Древний Китай. Том 3: Период Чжаньго (V—III вв. до н.э.) - Леонид Васильев

Число таких людей стало быстрыми темпами расти с начала периода Чжаньго. Тому было несколько важных причин. Во-первых, в подобного рода радикальных реформаторах были заинтересованы правители царств. Некоторые из них объявляли нечто вроде конкурсов, приглашая к себе на службу мыслителей, чьи идеи окажутся наиболее созвучны их собственным устремлениям. Во-вторых, спрос рождал предложение. В разных царствах чжоуского Китая, особенно хорошо знакомых с многовековой богатой административной культурой (имеются в виду прежде всего три царства, на которые распалось Цзинь, — Чжао, Вэй и Хань), появлялись хорошо образованные и часто не слишком обремененные нормами традиционной этики молодые честолюбцы, у которых было немало идей по поводу того, как сделать царство сильнее. Чаще всего это были выходцы из разросшегося социального слоя гищ далеко не все представители которого имели удовлетворявшую их запросы службу. Впрочем, среди этих ши порой бывали и близкие родственники того либо иного правителя, представители боковых ветвей правящего дома царства.

Вопрос о реформах в царствах чжоуского Китая достаточно остро стоял уже в начале Чжаньго, на рубеже V–IV вв. до н. э. И естественно, эта потребность рождала предложение. Потенциальных реформаторов, как упоминалось, вполне хватало. Важно было не ошибиться и выбрать именно тех, чьи программы могли бы дать желаемые результаты. Именно этим и занимались правители ряда царств в первой половине IV в. до н. э., когда стала особенно ощущаться потребность в решительной ломке все еще стойко державшихся традиций прошлого.

Речь идет прежде всего о царствах, чье развитие в прошлом шло в основном по второй, реформистской модели (подробно об этих моделях см. в четвертой главе второго тома моей книги [Васильев Л.С., 2000]). Однако деление на традиционную и реформистскую модель в период Чуньцю было условным. В царствах, склонных развиваться по традиционной модели, время от времени проводились существенные реформы, как, например, в Лу и Сун. В царствах, ориентировавшихся на реформы, сохранялось высокое уважение к традиции, со всем по отношению к ней пиететом, включая ставку на патернализм власти. Но период Чжаньго заметно переставил акценты. Государства, в прошлом развивавшиеся по реформистской модели, стали ощущать недостаточность проводимых в них прежде реформ и все больше склоняться к радикальным изменениям, с помощью которых можно было рассчитывать на успех в ожесточенной борьбе сильных царств на уничтожение. Впрочем, это отнюдь не означает, что в каждом из них осознание необходимости такого рода реформ вызвало единодушную поддержку.

Дело в том, что во всех государственных образованиях трансформировавшегося чжоуского Китая и в середине периода Чжаньго сохранилось немало родовой знати, которая по-прежнему не только занимала влиятельные посты в высших эшелонах власти, но и панически боялась радикальных перемен. Эта боязнь была вполне оправданной: в программах радикальных реформ родовой знати уже совсем не оставалось места. Она должна была сойти с политической сцены, ибо мешала превращению бывших феодальных царств в сильные централизованные государства с мощным чиновничье-бюрократическим аппаратом власти. Вопрос стоял жестко: кто кого. И знакомясь с судьбами наиболее известных реформаторов легистского толка, мы узнаем, что подчас даже вполне удачные реформы завершались гибелью их авторов.

Подчеркиваю: речь идет о реформаторах легистского толка. Ибо стоит еще раз напомнить, что в принципе огромный реформаторский, даже радикально-реформаторский потенциал был и в учении Конфуция, не говоря уже об учении Мо-цзы с его утопическим призывом все в Поднебесной перевернуть вверх дном. Конфуций и его учение несли с собой неизмеримые и благотворные реформистские идеи. С помощью того, что было предложено Учителем, можно было коренным образом изменить всю систему управления и в конечном счете привести Поднебесную к процветанию. Как известно, именно так и случилось несколькими веками спустя. Известно, что понятия «китайская империя» и «конфуцианская империя» являются ныне почти синонимами. Но беда конфуцианцев того времени, о котором идет речь, была в том, что их ставка на реформы оказалась растянутой во времени чуть ли не на века и базировалась в основном на призывах к изменению социального порядка за счет совершенствования этических норм, восходящих к умело отобранным и переакцентированным Учителем традициям.

Естественно, что в то время, когда потребность в реформах, причем быстрых, приносящих видимые результаты сегодня, сейчас и прежде всего в политике и экономике, была столь острой, ни конфуцианство, ни тем более моизм не могли быть востребованы. На передний план вышли реформаторы иного толка, а именно легисты. Благодаря их усилиям царства периода Чжаньго быстро и успешно перестраивались, что в конечном счете привело к объединению Поднебесной и созданию империи.

Ранние легисты (Ли Куй, У Ци)

Первым из числа тех, кого специалисты склонны отнести уже к сформировавшейся школе фа, считается Ли Куй (или Ли Кэ). Время его жизни приходится на вторую половину V и начало IV в. до н. э. Он служил в царстве Вэй при знаменитом правителе Вэнь-хоу (424387 гг. до н. э.) и его сыне У-хоу (386–371 гг. до н. э.). Об этом реформаторе уже шла речь в связи с проблемой урожайности и продажи зерна крестьянами на рынке. Подсчеты Ли Куя были лишь одним из элементов его административно-реформаторской деятельности, которую он, судя по данным более поздних источников, осуществлял в своем царстве, когда возглавил там аппарат власти.

Скудные сведения о нем есть у Сыма Цяня [Вяткин, т. VI, с. 82–84]. В главе 44 рассказывается о том, как Вэнь-хоу просил у Ли Кэ совета, кого сделать первым сановником царства, близкого родственника Чэна или дисца Хуана. Ли ответил, что когда внутри царства положение стабильно, следует опираться на близких. Встретившись с Хуаном, он сказал ему о своем совете. Тот возмутился, считая, что у него больше заслуг. В ответ Ли заметил, что Чэн получает в качестве платы тысячу чжунов зерна (по подсчетам Р.В. Вяткина, чжун — около 250 кг, см. [там же, с. 308, примеч. 27]), а трое его выдвиженцев стали близкими советниками правителя. После этого Хуан признал правоту и мудрость Ли Кэ. Однако ничего больше о мудрости и вообще о деятельности Ли Кэ в этой главе не сказано. Правда, в главе 65, где идет речь о военачальниках Сунь-цзы и У Цы, есть еще несколько слов о Ли Кэ (он высоко оценил умение У Ци командовать войсками и рекомендовал его вэйскому Вэнь-хоу). Но более подробные данные о Ли Кэ содержатся в династийной истории «Цянь Хань шу».

В «Цянь Хань шу» в главе 30 «И вэнь» [Цянь Хань-шу, с. 442] упомянуто, что Ли оставил после себя книгу, состоящую из 32 глав, а в комментарии к этому сообщению сказано, что Ли Куй был первым министром вэйского Вэнь-хоу, сделал страну богатой и укрепил армию (см. также [Го Мо-жо, 1961, с. 456]). В главе 24 «Ши хо» более подробно говорится о его деятельности, причем ему приписывается идея централизованного, с участием казны, выравнивания рыночных цен на зерно с учетом урожайности в данном году [Эпоха Хань, 1990, с. 320–322][176]. А в династийной истории «Цзинь шу», написанной спустя примерно тысячу лет после жизни Ли Куя, собраны еще более подробные и, пожалуй, наиболее интересные сведения об этом человеке. Выясняется, что он составил свод законов «Фацзин», в котором им самим были написаны шесть глав — о ворах, разбойниках, об их выявлении и поимке, а также об определении тяжести вины и о разных иных нарушениях, будь то мошенничество, азартные игры, разврат или коррупция. По данным Го Мо-жо, эти же сведения подтверждаются в комментарии к законам династии Тан [Го Мо-жо, 1961, с. 456–457].

Что касается главы «Ши хо» из «Цянь Хань шу», то в ней сообщается, что Ли Куй был автором проекта о наиболее полном использовании сил земли. По его подсчетам, средняя крестьянская семья в пять человек имеет средний надел в 100 му, урожай с которого зависит как от погодных условий, так и от качества пашни и, разумеется, от степени старания земледельца, от количества вложенного в землю труда. Здесь же приводится уже упоминавшийся расчет продуктов, получаемых такой семьей и идущих как на ее пропитание, так и на рынок для покупки одежды и обретения средств на непредвиденные расходы. Наконец, дается рекомендация правительству заготовлять зерно, запасая его в казенных амбарах по средним ценам, выгодным как для покупателей, так и для крестьян. За рыночными ценами надлежит следить особо внимательно, учитывая при закупках различные факторы, и прежде всего количество зерна в стране (высокоурожайный год либо нет). Заканчивается изложение проекта Ли Куя лаконичным упоминанием о том, что в царстве Вэй прислушались к рекомендациям, и оно стало богатым и сильным [Цянь Хань шу, с. 249–250; Го Мо-жо, 1961, с. 459–460].