Быт и нравы царской России - В. Анишкин

Уже через три месяца после смерти первой жены Павла Екатерина предложила сыну новую невесту, принцессу Софию-Доротею Вюртембергскую.

Став женой будущего императора, она при крещении взяла имя Марии Федоровны. Почти каждый год она приносила Павлу ребенка. Таким образом, Павел стал отцом четырех сыновей и пяти дочерей.

Мария Федоровна считалась хорошей женой, хорошо образованной, добродетельной и обладающей многими талантами. Но она была невероятно скупа. Так, говорят, что она не только присвоила себе все старые платья, оставшиеся от предыдущей жены Павла, но потребовала и всю обувь покойной. Ко всему прочему она обожала пышность, блеск, праздники и торжества. Она постоянно ходила в парадном платье, заставляя носить такие же и приближенных. Даже во время беременности она не снимала церемониального платья. Еще ее увлекали придворные интриги. Мария Федоровна также занималась шитьем и вышиванием. Кроме того, она уделяла много времени благотворительным учреждениям, но проявляла мелочность и бестактность, постоянно вмешиваясь в те сферы, в которых ничего не смыслила. После смерти Екатерины она вмешивалась и в государственные дела, давая советы мужу, всех критикуя и всем без разбора читая нотации. Ей казалось, что она так же умна, как покойная Екатерина.

На Павла она имела большое влияние.

Фаворитки

До поры до времени отношение Павла к женщинам считалось в нравственном отношении почти безупречным, но праздная обстановка двора разбудила в нем чувственность. До девятнадцати лет у Павла до его женитьбы на Наталии Алексеевны были любовницы. От одной из них, дочери петербургского губернатора Ушакова, Софии Степановны родился сын, который скончался в 1794 г. Будучи женатым на Марии Федоровне, Павел, любивший жену, все же давал повод для ревности. Считается малоправоподобным его роман с женой Андрея Разумовского Екатериной Петровной Барятинской, но очевидным фактом является его связь в 1777 — 1787 гг. с Глафирой Ивановной Алымовой, но это не нарушило семейного мира Павла. После десяти лет брака Павел стал проводить больше времени в Гатчине, а не в Павловске, и в это время появилась Екатерина Ивановна Нелидова.

Говорят, что Павел сначала не выносил Нелидову. Она была злой, некрасивой и совершенно непривлекательной женщиной, которой было уже за тридцать лет. Его увлечение Нелидовой было скорее назло тем при дворе, кто говорил, что он находится под каблуком своей жены. Но в конце концов это невинное увлечение вылилось в длительную рабскую связь. В 1786 г. большой двор стал говорить о Нелидовой как о любовнице Павла. Е.И. Нелидова воспитывалась в Смольном институте благородных девиц, стала одной из фрейлин первой жены Павла, а потом по наследству перешла ко второй его жене, Марии Федоровне. Мария Федоровна не ревновала Павла, считая ее дурнушкой и предполагая использовать для своего влияния на Павла.

Некоторые из современников идеализировали отношения Павла и Нелидовой и были склонны считать, что их связывала просто дружба. Валишевский упоминает одно из писем Павла к матери, в котором он «перед Богом и людьми» клеймил людскую злобу, которая ложно толковала «связь, исключительно дружественную». Однако большинство склоняется к тому, что это была обычная любовная связь и жизнь втроем, так характерная для Павла.

Великая княгиня Елизавета писала матери об «отвратительной страсти» своего свекра так: «М-le Нелидова единственный человек, который может сколько-нибудь повлиять на государя; да она и властвует над ним всецело…».

Екатерина II радовалась, что семейная жизнь сына рушится, и когда Мария Федоровна однажды потребовала, чтобы фаворитку удалили от двора, она отказалась сделать это.

Отставку Нелидова получила в 1798 г. Ее удаление и охлаждение к Марии Федоровне, примирившейся с фавориткой в своих личных интересах, повлекли за собой опалу тех, кого поддерживали эти женщины.

После кратковременного чувства вернувшейся нежности к жене после отставки Нелидовой, Павел уехал в давно задуманное путешествие в Москву, куда по болезни не смогла сопровождать его императрица.

На одном из балов младшая из сестер Лопухиных, Анна, черноглазая, белозубая шестнадцатилетняя барышня, открыто кокетничала с императором. Она была мала ростом, пухлая, не обладала ни умом, ни грацией, и единственным ее достоинством была ее невинность. Кутайсов понял намерения Павла и повел переговоры с г-жой Лопухиной, которая выговорила для себя и для мужа всяческие выгоды, оговорив, кроме всего, условие, чтобы ее не разлучали с любовником, офицером Московского гарнизона Федором Уваровым.

Московская знать сразу поспешила к дому Лопухиных с изъявлением почтения. Пытаясь все же удержать мужа возле себя, императрица до приезда Лопухиной подложила Павлу в постель одну из своих горничных, Юрьеву. Потом Павел даже имел от Юрьевой детей, о которых согласилась заботиться Мария Федоровна.

Анна Лопухина была допущена к царскому столу и заняла прочное положение при дворе. Лопухину Павел пожаловал титул князя, а позже титул светлости, купил для него великолепное имение на Украине и т. д. Анну Лопухину Павел боготворил. Как-то им был запрещен вальс на придворных балах, но, увидев огорчение по этому поводу Анны, он тут же отменил этот запрет. Потом он запретил ношение русского платья придворным дамам в парадные дни, но заметив, что этим недовольна Анна, он тут же сделал русское платье обязательным. Мундиры гвардейских офицеров стали малиновыми, потому что это был любимый цвет фаворитки Павла.

Павел выдал фаворитку замуж за князя Павла Гавриловича Гагарина, уступив ее личному влечению. Став княгиней Гагариной, Анна следовала за двором во всех переездах, занимала дачу, где Павел мог с ней встречаться. Более роскошное жилье было куплено на набережной Невы.

Когда Павел поселился наконец в Михайловском дворце, где считал себя в безопасности и рассчитывал жить спокойно и счастливо, он поселил там же и княгиню Гагарину. Ей выделили помещение, сообщавшееся с апартаментами Павла потайной лестницей.

Дар предвидения

Павла постоянно преследовали призраки, от которых он нигде не мог укрыться. Однажды, когда он был в доме Шереметева в Москве, к нему каким-то образом пробралась старушка-горбунья. Это была прорицательница. Он с ней беседовал и после этого сказал, что знает, когда его убьют. Считают, что и сам Павел обладал даром предвидения.

Как-то Павел рассказывал, что у его изголовья ночью появился отец Петр III и просил отомстить за него. Подобные рассказы приводили к тому, что двор стал считать его сумасшедшим.

Неожиданно Павел вступил в Мальтийский орден. Он прекрасно понимал, что этим шагом разозлит масонов[242], членом ложи которых был. Но, тем не менее, он стал членом Мальтийского ордена, более того, его признали магистром ордена.

Говорят, что однажды ему явился архангел Михаил и предсказал рождение сына, которого следует назвать Михаилом, а также построить дворец и назвать его Михайловским. После этого Павел всю ночь молился.

Пророчество сбылось. Сын родился, и его назвали Михаилом. Построен был и дворец, в который Павел переехал. Во дворце его по-прежнему преследовали видения. Во сне ему явилась старуха, предсказавшая скорую смерть.

Несмотря на угрозу со стороны масонов, правил Павел без оглядки на них. Вступление в масонское общество и в мальтийский орден объяснялось, скорее всего, тем, что его привлекали рыцарство, честь. Наличие рыцарской справедливости отмечали у него даже его враги. Но с масонами после своего вступления на престол Павел не встречался и отказывался говорить.

Масоны распускали слухи о сумасшествии российского императора и подстрекали к дворцовому перевороту.

Павла угнетали предчувствия. Незадолго до смерти на прогулке он вдруг почувствовал, что его кто-то душит, и схватился за горло, а 11 марта вечером Павел признался одному из его приближенных, что у него болит шея, которая покрылась вдруг темными пятнами. Ночью император был задушен.

Кстати, Павел предсказал войну, революцию и гибель дома Романовых.

Жизнь в Гатчине и в Михайловском дворце

Гатчинские войска были как бы государством в государстве. На 1796 г. в гатчинских войсках насчитывалось 2399 человек, в том числе 19 штабных и 109 обер-офицеров.

Павел окружил дворец цепью часовых, которые круглые сутки останавливали прохожих. Сам же Павел с высокой башни обозревал окрестности и, если замечал путешественника, который сворачивал, собираясь объехать его владения, посылал за ним солдат и сажал его в тюрьму. По его приказанию в домах соседних селений производились обыски. В окружающей местности Павел запретил носить круглые шляпы, фраки и высокие галстуки. За нарушение следовало суровое наказание.