Все шедевры мировой литературы в кратком изложении. Сюжеты и характеры.Зарубежная литература XIX века - В. Новиков

Внимание светской знати привлекает новое лицо: в обществе пожилой добродушной леди Маркби на вечер прибывает некая м-с Чивли. Кто-то из дипломатов встречал ее пять лет назад в Вене или в Берлине; а леди Чилтерн вспоминает, что некогда они учились в одной школе…

Впрочем, новоприбывшая не настроена на ностальгические грезы. С мужской решительностью она провоцирует знакомство с сэром Робертом, упоминая общего знакомого по Вене — некоего барона Арнгейма. Услышав это имя, сэр Роберт вздрагивает, но имитирует вежливый интерес.

Чуждая мягкотелой сентиментальности, она выкладывает карты на стол. Влиятельный в политических кругах сэр Роберт готовится выступить в парламенте с речью, посвященной очередной «афере века» — строительству Аргентинского канала, грозящему превратиться в такое же грандиозное надувательство, как Панамский. Между тем она и стоящие за ней лица вложили немалые капиталы в эту мошенническую акцию, и в их интересах, чтобы она была поддержана официальными кругами Лондона. Сэр Роберт, не веря своим ушам, в негодовании отказывается, но, когда она мимоходом упоминает о некоем письме, имеющемся в ее распоряжении и подписанном его именем, нехотя соглашается.

Предстоящая речь сэра Роберта становится предметом обсуждения между ним и поверенной во все его дела Гертрудой. С давних пор презирающая м-с Чивли (ту некогда выгнали из школы за воровство), леди Чилтерн требует, чтобы ее муж письменно уведомил наглую шантажистку об отказе поддержать жульнический проект. Зная, что собственными руками подписывает свой смертный приговор, тот уступает.

Поверенным своего далеко не безупречного прошлого сэр Роберт делает давнего друга лорда Горинга, сочувствующего, всепонимающего, снисходительного и не на шутку увлеченного младшей сестрой баронета Мейбл. Восемнадцать лет назад, будучи секретарем лорда Рэдли и не обладая никаким капиталом, кроме родового имени, Роберт известил биржевого спекулянта о готовящейся скупке акций Суэцкого канала; тот нажил миллион, а соучастнику выделил существенный процент, каковой и положил начало имущественному преуспеянию теперешнего товарища министра. И эта-то позорная тайна с минуты на минуту может стать достоянием общественности и, что самое страшное, буквально боготворящей мужа леди Чилтерн.

Так и происходит: не застав сэра Роберта, разъяренная м-с Чивли бросает в лицо Гертруде чудовищное обвинение, повторяя свой ультиматум. Та буквально раздавлена: героический ореол мужа в ее глазах меркнет. Возвратившийся сэр Роберт ничего не отрицает, в свою очередь с горечью ополчаясь на извечный женский идеализм, побуждающий слабый пол творить себе ложных кумиров.

Скучающий наедине со своим дворецким лорд Горинг («Видите ли, Фиппс, немодно то, что носят другие. А модно то, что носишь ты сам») получает записку леди Чилтерн: «Верю. Хочу видеть. Приду. Гертруда». Он взволнован; однако вместо молодой женщины, как обычно некстати, в библиотеке его роскошной квартиры появляется его сановный отец. Воплощение британского здравого смысла, лорд Кавершем выговаривает сыну за безбрачие и безделье; лорд Горинг просит дворецкого немедленно проводить ожидаемую даму к себе в кабинет. Последняя действительно вскоре появляется; но образцовый денди не ведает, что вопреки ожиданиям его одарила визитом м-с Чивли.

Питавшая к нему в былые годы сентиментальную слабость «деловая женщина» (одно время они были даже помолвлены, но помолвка тотчас расстроилась) предлагает давнему возлюбленному начать все сначала. Больше того: она готова пожертвовать компрометирующим сэра Роберта письмом ради возобновленной привязанности. Но верный своим представлениям о чести (и джентльменской свободе) лорд Горинг отвергает ее притязания. Вместо этого он подлавливает гостью на давнем пороке: накануне вечером на приеме ему бросилась в глаза потерянная кем-то брошь. Обронила ее м-с Чивли, но в алмазной змейке, которую можно носить и как браслет (что самой м-с Чивли неведомо), он узнал вещь, подаренную им десять лет назад великосветской кузине и позднее кем-то украденную. Теперь, борясь с шантажисткой ее же оружием, он замыкает браслет на запястье м-с Чивли, угрожая вызвать полицию. Боясь разоблачения, она вынуждена расстаться с компрометирующим сэра Роберта свидетельством, но в отместку выкрадывает лежащее на углу стола письмо Гертруды Чилтерн. Бессильная разрушить политическую карьеру баронета, она исполнена решимости разрушить его семейное благополучие.

Спустя несколько часов явившийся с визитом в дом Чилтернов лорд Горинг узнает, что громовая речь против «аргентинского проекта», произнесенная сэром Робертом в парламенте, принесла ему крупные политические дивиденды. По поручению премьер-министра здесь же появляется лорд Кавершем, уполномоченный предложить блестящему оратору портфель министра. Скоро появляется и он сам — со злополучным письмом в руках, которое передал ему секретарь. Однако страхи затаивших дыхание Гертруды и лорда Горинга тщетны: сэр Роберт усмотрел в письме Гертруды лишь моральную поддержку горячо любимой жены…

Польщенный предложением премьер-министра, под давлением той же Гертруды он сначала отказывается, заявляя, что его политическая карьера завершена. Однако лорду Горингу (осчастливленному к этому моменту согласием Мейбл связать себя с ним узами брака) в конце концов удается убедить непреклонную максималистку, что уход с политического поприща станет закатом всего существования для его друга, не мыслящего себя вне шумных общественных баталий. Немного поколебавшись, она соглашается — попутно признаваясь мужу, что попавшее к нему письмо было на самом деле адресовано лорду Горингу. Тот с легкостью прощает жене мимолетную слабость духа.

Рыцарская дуэль встречных великодушии завершается пророчеством пожилого лорда Кавершема: «Чилтерн <…> поздравляю вас. И если Англия не пойдет прахом и не попадет в руки радикалов, вы еще когда-нибудь будете премьером»,

Н. М. Пальцев

Как важно быть серьезным. Легкомысленная комедия для серьезных людей

(The Importance of Being Earnest. A Trivial Comedy for Serious People)

(1893, опубл. 1899)

Действие комедии происходит в лондонской квартире молодого джентльмена Алджернона Монкрифа, выходца из аристократического семейства, и в поместье его закадычного друга Джека Уординга в Вултоне, графство Хартфордшир.

Скучающий Алджернон, ожидая к чаю свою тетку леди Брэкнелл с очаровательной дочерью Гвендолен, обменивается ленивыми репликами со своим лакеем Лэйном, не меньшим гедонистом и любителем пофилософствовать. Неожиданно его одиночество прерывается появлением его давнего приятеля и постоянного оппонента-соперника во всех начинаниях, мирового судьи и владельца обширного сельского поместья Джека Уординга. Скоро выясняется, что, пресытившись светскими и служебными обязанностями (на попечении Уординга к тому же восемнадцатилетняя воспитанница), оба разыгрывают перед окружающими одну и ту же игру, только именуют ее по-разному:

Джек, стремясь вырваться от домашних, заявляет, что едет «к своему младшему брату Эрнесту, который живет в Олбени и то и дело попадает в страшные передряги»; Алджернон же в аналогичных случаях ссылается на «вечно больного мистера Бенбери, для того чтобы навещать его в деревне, когда вздумается». Оба — неисправимые себялюбцы и сознают это, что ничуть не мешает им при надобности обвинять друг друга в безответственности и инфантильности.

«Только родственники и кредиторы звонят так по-вагнеровски», — отзывается Алджернон о зашедших навестить его дамах. Пользуясь случаем, Джек переводит беседу на матримониальные темы: он давно влюблен в Гвендолен, но никак не осмелится признаться девушке в своих чувствах. Отличающийся отменным аппетитом и столь же неистребимой склонностью к любовным интрижкам Алджернон, опекающий свою кузину, пытается изображать оскорбленную добродетель; но тут в дело вступает невозмутимо-словоохотливая леди Брэкнелл, учиняющая новоявленному претенденту на руку дочери (та, наделенная недюжинным практицизмом и здравым смыслом, уже успела дать м-ру Уордингу предварительное согласие, добавив, что мечтой ее жизни было выйти замуж за человека по имени Эрнест: «В этом имени есть нечто, внушающее абсолютное доверие») настоящий допрос с акцентом на имущественных аспектах его благосостояния. Все идет благополучно, пока речь не заходит о родословной мирового судьи. Тот не без смущения признается, что является найденышем, воспитанным сердобольным сквайром, обнаружившим его… в саквояже, забытом в камере хранения на лондонском вокзале Виктория.

«Я очень рекомендую вам <…> обзавестись родственниками <…> и сделать это еще до окончания сезона», — советует Джеку невозмутимая леди Брэкнелл; иначе брак с Гвендолен невозможен. Дамы удаляются. Впрочем, спустя некоторое время Гвендолен вернется и предусмотрительно запишет адрес поместья м-ра Уординга в провинции (сведения, неоценимые для незаметно подслушивающего их разговор Алджернона, горящего желанием во что бы то ни стало познакомиться с очаровательной воспитанницей Джека Сесили — намерение, никоим образом не поощряемое Уордингом, радеющим о нравственном совершенствовании своей подопечной). Как бы то ни было, оба друга-притворщика приходят к выводу, что и «беспутный младший брат Эрнест», и «вечно больной мистер Бенбери» постепенно становятся для них нежелательной обузой; в предвидении светлых грядущих перспектив оба дают слово избавиться от воображаемой «родни».