Журнал «Если» 2007 № 02 - Кэролин Ив ДЖИЛМЕН

Действие первого романа начинается с отражения лейтенантом Тристином Десоллом атак Ревенантов на терраформируемой планете Мара. Размашисто выписанная боевка смахивает на новеллизацию какой-нибудь компьютерной игры. Модезитт вообще не чужд тактических боевых контактов и, к его чести, встраивает их в текст по делу. Впрочем, центральными они не являются. Сюжетообразующая тема – столкновение цивилизаций, осваивающих Вселенную, возможность сосуществования двух видов с принципиально несовпадающей этикой.

Действие «Эффекта Этоса» происходит более ста лет спустя после событий, описанных в романе «Подобно войне за веру». Нового героя, командира Ван Кассия Альберта, автор забрасывает на планету Скандья, оказавшуюся на пересечении политических и экономических интересов старых и новых игроков. А Модезитт продолжает исследовать излюбленную тему, однако усложнив ее философской дилеммой: возможно ли главенство одной этической нормы над другой и можно ли вывести единую норму для всех? Понятно, что Достоевский в романе упоминается.

Романы Модезитта – довольно редкий сплав философской, рефлексирующей прозы с динамикой и атрибутикой космической оперы. Жаль только, первый роман дилогии представлен в сильно сокращенном виде: в переводе отсутствует около трети оригинального текста и финальная часть. Почему так вышло? Рецензенту то неведомо.

Сергей Шикарев

Дмитрий КАЗАКОВ. ЧАША ГНЕВА

Киев: Сварог, 2006. – 352 с. (Серия «Хроники вторжения»). 10 000 экз.

Новый роман Дмитрия Казакова на уровень выше его юмористических боевичков с буйными варягами. Нет, книга не лишена недостатков. Завязка действия растянута на четверть романа. Альтернативно-исторический элемент (победа крестоносцев при Хаттине) не «играет» по ходу развертывания сюжета. Казакова интересует в основном бытовая, повседневная ситуация в христианских государствах Святой земли, а она та же, что и до Хаттина.

Однако можно назвать, как минимум, три очевидных достоинства «Чаши гнева». Во-первых, роман представляет собой микроэнциклопедию по истории тамплиеров и латинскому периоду в истории Святой земли, настоящий образец «дидактической фантастики».

Во-вторых, нашей НФ-литературой давным-давно освоен метод «романа взросления». Казаков же предъявляет прямо противоположный метод: духовный стержень его центрального персонажа, молодого крестоносца Робера, остается неизменным при любых обстоятельствах. Хотя во время странствий он узнает о мире и о пути рыцарства много такого, что никак не соответствует его простодушным нормандским представлениям… Зрелость приобретена Робером очень рано, за счет веры и доброго воспитания, поэтому перемены касаются лишь поверхностных слоев его личности.

В-третьих, Казаков выказывает отторжение привычного для современной НФ стремления решать человеческие проблемы нечеловеческими способами. Достался тамплиерам мистический артефакт страшной разрушительной силы – Чаша гнева Господня, способная сжечь хоть все человечество. Как используют ее люди? Поубивают довольно много себе подобных. В лучшем случае – применят для обороны Святой земли. В худшем – добавят огоньку в межхристианские раздоры… И значит, что с ней лучше всего сделать? Вернуть всю эту мощь на небо, где она и должна пребывать. От соблазна подальше, коли нет сил с ним справиться…

Дмитрий Володихин

Татьяна Апраксина. МИР НЕ МЕЧ

Москва: аст Транзиткнига, -(Серия «Звездный лабиринт»). 5000 экз. 2006. – 318 с

Благодаря «Дозорам» С.Лукьяненко и циклу «Тайный город» В.Панова городская фэнтези стала невероятно популярной у читателей. И у писателей. Понятно, огромные тиражи историй про вампиров и ведьм, живущих рядом с нами, вызывают у моло дых сочинителей желание идти проверенным путем. Роман Татьяны Апраксиной «Мир не меч» – типичный образчик городской фэнтези. Настолько типичный, что по нему можно смело изучать специфику жанра. И, как ни жаль, настолько вторичный, что поклонников городской сказки обязательно посетит чувство дежа-вю. Ей-богу, читая книгу, так и ждешь, что кто-нибудь из героев воскликнет: «Ночной Дозор, всем выйти из сумрака!» На месте дозорных – Смотрители, наделенные сверхспособностями и спасающие беззащитных обитателей Москвы, взамен сумрака и морока – завеса, имеющая несколько слоев. Конечно, жанр обязывает использовать присущие ему элементы, но зачем же так явно! Впрочем, если бы недостатки сводились лишь к этому…

Сюжет, повествующий о нелегкой судьбе бесполого Смотрителя Тэри и других защитников города, развивается очень вяло. Страница сменяет страницу, а действие не двигается с мертвой точки. Повествование все время пробуксовывает на ненужных деталях, которыми переполнено произведение. То автор увлечется описанием, то заставит героев долго и основательно заниматься любовью, то стравит их в схватке, забыв о том, что динамика нужна не только мордобою, но и сюжету. Вообще, складывается впечатление, что Апраксина не писала роман, а раздувала до нужного объема повесть или рассказ, заливая пустоту водой.

Ложкой меда в бочке дегтя оказались герои. Получились они характерными и яркими, каждый со своими причудами – словно автор сам встречался и общался с каждым из них в реальном мире. Тем не менее рекомендовать роман можно только очень преданным поклонникам жанра, скучающим в ожидании очередного «Последнего Дозора».

Степан Кайманов

ДОЗОР КАК СИМПТОМ. Сост. Б.Куприянов и М.Сурков

Москва: Фаланстер, 2006. – 416 с. 3000 экз.

Дизайн сборника отражает принцип дуализма, лежащий в основе «дозоровской» мифологии. Под одной крышей тут собраны звездные имена из разных отраслей гуманитарной мысли: М.Рыклин и Н.Трауберг, В.Микушевич и Б.Гройс, О.Седакова и А.Секацкий, каждый из которых имеет свою исследовательскую стратегию и дует в собственную дуду, отчего их суждения и оценки нередко противоположны.

Фильмы становятся поводом для выявления глубинных тенденций и сдвигов в истории и культуре, политике и повседневной жизни. НФ-кино выступает в роли «зонда», исследующего на границе столкновения между обыденным и неведомым потайные закоулки общественного сознания. И хотя некоторые авторы не скрывают своего скептицизма по поводу «низкого» жанра, это не мешает им демонстрировать хорошее знакомство с литературной первоосновой, которую они пытаются включить в широкий культурный контекст.

Урок, данный продюсерами «Дозора», выучен: необходимо шире использовать рыночные формы художественного языка, а если рынок в упадке, надо создавать его «под себя». Один из неожиданных результатов сборника: он создает мгновенный портрет самого интеллектуального сообщества, которое начинает понимать, что невозможно жить в замкнутой раковине, придется выходить к реальности. Потому что даже самые отточенные методы анализа обеспечивают силу и глубину лишь тогда, когда применяются к реальным проблемам.