Стальная гвардия - Павел Ротмистров

Все оказалось так, как мы предполагали. Действительно, на исходе серого, пасмурного дня гитлеровцы начали по ходам сообщения отводить в глубину своей обороны пехоту и даже частично расчеты противотанковых пушек, оставляя в окопах лишь дежурных солдат и офицеров.

- А ведь у них по расписанию скоро прием пищи! Самое-то времечко тряхнуть фрицев, - глядя на часы, кивнул в сторону противника генерал Труфанов, не зная, что об этом уже состоялся разговор с И. С. Коневым.

На КП генерала Г. В. Бакланова мы согласовали время начала артиллерийского налета и атаки танков, вопросы взаимодействия, доложили об этом И. С. Коневу и разъехались на свои наблюдательные пункты.

И вот в 17.00, когда противник явно считал, что наступление советских войск отражено, загрохотала наша артиллерия. Артиллерийский гул все более нарастал. После валпов реактивных дивизионов к охваченным огнем вражеским позициям устремились танки 18-го танкового корпуса. Первой, набирая скорость, двинулась 181-я танковая бригада подполковника В. А. Пузырева, почти полностью укомплектованная танками Т-34. Она быстро прошла через боевые порядки нашей пехоты и с ходу ворвалась на передний край обороны противника. Тут же подошли и другие бригады корпуса. Завязался ожесточенный бой. Спохватившись, гитлеровцы сильным огнем пытались остановить наши танки, но это им не удалось. Внезапность и решительность удара крупной массы боевых машин, боевой опыт и взаимная выручка наших воинов сделали свое дело. Вражеский фронт был прорван, и 18-й корпус, развивая успех, продвинулся за ночь до 25 километров. Но в ходе наступления с генералом К. Г. Труфановым произошла беда. Двигаясь за боевыми порядками корпуса в открытом "виллисе", он попал под обстрел фашистских автоматчиков и был тяжело ранен. В командование корпусом по собственной инициативе вступил заместитель К. Г. Труфанова полковник А. Н. Фирсович. Однако в ночных условиях он потерял управление частями, и мне пришлось приостановить их наступление, с тем чтобы дать время собраться и привести себя в порядок.

Зато введенный в сражение с согласия командующего фронтом второй эшелон армии - 29-й танковый корпус генерал-майора танковых войск И. Ф. Кириченко, двигавшийся ночью в колоннах за 18-м танковым корпусом, добился в этот день блестящих результатов. Наступая на пятихаткинском направлении, он к ночи ворвался в Пятихатки, овладев этим крупным городом и железнодорожным узлом. Противник так поспешно бежал, что даже не успел увести со станции железнодорожный эшелон, загруженный новыми немецкими танками типа "Пантера".

Немецко-фашистское командование, нужно полагать, очень было встревожено смелыми действиями 5-й гвардейской танковой армии, за которой двинулась вперед и 5-я гвардейская армия генерала А. С. Жадова. Как стало после известно, по приказу Гитлера на пятихаткинское направление началась срочная переброска из резерва немецкой ставки танкового корпуса СС с задачей восстановить положение. Вскоре танковые дивизии этого корпуса начали угрожать правому крылу Степного фронта, развернутому на юго-запад. Командующий фронтом, узнав о сосредоточении здесь свежих сил противника, решил повернуть на западное направление 5-й гвардейский механизированный корпус генерала Б. М. Скворцова, не поставив меня об этом в известность, тем более что он знал о моем намерении использовать части корпуса для развития наступления на Кривой Рог.

Успешные боевые действия 5-й гвардейской танковой армии получили высокую оценку командования фронта. Многие танкисты были награждены орденами и медалями, а наиболее отличившиеся удостоены высокого звания Героя Советского Союза. Мне было присвоено воинское звание генерал-полковника танковых войск.

* * *

Освободив город и железнодорожный узел Пятихатки, наша армия устремилась на Кривой Рог. К сожалению, 18-й и 29-й танковые корпуса наступали в замедленном темпе. Противник всячески препятствовал продвижению наших танковых частей плотным минированием танкодоступных направлений, устройством засад танков и противотанковой артиллерии. Серьезным препятствием оказались многочисленные балки, овраги, речки, пруды с поднявшимся уровнем воды от обильных осенних дождей.

Хотя от Пятихаток до Кривого Рога было немногим более 30 километров, на преодоление этого расстояния потребовалось около трех суток.

К исходу 23 октября, сломив упорное сопротивление противника, засевшего в селах Петрово и Анновка, передовые части 18-го и 29-го танковых корпусов вышли на подступы к Кривому Рогу. Противник переходил в отчаянные контратаки, прикрывая действия своей пехоты и танков значительными силами авиации. И все же части 18-го танкового корпуса с десантами мотострелков на танках ворвались на окраину города, однако, яростно контратакованные врагом, после непродолжительного боя вынуждены были отойти.

В эти дни выдвинутый на правое крыло фронта 5-й гвардейский механизированный корпус подвергся мощному удару пополненного новыми частями танкового корпуса СС и понес значительные потери. Хуже того, развивая свой успех, крупная танковая группировка противника вышла на тылы 29-го танкового корпуса, атакующего гитлеровцев в Кривом Роге, обстреляв ночью трассирующими снарядами наши тыловые части.

Узнав об этом, я с резервной танковой ротой немедленно направился в расположение корпуса и, разобравшись в обстановке, принял решение отвести его на реку Ингулец, в район Недай-Вода, где приказал перейти к обороне.

Правда, за то, что я отвел корпус без приказа сверху, мне довольно крепко досталось от Г. К. Жукова и И. С. Конева, но, как выяснилось, принятые мной меры были своевременными и правильными - иначе наши части оказались бы в ловушке.

Обстановка на криворожском направлении резко осложнилась. Противник сосредоточил в районе Кривого Рога мощную группировку войск, которая непрерывно усиливалась за счет частей, отходивших из-под Днепропетровска и Днепродзержинска под ударами 46-й и 8-й гвардейской армий 3-го Украинского фронта. Для гитлеровского командования стало очевидным, что с овладением Кривым Рогом советские войска выйдут в тыл немецких войск, действовавших в днепропетровско-запорожской излучине Днепра. Поэтому оно прилагало отчаянные усилия к тому, чтобы отбросить наши части, вышедшие к Кривому Рогу. Наряду с лихорадочным укреплением обороны города, гитлеровцы предпринимали контратаки крупными силами танков и мотопехоты, в том числе против 5-й гвардейской танковой армии. К тому времени армия после тяжелых и продолжительных боев была уже значительно ослаблена. Например, в 18-м танковом корпусе было только 49 исправных танков, а в 29-м - всего лишь 26 боевых машин{54}.