Спартанцы Гитлера - Олег Пленков

К концу 1934 г. около 300 тыс. женщин оставили работу, получив ссуду: как правильно рассчитали нацисты, многие женщины рады были бросить тяжелую и монотонную работу ради семьи и домашнего труда{784}. Впрочем, из многих мест женщин вытесняли целенаправленно: с тяжелых и вредных производств, из шахт, с заводских конвейеров.

Ссуды сыграли весьма значительную роль в увеличении числа браков и в подъеме рождаемости (см. таблицу ниже){785}.

1931 … 609 068 … 1932: 1170 753

1932 … 597 941 … 1933: 1137 389

1933 … 718 467 … 1934: 1 359 878

1934 … 817629 … 1935: 1419 892

1935 … 730 065 … 1936: 1 432 567

1936 … 690 070 … 1937: 1 427 820

1937 … 702 303 … 1938: 1 508 417

При этом, правда, следует иметь в виду, что опасения в отношении падения рождаемости и грядущей дегенерации народа не были немецкой спецификой, эта проблема тревожила и других европейцев. Большая часть того, что предприняли для увеличения рождаемости в Германии, было сделано в Англии и во Франции, разумеется, в рамках иной аргументации{786}. Поэтому центр тяжести работы НСФ приходился не на организацию общих мероприятий социальной политики (например, «Зимняя помощь»), а на вспомоществование (Hilfswerk) для рожениц — для этой цели 28 февраля 1934 г. была создана специализированная организация «Мать и дитя» (Mutter und Kind). В более чем 30 тыс. местных организаций «Матери и дитя» было занято свыше 500 тыс. человек из семей, признанных нацистскими партийными функционерами, пригодными для работы в сфере помощи семье. Помощь предназначалась прежде всего беременным и кормящим матерям. Совместно с национал-социалистической Сестринской организацией обслуживались детские сады, детские приюты и летние детские рекреационные лагеря. Особое внимание последним уделялось во время войны{787}.

Размеры государственной помощи матерям также были весьма впечатляющи: только в 1935 г. этой помощью было охвачено около 600 тыс. беременных женщин{788}. Не все пары были готовы погасить долг рождением детей: в 31% браков в 1933–1938 гг. не было детей, в 27% — только один ребенок. Дело дошло до того, что в 1938 г. был введен «штрафной налог» на пары, не имевшие детей более 5 лет после свадьбы. В этой связи росло число судебных преследований из-за абортов: в 1934–1939 гг. — с 4539 до 6983; врачу, сделавшему аборт, давали 15 лет тюрьмы или лагерей{789}. Истерия по поводу падающей рождаемости привела в 1943 г. к двум смертным приговорам женщинам, сделавшим аборт{790}. Столь же реакционной в отношении абортов была государственная политика и в других европейских странах: во Франции аборты были запрещены, за них предусматривалось уголовное наказание{791}. В 1920 г. большевики формально легализовали аборт, но впоследствии вернулись на реакционные позиции. Впрочем, аборт по расовым причинам при нацистах был обязательным; матерям-алкоголичкам запрещалось рожать, впоследствии их стали принудительно стерилизовывать; в 1938 г. было объявлено, что еврейки могут беспрепятственно делать аборты{792}.

Режим стимулировал рождаемость не только среди молодоженов: с июля 1936 г. выплачивалось по 10 рейхсмарок за пятого и каждого последующего ребенка в семьях, где доход был меньше 185 рейхсмарок в месяц, впрочем, это касалось 2/3 семей рабочих и служащих. С 1938 г. давали уже 20 рейхсмарок с третьего ребенка. В 1936 г. «детские деньги» (Kindergeld) получало 300 тыс. семей, а в 1938 г. — 2,8 млн. семей. С 1934 г. налоговые скидки на каждого ребенка школьного возраста увеличились в два раза. С сентября 1935 г. дополнительно к ежемесячным детским деньгам нуждающиеся семьи стали единовременно получать по 100 рейхсмарок на ребенка, если в семье было более 5 детей. В марте 1938 г. 550 тыс. семей получили эту добавку, в среднем по 330 рейхсмарок на семью{793}. Интересно отметить, что современная ФРГ сохранила традицию выплаты «детских денег», а в такой богатой стране, как США, такого обычая нет и не было.

Даже матерей-одиночек — явление, которое нацисты считали следствием «марксистской» половой распущенности, — режим также поддерживал: они получали добавку к зарплате, но кредитов им не давали{794}. Добавка была распространена и на женщин, имевших приемных детей. С 1937 г. женщинам разрешили именоваться «фрау» вне зависимости от семейного положения. Два года спустя внебрачное материнство перестало рассматриваться как повод для увольнения с государственной службы{795}.

Очевидно, что прежняя сдержанная позиция государства по отношению к матерям-одиночкам была основана на соображениях морального свойства, на стремлении показать, что государство не одобряет поведения этих женщин. Одной из причин учреждения Гиммлером «Лебенсборна» стало то, что незамужние матери были неполноценными членами общества — эта организация должна была осуществлять официальную охрану материнства. Гиммлер в 1944 г. утверждал, что «в настоящее время (имеется в виду война — О. П.) соотношение незаконнорожденных и законнорожденных детей приблизительно одинаковое»{796}. Ради повышения рождаемости закон от 1938 г. устанавливал новые правила развода: теперь измена являлась для развода достаточным основанием, а § 55 устанавливал, что если супруги не «жили вместе» три года, то брак может быть расторгнут{797}. Ясно, что этот закон был ориентирован на повышение рождаемости. Поначалу разводов по новому закону стало больше, чем обычно, но потом положение выровнялось, так как распадались, в основном, давние браки.

Нацисты, однако, не забывали и о расовых подходах: 14 июля 1933 г. вышел закон о предотвращении наследственных болезней у новорожденных; он предусматривал насильственную стерилизацию и насильственный развод родителей с наследственными болезнями. Из этих мер логически вытекал запрет на брак для больных наследственными болезнями: закон от 18 октября 1935 г. как раз и вводил запреты на брак для больных наследуемыми болезнями, но, оглядываясь на католическую церковь, нацисты не осмелились ввести запрет на брак вследствие бесплодия. Незадолго до этого были запрещены браки с евреями{798}. Запреты такого рода были настолько строги, что даже для находившейся долгое время во главе БДМ Труды Мор возникли, казалось, непреодолимые преграды в устройстве собственной семейной жизни: замужество Мор с оберштурмфюрером СС Вольфом Бюркнером первоначально было запрещено РУСХА (расовое и переселенческое ведомство СС) вследствие того, что Мор была близорука. Лишь после продолжительной переписки с этим ведомством вопрос был решен положительно{799}.

В 1933 г. началось всеобщее фотокопирование немецких церковных регистрационных книг для выяснения чистоты расы всех немцев. Эту задачу выполняло специально созданное в МВД бюро — оно называлось «имперская инстанция для изучения кровнородственных отношений» (Reichsstelle für Sippenforschung), a 12 ноября 1940 г. эта организация была переименована в «ведомство кровнородственных отношений» (Reichssippenamt); его руководителем стал доктор Курт Майер. Задачей ведомства была проверка арийского происхождения в случаях, когда требовалась компетентная проверка эксперта; экспертиза считалась окончательным доказательством арийского происхождения. Ведомство было государственным учреждением и никогда не входило в партийные структуры, хотя Гиммлер и пытался отобрать у него некоторые функции{800}.

18 октября 1935 г. вышел закон «наследственного здоровья немецкого народа», который вводил «свидетельство годности к браку». После этого была заведена книга почета немецких многодетных семей, а многодетным матерям выдавали почетную грамоту за обеспечение будущего немецкого народа. Многодетным семьям выдавалось удостоверение, для них предусматривались некоторые льготы на общественном транспорте и преимущества при получении других видов льгот{801}. В 1938 г. был учрежден орден — «Крест матери» — в бронзе, серебре и золоте. Образцом для «Креста» стала французская награда Médaille de la Famille Française{802}, надпись на оборотной стороне немецкого «Креста матери» гласила: «ребенок облагораживает мать». Орден был основан 12 августа, в день рождения матери Гитлера: по замыслу министерства пропаганды, женщины должны были занять в народе такое же почетное место, как и фронтовые солдаты. Устанавливалось три степени почетного звания — 3-я степень за 4 детей, 2-я степень (серебряной знак) — за 6 детей, 1-я степень (золотой знак) — за 8 детей[51]. Награду вручали ежегодно в «День матери»; крест носили на ленте. Женщинам, удостоенным награды, выдавали удостоверение с надписью: «самое прекрасное слово в мире — мать». Предъявление этого удостоверения обеспечивало сидячее место в общественном транспорте, почет и уважение; молодежь обязана была приветствовать носительниц креста гитлеровским приветствием. Поскольку число матерей-героинь оказалось больше ожидаемого (только в 1939 г., например, выдали 5,5 млн. крестов), в последующие годы награждали только матерей старше 60 лет{803}. Основанная в 1920 г. как общественная организация «Лига многодетных семей» получила в Третьем Рейхе официальное признание и была передана в ведение расово-политического ведомства партии{804}.