Преступник номер один. Нацистский режим и его фюрер - Людмила Чёрная

Составитель «Застольных бесед» Гитлера Генри Пиккер в 1942 году во время своего пребывания в ставке фюрера пытался выяснить обстоятельства полета Гесса и реакцию фюрера. Вот что он записал 27 марта 1942 года: «О полете своего заместителя Гесса в Шотландию Гитлер узнал, когда сидел за ужином вместе с Герингом и Риббентропом… Первое сообщение об этом он продиктовал сразу же. На следующий день фюрер прочитал английские отклики о полете и, переговорив с Герингом, Борманом и Риббентропом, составил более подробный текст коммюнике, в котором полет Гесса объяснялся тем, что тот уже давно страдал болезнью, отразившейся на его психике… Примечательно, что Гитлер категорически отказывался привлечь к ответственности семью Гесса и что он приказал доставлять жене Гесса его письма из Англии… Интересно, что, просматривая эти письма, я не смог обнаружить у их автора следов душевной болезни. Вместе с тем фюрер решительно отклонял все ходатайства освободить из-под ареста лиц, посвященных в замыслы Гесса, хотя Борман регулярно передавал эти ходатайства Гитлеру».

Из сообщения Пиккера явствует, что Гитлер проявлял заинтересованность в миссии Гесса и возлагал на нее определенные надежды. Он не стал предавать анафеме Гесса, не объявил его «врагом» нацистского государства, как Рема или Грегора Штрассера, а «всего-навсего» приказал считать сумасшедшим. Надо полагать, что если бы Гесс добился успеха, его чествовали бы как национального героя.

Однако, как известно, миссия Гесса не удалась. Англия не пошла на сговор с нацистской Германией. Впрочем, и после неудачи Гесса Гитлер продолжал рассчитывать на дружбу с Западом. Он полагал, что, когда фашистские орды нападут на СССР, западные политики забудут все его, Гитлера, прошлые «прегрешения» и заключат с ним мир.

…Попробуем представить себе, что творилось в нацистской столице в те лихорадочные июньские дни. По описаниям многочисленных очевидцев, Берлин в начале июня 1941 года походил на встревоженный муравейник. Во всех правительственных зданиях свет горел далеко за полночь. Тяжелые «хорьхи», «майбахи» и «мерседесы» — машины, на которых разъезжала высшая гитлеровская знать, так и сновали по улицам. Берлин заполонили военные. По ночам стоял гул от танков, бронетранспортеров и других военных машин, двигавшихся бесконечной вереницей в неизвестном для жителей столицы направлении.

Город был наводнен самыми невероятными слухами: одни говорили, что опять готовится «ночь длинных ножей», расправа с «врагами рейха», другие считали, что фюрер стягивает войска для решающего «прыжка через Ла-Манш» (т. е. готовит оккупацию Британских островов), третьи многозначительно указывали на Восток — здесь, по их мнению, ожидался новый удар нацистского «бронированного кулака».

Для большинства иностранных журналистов уже тогда было ясно, что Гитлер замышляет новую агрессию на Востоке. Однако слухи о том, что сначала нацисты намерены вторгнуться в Великобританию, упорно держались. И вот 11 июня произошло сенсационное событие: в этот день был конфискован тираж центрального органа НСДАП «Фелькишер беобахтер». Причина конфискации стала известной: в номере, как показал просмотр тех экземпляров, которые не успело изъять гестапо, была напечатана заметка о том, что операция «Морской лев» (вторжение в Англию) произойдет в ближайшие дни. Итак, очевидно, по чьему-то недосмотру «Фелькишер беобахтер» раскрыла военную тайну. Это впечатление усиливалось еще и тем, что некоторые высшие чиновники нацистской партии по секрету рассказывали подробности скандала, происшедшего будто бы между Гитлером и Геббельсом. Говорили, что фюрер бушевал и что министр пропаганды, в ведении которого находилась печать, окончательно впал в немилость.

Лишь после войны выяснилось, что и конфискация номера «Фелькишер беобахтер» и «ссора» Гитлера с Геббельсом накануне нападения Гитлера на СССР были провокацией, придуманной самим же Геббельсом. Цель ее заключалась в том, чтобы сбить с толку СССР и дезинформировать общественность Запада. После 1941 года Геббельс неоднократно вспоминал об этой проделке в узком кругу нацистов; однажды он хвастливо сказал своему сотруднику Рудольфу Землеру: «Вот что значит умная голова!»

Как мы знаем теперь, «изобретение» министра пропаганды было лишь одним из многочисленных дезинформационных трюков нацистской пропаганды, разведки и дипломатии, направленных на то, чтобы скрыть гитлеровский план агрессии на Востоке. Но именно конфискация тиража многомиллионного нацистского органа, пожалуй, нагляднее всего показывает, с какой дьявольской изворотливостью, хладнокровием и коварством нацисты подготавливали свой поход против народов СССР.

Какую же участь готовили гитлеровцы народам Советского Союза? Какие планы вынашивали по отношению к нашей стране?

Еще за год с лишним до начала агрессии в Берлине были разработаны «принципы» обращения с населением «восточных территорий». И опять-таки не случайно разработка этих «принципов» началась до окончания войны во Франции. Это снова подтверждает, что операцию против западных государств нацисты рассматривали только как подготовку к походу на Восток.

Уже перед самой войной с Советским Союзом Гитлер нижеследующим образом сформулировал цели восточной кампании: «Разбить армию, уничтожить государство». Слова эти Гальдер занес в свой дневник 30 марта 1941 года. В этот день Гитлер собрал у себя генералитет и впервые повел с ним откровенный разговор о подготовляемой агрессии. «Это будет война на уничтожение», — предупредил он, заявив, что хочет расчленить Россию на несколько государств, а главное, «истребить большевистских комиссаров и коммунистическую интеллигенцию». В соответствии с этой варварской программой Кейтель издал 8 июля «Директиву об обращении с политическими комиссарами». Вопреки элементарным и общепринятым правовым нормам он приказал расстреливать политических работников Красной Армии, попавших в плен. «В этой войне, — говорилось в директиве, — обращение с врагом в соответствии с нормами человечности и международного права недопустимо».

Более конкретные планы в отношении народов Советского Союза нацисты составили уже после нападения на СССР. Тон, как всегда, задал сам Гитлер. На секретном совещании 16 июля 1941 года (т. е. уже спустя три недели после нападения) он цинично сказал: «В принципе мы должны помнить, что необходимо умело разрезать этот гигантский пирог, с тем чтобы мы могли: во-первых, господствовать, во-вторых, управлять, в-третьих, извлекать выгоду».

В дальнейшем гитлеровские планы много раз «конкретизировались», но суть их оставалась неизменной, и ее можно выразить в нескольких словах: уничтожение одной части населения, полное порабощение другой. Вот что говорил Гитлер за столом у себя в ставке: «Цель моей восточной политики, — заявил он 12 мая 1942 года, — заключается в том, чтобы заселить эту территорию, по крайней мере, ста миллионами людей германской расы… Надеюсь, лет через десять мне доложат, что здесь… проживает уже двадцать миллионов немцев». «Никаких прививок, никакой гигиены, только водка и табак!» — изрек Гитлер в другой раз, разъясняя своим приближенным принципы оккупационной политики на Востоке. «Лучше всего было бы, — размечтался он весной 1942 года, — обучить их языку жестов».

«Генеральный план ОСТ»

Говоря о конкретных планах Гитлера в отношении Советского Союза, надо помнить, что это были не спонтанные наметки, а давно задуманная программа. Еще при зарождении национал-социализма в Германии Гитлер сформулировал идею завоевания «восточного пространства» — фашистский вариант старой политики германского империализма «дранг нах Остен» («натиск на Восток»). Замешанная на теориях геололитиков и социал-дарвинистов, теориях «жизненного пространства» и выживания «сильной», сиречь «арийской расы», идея эта была одной из основополагающих в книге «Майн кампф», вышедшей еще в 1925 году.

Вот что писал нацистский фюрер на страницах «библии фашизма»: «Мы, национал-социалисты, сознательно подводим черту под внешнеполитическим прошлым довоенных времен… Мы переходим, наконец, к политике будущего, основанной на расширении нашего пространства. Когда мы говорим сегодня о приобретении новых земель и нового пространства в Европе, то в первую очередь думаем о России и о подчиненных ей окраинных государствах».

Эти рассуждения до поры до времени могли казаться бредом маньяка. Однако, когда Гитлеру удалось узурпировать власть в Германии, сильнейшей капиталистической стране Европы, стало ясно, что программа захвата «восточного пространства» будет краеугольным камнем политики нацистов.

В конце тридцатых годов Гитлер начал разрабатывать планы агрессии против Советского Союза. А разгромив своих противников на Западе и овладев огромными материальными и людскими ресурсами почти всей Западной Европы, фюрер вплотную приступил к «делу своей жизни»: стал всерьез составлять (уже не теоретически, а практически) программу «освоения» территории Советского Союза.