Ибо не ведают, что творят - Юрий Сергеевич Аракчеев

Правда, еще когда вышла только первая половина повести, ко мне обратились из издательства «Молодая гвардия» с предложением издать «Пирамиду» отдельным изданием. Естественно, что я согласился. Оказалось, что это – исключительно личная инициатива директора издательства Валентина Юркина (дай ему Бог здоровья!). Тогда же я принес в издательство № 8 журнала и верстку второй половины… Тогда же заключили и договор. И – слава Богу. Боюсь, что позже история с отдельным изданием могла и не состояться.

В отдельном издании удалось восстановить многое из того, что было выброшено при редактуре в журнале (спасибо редакторше Татьяне Костиной). Однако, подтвердилось еще раз: люди в большинстве своем воспринимают по-настоящему лишь то, что либо разрекламировано в СМИ, либо размещено в самих СМИ…

Как уже сказано, вся история публикации «Пирамиды» и ее последствий, в которую также вошли многочисленные письма читателей, подробно описана в рукописи «Пирамида жива», которая выставлена в интернете. Такое название эта повесть получила потому, что по всем показателям видно, что даже сегодня, в 2019-м году, Пирамида по-прежнему существует. И торжествует.

Дорогие мои соотечественники! Я пишу все это, обращаясь не столько к Джеку Лондону и его Мартину, сколько к вам. Да, я пишу о своем опыте, но ведь личный опыт каждого человека – это именно то, что и есть главное в его жизни. «Личная линия» каждого – это и есть то, из чего состоит душа нации, совесть нации, ее духовная составляющая. И я думаю, что происходившее со мной и моими произведениями очень многое иллюстрирует. И, главное, объясняет многое из того, что происходит сегодня в нашей стране.

Часть 3. «…По плодам их узнаете их»

«Угрызения совести начинаются там,

где кончается безнаказанность»

Гельвеций.

Что же все-таки происходит?

То, что не печатали и не воспринимали мои первые рассказы – понять можно. И в редакциях, и на семинаре в Литинституте искренне считали, что рассказы мои «ни о чем». Вот когда их все же опубликовали – другое дело! Оказывается, можно и об этом…

Когда цензура ЦК зарубила в «Новом мире» мой «Переполох» – объяснить можно тоже. Ведь если отчеты руководителей о своих достижениях – показуха, и даже маленький человек, герой моей повести, вдруг не выдержал этого и прямо высказал свое мнение, отчего начался переполох среди руководства, то куда ж дальше ехать? И я ведь как автор поддерживаю этого маленького смельчака, а тем самым провоцирую и других! Если каждый у нас начнет говорить правду своему начальству, что ж получится?! И очевидно, что по-своему прав был цензор ЦК, сказавший: «Этого никак!». Хотя когда «Переполох» был в верстке в редакции «Нового мира», и его опубликование ожидалось, меня задергали телеграммами и звонками. Но как только цензор зарубил мою повесть – все тотчас и отпали. Естественно!

И то, что не печатали «Обязательно завтра» – вполне логично с ИХ точки зрения тоже. В этом романе я пытаюсь защитить «малолетних преступников», обвиняя власти за то, что те не заботятся об их воспитании, жалею проститутку, чуть ли не влюбляюсь в нее, и – свят! свят! – об эротике пишу этак вполне положительно, развратник! Как же можно у нас такое печатать?! Тут редакторы все, как один, были единодушны! Вполне естественно тоже.

Но ведь теперь-то я уже вполне известный писатель, член СП, автор нескольких книг, многих статей в журналах и газетах! Моя книга «Листья», книги «о бабочках» имели большой успех, о них много писали! Статьи мои печатались даже в газете «Правда»! Мое имя постоянно мелькало в СМИ, меня сравнивали с известнейшим Гржимеком. Я несколько раз выступал и по радио, и по телевидению! А просто перед читателями – в библиотеках, клубах, домах культуры – сотни раз!

Ко всему сказанному, я ведь входил в «обойму» молодых и перспективных, и неслучайно же в апреле 88-го меня послали с группой писателей во Францию на симпозиум «Литература XXI-го века»! Правда, как выяснилось позднее, это никак не было связано с выходом «Пирамиды», скорее, ее выход мог помешать. Очевидно, те, кто посылал, просто упустили это из виду, тем более, что СМИ о «Пирамиде» глухо молчали. А вот о моих статьях в «Правде», очевидно, помнили!

И даже то, что Первый зам не хотел приглашать меня на встречи с читателями журнала, тоже можно понять: мало ли что я там еще ляпну, неблагодарный! Понятно, что публикация моей повести вообще была делом рискованным! И слишком много осталось в ней «личной линии». Да и название я упрямо оставил свое! И правда ведь могут понять читатели, что у нас – остроконечная пирамида власти. А что скажет высшее начальство? Очень может быть, что уже и сказало…

Что касается названия, то я уже тогда начал понимать, что это – самая большая моя победа в конфликте с Первым замом. Именно заголовок подчеркивал главную мысль: вся беда наша в том, что у нас – остроконечная, самодержавная пирамида власти, и пока она остается, ни о какой демократии, ни о какой справедливости не может быть и речи. «Я начальник – ты дурак; ты начальник – я дурак». Чем выше этаж, который ты занимаешь – тем больше ты прав, НЕЗАВИСИМО от твоей истинной правоты. А герои моей повести потому и победили, что они восстали против «пирамидальной» системы и руководствовались СПРАВЕДЛИВОСТЬЮ. Именно это и вызвало такой огромный читательский резонанс, как я понял, но именно это, скорее всего, дико испугало некоторых наших начальников, основа власти которых не справедливость, а «пирамидальная» система. Именно поэтому Первый зам хотел изменить название повести, и просто чудо, что мне удалось настоять на своем!

Так что понять позицию Первого зама и вообще редакции журнала можно. Если бы не их журнал, кто бы знал о «Пирамиде»? Неблагодарный!

Мало того: я ведь еще и «Карлики» нагло приносил в редакцию – опять странный намек: карлики – это кто?

Но ведь моя повесть вышла! И такой успех! «Темечко выдержит?» – сочувствовал мне Первый зам. А СМИ молчат не только о повести, они глухо замолчали и обо мне, ее вполне известном и признанном авторе! Что же это такое?

Ко всему прочему, повесть заняла высокую позицию в «рейтинге читательского интереса», опубликованном в журнале «Книжное обозрение»! И нельзя считать «Пирамиду» антисоветской! В чем же дело?

«Ведь перестройка на дворе! – недоумевал я. – Я же не против нее, и