Дерзкий роман - Ниа Артурс

Да, я знаю, что мы с Хиллсом не совсем друзья, но тот факт, что его совершенно не волнует происходящее, — это удар.

Здесь, в Stinton Group, у меня враги со всех сторон.

Один из накачанных парней открывает дверь, и я с важным видом захожу внутрь. Конечно, я могу слегка дрожать, но я не собираюсь показывать это Джорджу Стинтону. Он уже думает, что у него преимущество из-за этого дурацкого контракта. Я должна заставить его увидеть, что я не какая-то куколка, которой он может вертеть.

— Мисс Баннер. — Высокий мужчина с седеющими волосами и проницательными голубыми глазами Макса сидит за письменным столом. Он поднимается со стула и крадется ко мне с грацией стареющей пантеры.

Я понимаю, почему мать Макса влюбилась в него. Он практически купается в мрачной харизме.

В Максе есть похожая интенсивность, но она смягчается крошечным проблеском доброты, которую Stinton Group так и не удалось погасить. Хотя у Макса были некоторые границы, за которые он бы не переступил, у меня такое чувство, что его отец переступил бы их все и посмеялся бы над этим.

— Не смотрите на меня такими свирепыми глазами, мисс Баннер, я не собираюсь причинять вам боль. Зачем мне это? Когда вы сделали так много хорошего для Stinton Group. Когда вы семья.

Моя бровь взлетает так высоко, что чуть не слетает с лица. Я указываю пальцем на пространство между нами. — Мы не семья.

— Напротив, моя внучка — это связующее звено, скрепляющее наш маленький мирок. Это особенно верно для Тревора.

Я начинаю дрожать при упоминании Бет. — Мне все равно, кто ты, коварный старик. Ты не говоришь о моей дочери так, словно она разменная монета.

— О? Но когда Макс делал это, все было прекрасно? — Он хихикает и прислоняется к своему столу. — Знаете, мисс Баннер, я действительно не уважаю лицемеров.

Стрела с отравленным наконечником попадает в цель. Я вздрагиваю. — Чего ты хочешь? — Спрашиваю я.

— Я дал тебе несколько дней, чтобы привыкнуть к новой норме, но теперь нам пора продумать наши следующие шаги. Я хотел бы обсудить, что произойдет дальше между тобой, Тревором и Стинтон Авто.

— Нет никаких меня и Тревора.

— Согласно тесту на отцовство, который вы будете обязаны пройти по закону, так и есть. — Он резко улыбается. Это кровавый оскал льва, который только что растерзал невинную газель, опасный и обезоруживающий.

Я знала, что иду в ловушку.

Паника поднимается в моем сердце. Я хватаюсь за все, что в моих силах, чтобы сохранить преимущество, хотя мне кажется, что я хватаюсь за соломинку. — Этот контракт защищает Бет. Здесь говорится, что о ней не следует упоминать в прессе или в кругу семьи.

— Мисс Баннер, — он берет контракт и размахивает им передо мной, — вам действительно стоит прочитать мелкий шрифт, прежде чем подписывать что-либо. — Его глаза блестят. — Это правда, что мы не можем ничего упоминать о Бет в прессе, но вы можете. И вы это сделаете. Если только ты не хочешь, чтобы мы начали говорить о битвах за опеку и адвокатах.

Я не могу дышать. Несмотря на это, я не колеблюсь и не сопротивляюсь изо всех сил. — Тревор — это крушение поезда. Ни один уважающий себя судья не лишит его родительских прав.

— Нет, но мы можем сделать это очень некрасиво, очень быстро. Мы можем начать вытаскивать твое грязное белье одно за другим. А потом мы можем пойти в прачечную твоего отца. Возобновим расследование того, как твоя мама погибла в автокатастрофе. Разве он всегда не верил, что это его вина в том, что он неправильно диагностировал ее машину и отправил ее в морозную ночь?

Я бросаюсь к его столу. — Полиция сняла с него обвинения.

— Да, но он всегда носил это чувство вины с собой, не так ли? Задаваясь вопросом, не ошиблась ли полиция и не произошла ли авария по его вине.

Мое тело дрожит.

Владелец Stinton Group грязнее, чем я могла себе представить, и то, на что он готов пойти, чтобы добиться своего, заставляет меня содрогнуться.

— Я была права, что держала Бет подальше от этой семьи. Вы все отвратительные, низкие животные.

— Нет, мисс Баннер, мы ваши отвратительные родственники. До тех пор, пока вы с Тревором оба будете жить. — Он хихикает. — Или, по крайней мере, до тех пор, пока я придерживаюсь этого контракта. — Он щелкает пальцем по странице. — Ты — лицо Stinton Auto. А Тревор — новый генеральный директор этой компании. Нравится вам это или нет, по контракту вы обязаны взять у него интервью. И если интервьюер случайно заговорит о вашей дочери, вы ответите так, чтобы это было положительно для Stinton Group и для Тревора. Вы понимаете картину, которую я рисую?

Я понимаю.

И это как петля, затягивающаяся вокруг моей шеи.

Когда Макс контролировал меня, веревка не так сильно зудела. Она не горела. Все еще было место для дыхания.

Но Джордж Стинтон жаждет крови.

У меня ничего не останется, когда он покончит со мной, и даже тогда он найдет способ обглодать мой труп и приготовить рагу из моих костей.

У меня нет выбора.

— Совершенно верно. — Он напевает, как ветеринар, который только что уколол обезумевшую лошадь транквилизатором. — Вы умная женщина, мисс Баннер. Вы знаете, с чем столкнулись. — Он снова треплет контрактом и засовывает его в папку. — Теперь, не обсудить ли нам твое первое совместное выступление с…

Дверь распахивается прежде, чем он успевает произнести еще хоть слово.

Врывается Макс, похожий на выпущенного на волю тигра, его голубые глаза достаточно яркие, чтобы обжечь меня. На нем все еще безупречный серый костюм с пресс-конференции, но его волосы растрепаны ветром и развеваются. Я приглядываюсь и замечаю, что по его лбу крупными каплями стекает пот.

Он бежал сюда?

Мое сердце подпрыгивает к горлу.

О, нет.

Я не смотрю на Макса, чтобы он спас меня.

Я не собираюсь давать ему презумпцию невиновности.

Глупость мне не идет.

Как и слепая надежда.

Он идет вперед.

С каждым шагом я все больше и больше погружаюсь в пучину замешательства и тоски.

Он солгал мне.

Но к черту все это.

Я счастлива видеть его, потому что дьявол, которого я знаю, лучше, чем дьявол, которого я не знаю.

Макс останавливается передо мной, его голубые глаза разрывают меня на части. — Дон. — Он произносит мое имя так отрывисто, так настойчиво, что меня выворачивает наизнанку. — Ты в порядке?

Я свирепо смотрю на него.

Джордж Стинтон сохраняет хладнокровие, но в его голосе слышится недовольство, когда он говорит: — Что ты здесь делаешь, Макс? Я не помню, чтобы приглашал тебя на эту встречу.

Макс игнорирует своего отца.

Его взгляд остается на мне на мгновение —