Тайная доктрина третьего рейха - Ольга Грейгъ

Все конференции, встречи и контакты НКВД и гестапо проводились в режиме сверхсекретности.

Третья конференция, о которой известно больше всего, состоялась в Закопане, известном курорте в Татрах. Она началась 20 февраля 1940 года на вилле «Пан Тадеуш», расположенной на дороге Закопане — Бялка-Татжаньска. Немецкую сторону представляли Адольф Эйхман, а также Циммерман. С советской стороны среди прочих принимали участие Рита Циммерман, начальник золотого прииска на Колыме, входившего в систему «Севлаг», а также представители других ведомств НКВД.

Также немаловажный факт: руководитель НКВД Украины, непосредственный организатор депортаций с Западной Украины, генерал И.А. Серов регулярно встречался с представителями гестапо для обсуждения вопросов приграничного сотрудничества и взаимодействия, передачи заключенных и арестованных, а также согласования ряда других вопросов.

В книге раввина Иосифа Телушкина «Еврейская мудрость» обнаруживаются такие сведения: «В январе 1943 года, когда вести о Холокосте дошли до Палестины, сионистские лидеры обсуждали возможность использования фондов, собранных на развитие ишува (еврейской общины в Палестине) для попыток спасти европейских евреев. Рабби Ицхак-Итче-Меир Левин, лидер ультра-ортодоксальной партии Агудат Ис-раель обратился к собранию Сионского исполнительного Комитета: «Неужели вы не остановите работу в Палестине в то время, когда евреев убивают?…Используйте деньги (еврейского национального фонда) в благих целях». Гринбаум ответил в том смысле, что «сионизм превыше всего, и потому деньги для спасения евреев из фонда изъяты не будут». «Пусть считают, что я — антисемит, — ответил Гринбаум, — и у меня нет доброго еврейского сердца… Я не могу потребовать от еврейского агентства выделить 300 000 или 1 000 0000 фунтов стерлингов на спасение европейского еврейства. И я думаю, что любой, кто этого потребует, совершит антисионистский поступок».

И еще короткая цитата из того же источника: «После Холокоста рабби Джоэл Тайтельбаум (1888–1979), Сатмарский ребе и большой враг сионизма, стал самым известным сторонником идеи, что нацисты были орудием наказания в руках Бога. Он утверждал, что сионисты хотели, чтобы катастрофа произошла, надеясь тем самым ускорить процесс создания еврейского государства».

Гешефт на жизнях своих соплеменников, как известно, закончился созданием на арабских территориях государства Израиль. Что и по сей день является миной, зловеще отстукивающей время до возможного взрыва, за которым воспоследует новая вселенская катастрофа. Если, конечно, непримиримые стороны не смогут придти к миру путем мудрых компромиссов.

Еврей и враг еврейского народа Адольф Эйхман, преданно служивший рейху, был назначен руководить всей операцией «окончательного решения еврейского вопроса». И это доставило нацистскому палачу несказанное удовольствие; уже будучи в бегах и проживая под именем Клементо Риккардо в Аргентине, Эйхман признается, что вид эшелонов с еврейскими пассажирами, отправляемыми в концлагеря, был для него «великим зрелищем, почти поэтическим».

Превращать массовое истребление еретиков, иудеев-конверсос и просто евреев в великое и почти поэтическое зрелище идеально умели карательные органы матушки-Церкви. К примеру, первые назначенные в 1527 г. в Мексику епископы, уполномоченные действовать и как инквизиторы, спустя годы учинили масштабное представление, сравнимое разве что с фанфарно-обрядовыми представлениями Адольфа Гитлера.

Зрелище трибунала и массовой казни, состоявшееся на центральной площади Мехико в 1574 г., предваряли двухнедельные торжественные процессии и оглашения с помощью барабанов и труб. Для самого дня аутодафе были сооружены наподобие стадиона сидячие места для чиновников и их семей, а также для многочисленных служащих из провинции. Толпы желающих присутствовать, как ныне сказали бы, на событии века, стекались в город две недели подряд, причем некоторые преодолевали расстояния в 600 миль (1 миля равна 1,609 км). В день накануне публичного суда была устроена причудливая процессия, когда по улицам города двигались двойные ряды роскошных карет, в которых восседали знатные особы. Во главе карнавального вида процессии несли штандарт инквизиции. Многие прибывшие в каретах так и оставались в них всю ночь, дабы не потерять удачно расположенные зрительские места.

На следующий день в присутствии «гостей» суду подверглись 74 еретика, преимущественно протестанты. По окончании слушаний четверо тут же были сожжены.

В апреле 1649 г. там же состоялось идентичное, но еще более «звездное» аутодафе. Тогда церковная месть распространилась на «новых христиан» — так в испанских колониях в Америке называли обращенных иудеев. Вина «конверсос» состояла в том, что они успели монополизировать всю торговлю между Испанией и ее колониями. За что поплатились все: и виновные, и невиновные. На сей раз в публичном спектакле были задействованы сразу 109 заключенных, представлявших, как сообщалось, «большую часть мексиканской коммерции». У всех заключенных были экспроприированы (в полном соответствии с позднейшим ленинским термином: «грабь награбленное!») поместья и имущество. Из лично присутствовавших на суде несчастных двенадцать в последнюю минуту признали свою вину, раскаялись и примирились с милосердной Церковью, за что были сожжены не живьем, а удушенными.

Один из несломленных, некто Тревиньо открыто признал свою веру, и уже находясь в плену полыхающих головешек, прокричал: «Подбросьте дров, мои деньги стоят того». И этой своей циничной непреклонностью на эшафоте он напоминает Адольфа Эйхмана.

После поражения Германии в 1945 году Эйхману удалось скрыться от разыскивавших его спецслужб союзников, затем с помощью монахов-францисканцев оформить себе аргентинский паспорт на имя Риккардо и, в конце концов, осесть в Южной Америке. Там он поступил на работу в качестве конторского служащего местного отделения Mercedes-Benz; в 1952 году он даже приехал в Европу, женился под новым именем на своей же собственной жене и вывез свою семью на новую родину, в Аргентину. О чем были прекрасно осведомлены американские спецслужбы.

Как известно, в мае 1960-го на одной из улиц Буэнос-Айреса Эйхман-Риккардо был схвачен израильскими агентами и тайно вывезен в Израиль на самолете «Эль-Аль», который прилетел в Буэнос-Айрес на празднование 150-летия независимости Аргентины.

Престарелого пленника после двухгодичного заключения повесили в ночь с 31 мая на 1 июня 1962 в тюрьме города Рамле. Отказавшись от капюшона, Эйхман смело смотрел в глаза немногочисленным присутствовавшим, сказав напоследок, что вскоре обязательно встретится с ними вновь и умирает с верой в Бога.

После повешения состоялась миссия заключительного обряда, когда тело Эйхмана было сожжено, а пепел развеян над Средиземным морем за пределами территориальных вод Израиля. Окончательный акт возмездия над главой фашистской инквизиции стал обрядом жертвоприношения во имя вероисповедания холокоста.

ГЛАВА 30

БИБЛИЯ ГИТЛЕРА,

или

«ДА ХРАНИТ ГОСПОДЬ НАШЕГО ФЮРЕРА»

История показала, что немцы больше, чем какой-либо другой народ способны вести кровопролитные войны во имя какого-нибудь фантома.

Отношения пришедших к власти национал-социалистов с христианством складывались не совсем гладко. Партия не становилась на сторону какой-либо одной из христианских конфессий, ведущих жаркие споры в первой трети XX века в раздираемой противоречиями стране. Но и не решалась выступить против веры вообще. Однако католицизм с его наднациональным характером и полным автономным существованием оставался серьезным противником для того, кто стремился занять место единосущного и единолично отвечать за будущее немецкой нации. «Католицизм сломает хребет всякому национализму», — самоуверенно заявил в одной из своих статей редактор баварского «Национального вестника» д-р Моэниус. И ошибся с прогнозом.

До 1933 г. иерархи католической церкви запрещали своей пастве вступать в ряды НСДАП; непокорным грозили недопущением к причастию и другими карами. Но неприятие большинством из священнослужителей Веймарской республики и марксистов в конце концов сделало их отношение к нацистам более лояльным. К примеру, еще в 1922 г. выступавший на католическом съезде мюнхенский кардинал Фаульхабер назвал большевистские газеты и их лозунги «баснями еврейской прессы», а революцию «клятвопреступлением и государственной изменой». А в апреле 1933 г. даже был создан пронацистский Союз католических немцев «Крест и орел».

Известно, что прелат Людвиг Каас, лидер партии Центра, объединявшей политические группировки католического направления и одновременно — доверенное лицо статс-секретаря Ватикана кардинала Пачелли, не единожды выступал за коалицию с национал-социалистами. На Фрайбургском соборе католиков Каас заявил: «Никогда еще германский народ не ждал с таким нетерпением прихода подлинного вождя, никогда еще не молил о нем так горячо, как в эти дни, когда у всех у нас тяжело на душе, ибо страшные беды обрушились на наше Отечество и нашу культуру».