Пророчица (СИ) - Ксюша Ангел

— Фига се! — сказал Глеб и замолчал, а Рита громко всхлипнула.

Я взглянула на Влада.

Удивить его всегда было непросто. Вернее, невозможно. Но в этот раз он ошеломленно смотрел на меня, как на какое‑то чудо света. Округлившимися глазами с диким выражением лица, словно видел не меня, а что‑то неизведанное и опасное. А затем опустил глаза, резко развернулся и подошел к лежащему в углу охотнику.

— Нет! — воскликнула я, вставая и потирая ладонью ушибленную голову. Она тут же взорвалась тысячью разноцветных искр и ослепительной болью. — Влад, не нужно!

Подошла к нему, ухватила за руку, которую он уже занес для удара.

— Отойди! — прохрипел вождь атли, даже не взглянув на меня, однако руку не отнял.

— Убьешь его, и будешь не лучше.

— Он — охотник. — Влад повернулся ко мне, сверкнул глазами. — Заманил нас сюда, чтобы убить. Сейчас нет времени рассуждать о справедливости!

— А когда будет время? Когда ты сделаешь что‑то, о чем потом будешь жалеть?

— Я никогда не буду жалеть об этом! — раздраженно ответил Влад, стряхивая мою руку.

Вместе с головной болью во мне поднялась злость. Он всегда все решает сам. Всегда. Не обращая внимания на желания близких, на их потребности. Делает то, что заблагорассудится, идет по головам. Сильный, твердый и ужасно упрямый.

Странно, мне раньше это даже нравилось, но сейчас почему‑то взбесило. Я встала между Владом и приходящим в себя охотником.

— Я буду жалеть, если позволю.

И он снова удивился. Похоже, сегодня мой рекорд по непредсказуемости. Наверное, будь ситуация иной, я бы собой гордилась. Но не сейчас — сейчас неподходящее время.

— Отойди, Полина.

Показалось, что если сейчас не послушаюсь, первым делом Влад ударит меня. Та часть, что прогибалась под него, тянула в сторону. Отойти, дать ему прикончить врага. Завершить этот ужасный вечер, забыть.

Я тряхнула головой и выставила ладони так, как сделала это с охотником. Черт, что я творю вообще? Серьезно пойду против Влада? Раньше мне такое и в голову не могло прийти, и вот я стою и выступаю против него на глазах у Глеба и Риты. Странно, но страха не было — только злость и решимость. С непонятной силой во мне словно проснулось что‑то, и именно оно говорило сейчас за меня.

— Нет.

Влад, казалось, не воспринял мои слова всерьез, потому что дернулся вперед с целью отодвинуть меня с дороги. Тогда я выпрямилась и подняла руки выше, обращая его внимание на то, что вовсе не шучу.

Секунда — и в его глазах замешательство. Еще секунда — недоверие. А потом злость. Что ж, моя сильнее. Я уже убила раз по его указке. Того древнего, который даже не попытался навредить мне. Не хочу больше смертей, плачущих ясновидцев, ужасных опасностей!

— Не нужно. Этого. Делать. Влад.

Он закрыл глаза, спокойно выдохнул. Затем посмотрел прямо в глаза одним из своих самых пронзительных взглядов. Психологическая атака — его сильная сторона.

— Ты угрожаешь мне? Я твой вождь, забыла?

— Нет, — сказала я, — не забыла. Но интуиция пророчицы говорит, что не нужно убивать охотника. И я не могу ее не послушать, извини.

Время словно остановилось, и казалось, я не смогу выдержать его взгляд. Никогда не хотела, чтобы он смотрел на меня так — как на врага. Что ж, желания иногда ничего не значат. Я все ждала, когда он ударит — мысленно готовилась к этому. Влад не проигрывал. Никому и никогда. И не прогибался.

Но он вдруг отвел взгляд и отошел. Просто отошел в сторону, и я поняла, что победила. Выиграла. Но что? Зачем я и правда рисковала? Ради чего?

Посмотрела на охотника. Мужчина был удивлен не меньше, да оно и понятно: не каждый день тебя защищает хищная после того, как держал ее жилу на крючке. Выглядел он скверно — рана на груди сочилась и пузырилась. Края обуглились, словно он получил горящий снаряд в грудь.

Что же такого в моем кене? Я же просто пророчица…

— Ты же знаешь, что я вернусь, — сипло выдохнул он, пытаясь встать. Помогать ему я не собиралась — хватит того, что спасла. Меня теперь будут судить — тут и к бабке не ходи. Интересно, какое наказание предусмотрено за спасение охотника?

— Если рискнешь убить кого‑то из атли, я лично тебя прикончу!

Сама не ожидала, что скажу это. Впрочем, остального тоже. Может, у меня раздвоение личностей, и теперь вторая «я» проснулась и жаждет крови? Бред. Все это стресс, я чувствовала, как меня начинает трясти.

— Рита, развяжи Глеба! — резко скомандовала вторая «я».

Влад не двигался и стоял спиной ко мне. Я не могла видеть его лица, но понимала: ничего хорошего там не найду. Ладно, потом подумаю об этом — сейчас нужно уходить, иначе охотник рискует увидеть мою истерику, и тогда эффект будет не таким ошеломляющим. Он же продолжал пялиться, что раздражало.

— Знаешь, я редко соглашаюсь с Вермундом, — произнес Глеб, подходя и потирая запястья, — но на этот раз… Какого черта ты творишь?

— Я же не спрашиваю, какого черта ты заставил меня не спать, переживая за твою жизнь!

Влад подошел к нам. На меня не смотрел, только бросил охотнику:

— Если вернешься, ты не жилец!

Затем добавил, обращаясь к нам:

— Уходим.

Взял Риту за руку и вышел из квартиры.

Сложно выигрывать у него. Еще сложнее, чем прогибаться. Хотя выигрывать, наверное, всегда сложнее.

— Ты идешь? — Глеб потянул меня за рукав, и я вынырнула из омута чайных глаз.

— Иду.

Выйдя из подъезда, я громко выдохнула, понимая, что напряжена до предела. Посмотрела на машину Риты, на припаркованный неподалеку черный «Ауди» и метнулась в сторону.

Я не бегала так быстро очень давно. Ветер хлестал по лицу, навстречу неслись дома, машины, прохожие — все это появлялось и тут же исчезало, заменяясь новыми, совершенно ненужными впечатлениями.

Не знаю, сколько я так неслась. Пришла в себя на лавочке в знакомом дворике, где прошла моя юность — уютном, с детской площадкой и развешанным на улице бельем. В окнах бывшего пристанища маняще горел свет, и лишь здесь, в отгороженном мирке, которые еще хранил отпечаток нормальности, я поняла, что плачу.

Напряжение постепенно уходило, и все, что оно сдерживало, хлынуло большой и мощной волной. И я позволила истерике завладеть собой — нужно выплеснуть страх, удивление, обиду. Все, что копилось во мне, но не находило выхода. Я обняла себя за плечи и зарыдала в голос.

Глава 28. Разоблачения

Слезы постепенно высохли, страх ушел, и его сменила усталость. Разлилась тяжестью в груди, заполнила затылок давящей пустотой — туманным отпечатком неопределенности. Жила ныла, но терпимо, во всем теле чувствовалась почти непреодолимая слабость. Сколько же кена из меня выплеснулось? Вот я и приблизила себя к истощению. Ко всему прочему, осталось только ослабнуть и умереть.