Возвращение, или Свободу попугаям! - Юлия Фирсанова

— Нешто можно на живом-то человеке?

— Предлагаешь его для начала убить? — кажется, совершенно серьезно осведомился Гиз, и бородач ощутимо вздрогнул. Сарот хохотнул, глумливо захихикал Фаль. Кейр принял вид укоризненный "дескать, почто издеваетесь над простым человеком", вот только в глазах его плясали смешинки, никак не вяжущиеся с формальным укором.

— С его добровольно согласия можно, — с апломбом заверила я Дармона. — Не бойся, смерти не накликаешь. Отбрось смущение, представь, будто пред тобой покойница Салида и скажи ей, как лечь полагается.

Почесав репу, Дармон смирился с непотребным предложением и старательно взялся за дело, вежливо прося Лакса "туточки чуток правее, а теперь повыше, нет, малость назад подай…". Спустя пару минут добросовестного подтирания пола, вор, исполняющий роль Салиды, окончательно упокоился ногами в сторону стола, головой к опрокинутой табуретке у шкафа и, исключая вздрагивающие от хихиканья тело, полностью соответствовал роли трупа.

Я смотрела на тело и тасовала догадки, кое-что даже начало пробиваться из недр подсознания на белый свет. Однако завершиться процессу помешал возглас изданный из-за дверей пронзительный, как звук циркулярной пилы бабским голосом:

— А я-то думаю, чего-то в окошках мелькает, вот решила проведать. Не стряслось ли еще чего…

— Соседка это Векшина, Милица, — поспешил дать справку Дармон с явным неудовольствием от явления незваной гостьи, пока кто-нибудь из телохранителей не прикончил шуструю бабенку, топчущуюся на пороге.

— "На ловца и зверь бежит", — довольно констатировала я и переключилась на свидетельницу. Лакс, не перекатываясь на бок, легко, как циркач, вспрыгнул на ноги.

— Хорошо, что заглянула, Милица, расскажи-ка, как Салицу ты нашла, как тревогу поднимала, — начала я теребить бабу.

Та с готовностью закивала, проявляя желание сотрудничать со следственными органами, и методично дергая то одну, то другую косу, толстыми светло-русыми веревками покоившимися на пышной груди (чем они все-таки тут головы моют, что волос такой густой растет?) затарахтела, будто боялась, что вот-вот рот заткнут и ни словечка молвить не позволят. Визгливый голос свидетельницы перешибал разом все звуки, поэтому я совершенно спокойно подозвала Лакса и попросила:

— Проверь-ка, пожалуй, как у нее дома с запасами соли.

Рыжик моментально просек, к чему я клоню, усмехнулся и утек из дома так незаметно, как могут только искусные воры и эльфы, а уж особь, совмещающая в себе профессиональные достоинства и наследственные факторы, тем паче. Эта пластичная неуловимость была свойственна Лаксу и в лесу, и в городе.

А русокосая Милица, даже не заметив незначительного поредения массы слушателей, дергала оборки на блузе, влажно моргая выпуклыми голубыми глазами все повествовала, повторяя на разные лады, как еще с ночи у нее на сердце тяжко было, да разве ж угадаешь к чему так гнетет. Это уж потом, как за солью зашла к соседям, Векша храпит на лавке, а Салида на полу лежит, не движется, тут и про соль забыла, заорала, юбки подхватила, да подмогу звать понеслась. Как мужики прибежали, а Салида, как есть, мертвехонька.

Лакс успел возвратиться и шепнул мне на ухо, умудрившись еще и украдкой нежно поцеловать в мочку уха:

— Полнехонек кувшин с солью-то на три четверти.

— А ведь ты лжешь, — дождавшись логического подтверждения своих интуитивных догадок, протянула я. — По-другому дело было, Милица, по-другому. Сама расскажешь нам или магией помочь память освежить?

Яркий, будто свеклой наведенный румянец схлынул с полных щек бабы. Запнувшись на полуслове, она всхлипнула и, рухнув на колени, запричитала на одной воющей ноте:

— Не губи, магева матушка, всю душу открою, как есть скажу! Демоны попутали не иначе! Они, они окаянные руку мою направили! Убийца я проклятая!….

Дармон выпучил глаза не хуже Милицы и икнул. "Упс, — подумала я, — хотела свидетельницу расколоть, а тут сразу признание выскочило".

Удивилась я не меньше прочих, однако постаралась сделать вид, будто все идет, как задумано. Баба покаянно выла, поносила себя последними словами, но никакой ценной конкретики в ее добровольном признании не всплывало. Меж тем, мне действительно было весьма любопытно, каким таким образом она умудрилась сломать шею Салиде, женщине более увесистой и массивной, чем сама. Состояние аффекта, бывает и такое, пробуждает в человеке невиданные резервы силы, но тем не менее я бы не отказалась услышать подробности.

— Милица, мы уже поняли, что ты раскаиваешься. Поднимись, присядь на лавку и постарайся описать, как все произошло, — попыталась я направить истерическую исповедь в нужное русло. Кейр помог женщине встать и усадил на скамью.

— Настойка у Салиды уж больно крепка, до сих пор в голове шум, да туман, — промокая слезы косой, всхлипнула женщина, плюхнув толстый зад на лавку. — Помню только, позвала она попробовать новых рецептов настойку, лепешек напекла. Втроем мы сидели, пробовали, легко пилось, даром, что крепко, об урожае говорили. Векша стразу два кувшина осушил и задремал, а потом, — крупные слезы снова закапали Милице на блузон, — она чего-то грубого мне сказала, я так озлилась, как в жизни ни на кого не гневалась, и кружкой своею замахнулась, а она, кружка, прям в висок соседушке моей угодила. Она на стол головой сразу упала, я ж еще выпила и ушла к себе, будто так и надо. Только утром чуток в разум вошла и тогда уж народ звать кинулась, а только испугалась, да на Векшу все и свалила. Он же, как лишку хватит, ничего упомнить не может.

"Ну и женщина, железный Арни отдыхает, — мысленно хмыкнула я, — это ж надо кружкой так сопернице навешать, чтоб шею переломить. Интересно, из чего ж она пила". Аналогичные сомнения посетили не только мою черепушку. Мужчины молча созерцали "кровожадную" бабу.

Гиз ненавязчиво полюбопытствовал:

— Какая кружка у тебя была и где она сейчас?

— Так вот вроде тех, на столе, — Милица ткнула дрожащим пальцем в две небольшие глиняные емкости, грамм эдак на 250, с выпирающими острым углом ручками, пылящиеся на столешнице. — Свою я зачем-то домой вчера снесла, она там стоит в погребе…

Я подошла к столу, схапала кружку, взвесила в руке. Вполне симпатичная: посудина, чуть тяжелее стеклянного стакана. Ручка, правда, островата. Теперь ясно откуда у Салиды синяк на виске взялся. А вот насчет того, каким образом условно мертвая женщина переместилась из-за стола на пол, совершенно не понятно. Может, муж спьяну начудил? Эх, опять придется колдовать.

Недовольно цокнув языком: на какую уголовщину восхитительное чудо трачу! Я вызвала руны истинного видения КАНО, раскрытия тайн ЕВАЙЗ и временного цикла РАЙДО, усиленно желая разглядеть некоторые подробности вчерашней пьянки, приведшей к ссоре и убийству на бытовой почве. Нет, ей богу, в этих Котловищах введу своей волей сухой закон, будут знать, как к моему визиту трупы подсовывать! Экскурсии в погреба с мертвыми телами не слишком приятственное вечернее времяпрепровождение! Впрочем, утром и днем покойников разглядывать тоже веселья мало.