибами или же синтетическими таблетками? Я, разумеется, все это немного утрирую, ведь мы с тобой люди близкие и можем позволить себе пошутить. До крайности природу никто не допустит, но и беречь ее надо не потом, а сейчас. Какой же смысл строить новый Малый Брод, село будущего, если не оставить его в зеленом кольце?

— Дрова я имел в виду только в пределах возможных, — ничуть не смутился и не выказал намерения отказаться от своего предложения Володька. — До таких обобщений, как вы, Федор Тимофеич, я не доходил и к нравственным задачам не обращался, но о проблеме топлива соображал немножечко шире. Вот взгляните туда… — он показал на раскинутое за бугром болото. — Запасов торфа хватит нам лет на двадцать, и вдобавок очистится водоем. Вы возразите: торф для обжига кирпичей не пригоден! Пока так. Но кто станет утверждать, будто нельзя придумать совершенно особую конструкцию обжиговой печи, где торф станет служить не хуже дров и угля?

— Что ж, если это удастся…

— Попробуем. У нас не получится, институты и кирпичные заводы запросим.

— А если все-таки ничего нового не изобретете?

— И уже готовенькое глотать не велика честь. Проще простого покупать материалы со стороны да, не считаясь с затратами, возить сюда. Собираемся строить много. Наши соседи в округе тоже не намерены жить на старых обломках. Можно договориться с ними, скооперироваться и построить кустовой комбинат стройматериалов. Так будет совсем хорошо. Затем, знаете, сколько на кирпичных заводах и на стройках половья пропадает? Тысячи кубометров в год! А если из такого половья, вдобавок к кирпичу, организовать попутное производство блоков?..