Миры Филипа Фармера. Том 17. Врата времени. Пробуждение Каменного Бога - Филип Фармер

Снизу сквозь шум водопада не доносилось ни звука. Люди Улисса заметили бэтмена и ждали дальнейшего развития действий. Джунгли выглядели необитаемыми.

Улисс покинул свое убежище и двинулся вокруг ствола. Его лук и стрелы лежали у подножия дерева — к счастью, на противоположной от крылана стороне ствола, и тень скрывала их. У Улисса оставался только складной нож, и он зажал лезвие в зубах: ему приходилось цепляться обеими руками, да и то продвигался он медленно — хотя водопад и заглушал шорох, но уж хруст сломанной ветки или сильный шум листвы от чуткого слуха бэтмена не укроются.

Когда Улисс ступил на ветку, где сидел крылан, тот по-прежнему смотрел в сторону. Ветка была толстой, и Улисс выпрямился, не потеряв равновесия. Его ступня скользнула вперед, вторая поднялась в воздух, коснулась земли, скользнула — и так далее. Немного погодя Улисс остановился и вынул из зубов нож. Крылья бэтмена полуоткрылись, всплеснули и сложились вновь. Тут-то Улисс и разглядел дыру в правой перепонке. Узнал он и этот профиль, и наклон головы. Перед ним был Глих.

Улисс мигом раздумал убивать. Глих ему еще пригодится.

Но убить было проще, чем взять живьем. Нужно оглушить Глиха — и в то же время уберечь его от падения. И хотя Глих весил всего каких-нибудь сорок пять фунтов, он мог разбиться и даже погибнуть, упав с тридцатифутовой высоты. И бросаться на бэтмена слишком стремительно тоже нельзя, иначе Улисс рухнет вниз вместе с ним.

Улисс подкрадывался очень медленно, опасаясь, что крылан почувствует дрожание ветки под его ста сорока пятью фунтами. Но Глих, к счастью, расположился не на тонком подвижном конце ветки, а на самой ее середине. Так что Улиссу не составило труда подкрасться и рубануть его ребром ладони по шее — не слишком сильно, чтобы не сломать хрупкие, а возможно, и полые косточки. Глих беззвучно осел и рухнул ничком, так что Улиссу пришлось протянуть руку и ухватить его за крыло. Он подозвал своих людей и мгновением позже опустил обеспамятевшего крылана в поджидавшие руки. Когда Улисс спустился с дерева, Глих уже был связан, и в рот ему засунули кляп. Несколько минут спустя крылан открыл глаза. Улисс встал в лунном свете так, чтобы Глих увидел, кто его пленил. Глих выпучил глаза и забился, пытаясь освободиться. Когда его закинули за спину Улисса, словно рюкзак, он все еще брыкался. Улисс велел Вулке, вождю вагарондитов, который нес Хиукса, стукнуть Глиха еще разок, и тот с радостью повиновался.

Полмили они прошли с максимальной скоростью. Улиссу выпала честь спускаться первым. Его окутывал туман, скрыв не только от бэтменов, которые могли появиться с минуты на минуту, но и вообще от всех. Из-за тьмы и облаков, поднимавшихся из бездны, он едва видел на два фута перед собою. На его теле осели капельки воды, и стало холодно. К тому же роса сделала кору и пальцы скользкими.

Ничего не поделаешь, надо спускаться. Будь он один или же с людьми, которые не считали его богом, он не полез бы в туман, пусть даже крыланы его и заметят. Но он не мог снять с себя полномочия или нарушить слово.

— Туман — это наша защита, — сказал он. — Но как всякая защита, он имеет свои недостатки. Одно другого стоит. Туман укроет нас от врагов, но в нем таится опасность. Будет скользко, и мы ничего не увидим.

«И вдобавок мы слишком медленно идем», — подумал он, нащупывая ногами опору. Его руки вцепились в нарост коры, одна нога оказалась в расщелине, а другая описывала круг в поисках выступа или щели. Наконец, нащупав выступ, он осторожно спустился, удостоверился, что держится надежно, и двинулся дальше. Этот процесс повторялся уже бесконечное число раз, а потом сумрак посветлел, и Улисс смог хоть что-то разглядеть.

Оказавшись на твердом карнизе, Улисс пошел по нему, осторожно ощупывая каждый невидимый дюйм коры пальцами. Слева от него рокотал водопад, возле левой ноги журчал ручеек. Когда что-то коснулось его, он отпрянул и выхватил нож. В полумраке смутно виднелась маленькая стройная фигурка Авины. Она подошла поближе; ее округлившиеся глаза потемнели. Улисс убрал нож, и она на мгновение прильнула к нему. Ее мех был мокрым, но через минуту их тела стали согревать друг друга. Улисс погладил ее округлую головку, потрепал мокрые шелковистые ушки и ласково провел рукой по спине. Сейчас она походила скорее на утонувшую крысу, нежели на то восхитительное нежное пушистое существо, которое он некогда знавал.

Из тумана вынырнули фигуры остальных. Улисс отодвинулся от Авины, считая их по мере появления. Все.

Глих дернулся. На протяжении всего спуска он был неподвижен, как мешок с костями, но теперь решил, что неплохо бы подвигаться и на всякий случай разогнать кровь. Улисс снял его со спины и развязал на ногах ремни. Маленький человечек запрыгал на своих тонких ножках с громадными ступнями, а двое вагарондитов стояли рядом, готовые прикончить его, если ему вздумается сбежать или взлететь.

Улисс осторожно вышел из тумана. В пятидесяти футах над головой маячила вершина водопада. Крыланов поблизости не было. Только кусты и склонившиеся деревья загораживали край верхней части ветки. Улисс обернулся и увидел, что ветвь тянулась по горизонтали насколько хватал глаз. Ничто не мешало путешественникам построить новые плоты и продолжить путешествие вниз по течению. Но до прихода ночи им придется прятаться в джунглях. Большую часть дня можно потратить на сон, хотя следует уделить время и охоте. Съестных припасов у них здорово поубавилось.

Поздно вечером отоспавшийся, но изнывающий от голода отряд разделился на четыре охотничьи партии. Через час они забили безногого крокодила, гиппопокрыса, двух больших рыжих коз и трех громадных обезьян.

Они хорошо поели этим вечером, и каждый почувствовал себя куда лучше. Потом нарубили деревьев, нарезали лиан, связали их вместе и вышли в плавание. Перед закатом они добрались до следующего понижения громадной ветви и нового водопада, который миновали по берегу, не заходя в полосу тумана, и к заходу солнца достигли русла следующего потока. А после сна и охоты построили новые плоты. Русло третьего потока лежало у основания Дерева, или, как сказала Авина, у Подножия Вурутаны.

Гигантские стволы, ветви и прочая растительность, вздымающаяся на десять тысяч футов в высоту, сплетались так густо, что лишь немногие солнечные лучи пробивались сквозь заслон. Здесь и в полдень царили глубокие сумерки, а до и после полудня ночь накрывала вороновым крылом все промежутки между стволами, подымающимися из болота. Земля под деревом впитывала водопады и ливни, которые скатывались с ветвей и колоссальных листьев, когда их не могла поглотить покрывающая Дерево растительность. У его подножия образовалось болото — обширная, невыразимо гнетущая топь. Глубина воды колебалась от одного дюйма до нескольких футов — достаточно, чтобы утонуть. Из воды и грязи тянулось вверх множество странных, мерзко пахнущих, блеклых пятнистых растений.