Прыжок в сторону, или баронесса из племени волчиц - Анатолий Дубровный

Зурилья отпил из высокого стакана и зажмурился от удовольствия, а когда открыл глаза, похолодел от ужаса — напротив сидела проданная дикарка! Она улыбнулась и ласково произнесла:

— Здравствуй, Зурилья. Ты думал, что сможешь от меня скрыться?

Ассишар не в силах ничего произнести, только шумно сглотнул — на сидящей перед ним девушке была грисса! И не одна! Большая — приграничного барона, вернее баронессы, так как это была девушка, и поменьше — графская. Девушка, продолжая улыбаться, спросила:

— Где Алита?

— Как… Какая Алита? — заикаясь произнёс Зурилья, девушка ответила:

— Та, которую ты похитил в диких землях, та, которую ты хотел продать в «весёлый дом»! Говори правду — умрёшь легко. Не скажешь — будет долго и больно!

Во вроде спокойном голосе девушки была такая сила, что ассишар признался:

— Я выставил её на большом аукционе! Её там продали, кому — не знаю. Вот, уже и деньги получил, — Зурилья дрожащими руками отвязал от пояса тугой кошель и протянул Аните. При этом ассишар оглянулся — в зале было примерно двадцать его коллег по профессии. А с девушкой была ещё одна, гораздо крупнее её, и двое мужчин. Зурилья просительно произнёс: — Вот, здесь почти четыреста лу, возьмите всё! Только не убивайте!

— Это не обсуждается, ты умрёшь, — холодно произнесла девушка. Ассишар вскочил и закричал:

— Грабят! Убивают! На помощь!

Анита спокойно вынула кошель из протянутой руки Зурилья и передала его своему спутнику, тот утвердительно кивнул. Маленькая девушка отвернулась, а рослая, вынула из кармана своей странной одежды острый камень и силой вогнала его в живот Зурилья.

— Утурум! Ты отомщён! Твой дух может быть спокоен, твоё копьё нашло убийцу! — произнесла Гулана и толкнула Зурилья, тот упал на пол и задёргался в конвульсиях. Ассишары, сидевшие в зале, вскочили и начали вытаскивать свои мечи, Анита повернулась к ним так, чтоб было видно гриссы. Улыбнувшись, девушка спросила:

— Претензии? Жалобы? Пожелания?

В этот момент раздался звук взводимых арбалетов — у входа стояло шесть человек, явно воинов из приграничья. Это охладило пыл ассишаров, а Анита кивнула своему спутнику с кошелем Зурильи, тот вынул горсть монет и сыпанул под ноги посетителям трактира.

— Выпейте за упокой оскорбившего меня и мою сестру, — произнесла девушка и спокойно пошла к выходу, за ней последовали и её спутники.

— Эта девка, что ударила, оттуда, — произнёс один из ассишар, опасливо приближаясь к стонущему Зурилья. Что он имел в виду, стало ясно, когда он показал на острый камень, торчавший из живота Турула: — Видите? Это наконечник каменного копья, такие у людей буша, а именно оттуда и вернулся Зурилья. Там он и потерял свою удачу. К тому же он наступил на ногу этой баронессе из приграничья, а эти ребята обид не прощают. А драться с ними — безнадёжное дело.

— Да, — подтвердил ещё один посетитель «Ржавого меча». И тоже показал на каменный наконечник, чтоб всем было понятно, кого он имеет ввиду: — она порвала Турулу все внутренности. Он не жилец, будет милосерднее его добить.

Валинья

Анита с Гуланой снова куда‑то ушли, прихватив с собой ле Матарилья и ло Вальяно. С ними ушли и шесть дружинников, остальные остались в «Честной сделке». В большом зале были выставлены все товары, привезенные отрядом Аниты, здесь были не только шкура и внутренние органы борха, но ещё много чего: шкуры и рога оленей, шкуры выдр, ну и так далее. Но это всё мало интересовало посетителей, гвоздём программы был борх, вернее, два борха. Около шкуры столпились оружейники, понятно, что шкура была снята со зверя не целиком, кусками, но это были самые большие куски, когда‑либо привозимые в Гардану. С оружейниками торговался Харасин. Анита вполне ему доверяла, понимая, что он её не обманет. С лекарями о цене тоже он говорил, Валинья просто показывала, при этом объясняя, как делать вытяжки и при каких болезнях их применять. Лекари слушали, открыв рты, ведь до сих пор эти органы, из которых готовились чудодейственные лекарства, к ним попадали в сушеном виде, утратив более половины своих целебных свойств.

— Э — э-э… Девушка, откуда это вам всё известно? — спросил один из лекарей, важный и седобородый. Валинья, уже довольно бегло говорившая на гардарском, но всё же тщательно подбирая слова, ответила:

— Я ученица лекарки, моя наставница практикует уже больше сорока лет. У меня лишь малая толика её знаний.

— У вас настолько глубокие знания, что я не нахожу слов! — высказался спросивший, Валинья удивилась — если он не находит слов, то зачем говорит? А этот человек продолжил: — Я бы хотел с вами побеседовать в более непринуждённой обстановке. Так сказать обменяться опытом и знаниями, если вы, конечно, не против.

Валинья гордо огляделась — с ней хотел беседовать и делиться опытом этот человек, убелённый сединами, а следовательно, и обладающий немалым опытом. С ней — совсем молоденькой ученицей знахарки, или как говорят местные — лекарки. Может, и другие не отказались бы. Но этот был первым, кто такое предложил и, судя по всему, он пользовался немалым авторитетом среди своих коллег.

— Арум Муранья, придворный лекарь его величества короля Гардарьи Алисана Третьего, адьюнкт гарданской лекарской академии, — представился седобородый и замолчал, видимо ожидая, что девушка назовёт себя. Ученица знахарки просто сказала:

— Валинья.

— И всё? — удивился придворный лекарь.

— А разве надо ещё что‑то говорить? — в свою очередь удивилась девушка, считавшая, что имени вполне достаточно. И поскольку ей хотелось пообщаться с этим человеком, но она не решалась принять его приглашение, не посоветовавшись с Анитой, то так и сказала: — Я с удовольствием принесу вам свой визит, только спрошу у сестры.

— Простите, — удивился Арум Муранья, — что принесёте?.. А, понял. Но почему вы не можете решить сами? И кто ваша сестра?

— Баронесса Брасси ло Вадикано Правено — Заровино, графиня ле Изолвинья, — ответил вместо Валиньи Умар Харасин, краем уха слушавший это разговор.

— О, простите, эритэ, — поклонился придворный лекарь, оказывается, эта девушка сестра владетельной дворянки, а следовательно, и сама достаточно знатная. Но, судя по её знаниям, она занимается лекарским делом, что почти невозможно для дворян. Арум Муранья продолжил извиняться, он хоть и был придворным лекарем, но обращался к дворянке как к ровне: — Простите меня, эрите…

— За что? — удивилась Валинья, остальные посетители — лекари, ставшие невольными слушателями этого разговора, в нерешительности замерли — одно дело общаться со своим коллегой, совсем другое — с дворянкой, которая может принять любое слово за оскорбление.