Доступ запрещен (СИ) - Виктория Серебрянская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Как же ты так?..
Я имела в виду, как Айминь сумел получить смертельное ранение на абсолютно гладком и ровном полу, но альдебаранец чуть качнул головой:
— Время, Марго. Улетайте! — Он перевел взгляд на Энрика: — Килл, тебе я оставляю самое дорогое, что у меня есть! Обещай, что никогда не бросишь ее! Обещай, что позабудешь про свои самоубийственные настроения и будешь заботиться о сестре!
Энрик почему-то облизнул губы перед тем, как торжественно ответить:
— Клянусь!
— Хорошо. — Айминь покачнулся, сделал шаг назад и оперся спиной о стену: — А теперь забирай ее. Я долго не продержусь. Важно, чтобы на момент моей смерти вы были как можно дальше отсюда. В идеале — уже совершили гиперпрыжок…
Одну долгую секунду Энрик и Айминь смотрели друг на друга. У меня мороз по коже пробежал, когда я увидела этот взгляд. Килл не был псиоником, но казалось, что Айминь без слов давал ему какое-то напутствие, какие-то инструкции. А потом «Церерос» снова встряхнуло. Не так сильно, когда мы все попадали с ног, но вполне ощутимо. Айминь даже медленно сполз по стене на пол, оставляя после себя на сером металле отчетливо видимый кровавый след. Я смотрела на эти багровые мазки, уже теряющие эманации жизни и почему-то не могла даже глоток воздуха вдохнуть.
— Марго… — Энрик схватил меня за руку повыше локтя и встряхнул. — Очнись! Нам действительно пора уходить! Пираты рехнулись, наверное. Они либо решили пожертвовать флагманом каравана, либо действуют по принципу «да не доставайся же ты никому». Если помедлим еще немного, то жертва… Айминя будет напрасной.
Заминку перед именем альдебаранца, который с какой-то отчаянной надеждой смотрел на меня, я заметила. Но придираться сейчас к эмоциям и отношениям было бы попросту глупо. Осторожно, но твердо вывернувшись из рук килла, я шепнула:
— Иди. Я сейчас.
Энрик колебался не больше мгновения. Развернулся и исчез за открытой дверью ремонтного отсека, откуда почти мгновенно послышался писк оживших приборов. Энрик запустил катапульту. А я, не отрывая взгляда от гаснущих глаз альдебаранца, наклонилась и пошарила на полу. Искомое нашлось почти сразу: застрявший по закону подлости между металлическими листами пола штырь торчал не больше, чем на ладонь. Но даже этих несчастных сантиметров хватило, чтобы отнять у Айминя жизнь. Воистину, это судьба.
Я выдернула железку, обагренную кровью альдебаранца, и, зажав ее в кулаке, склонилась и поцеловала Айминя в холодеющие губы:
— Я тоже тебя люблю. До последнего надеялась, что у нас с тобой что-то получится.
Его глаза сверкнули сумасшедшим огнем:
— Я подожду тебя… Там, за гранью… Ты только не торопись, я дождусь…
Крейсер снова встряхнуло. Рвано замигала, запульсировала аварийная лампа, предупреждающая о разгерметизации следующего отсека. Кажется, в корабль снова попали. С сожалением и болью я провела на прощанье кончиками пальцев по бледной щеке, а потом развернулась и, размазывая на ходу рукавом слезы, бросилась в когг. Сдохну, но Альянс получит информацию, за которую Айминь заплатил жизнью…
Когг к отлету готовила механически. Руки делали нужную работу, а в голове заевшей пластинкой крутилась мысль, что никто просто так меня никуда не отпустит. Слишком бы это было бы легко. Подозрительно легко. А значит, стоит готовиться к неприятностям.
Едва я вошла в когг, Энрик тенью метнулся к двери в отсек и задраил ее. К сожалению, неприятная сторона работы катапульты — полная разгерметизация отсека, из которого катапульта выбрасывает корабль. А нам нужно было, чтобы Айминь прожил как можно дольше.
Подрагивающими пальцами я запустила предстартовый отсчет, когда Энрик молча пробрался на место штурмана и активировал индивидуальное кресло-капсулу, тут же начав просчитывать и прокладывать маршрут. Нам предстояло совершить невероятное: проучившись всего два курса в Академии, мы теперь обязаны были самостоятельно покинуть терпящий бедствие крейсер, проложить курс по заданным координатам и добраться до базы внутреннего патруля…
Решиться нажать кнопку закрытия дверей было гораздо проще, чем перевести двигатель с холостого на рабочий ход. Целых десять секунд, я поглаживала рычаг старта, кусая губы, умирая от ужаса перед предстоящим и не решаясь перевести его в положение «Взлет». Сейчас не было рядом ни строгих преподавателей, ни Виннеалсона, готового в любую секунду подстраховать. Если ошибусь, это будет последней ошибкой не только в моей жизни, но и в жизни Энрика. А он этого точно не заслужил.
— Мы справимся. — На мою ладонь поверх рычага легла теплая кисть килла. — Пока мы вместе — мы сила.
Мягкий голос Энрика дал мне то, чего так недоставало — уверенности. И я, не сбрасывая ладонь Вилларса, кивнула ему и медленно перевела рычаг.
Мгновения вибрации от заработавшего на полную мощность двигателя, а потом меня буквально вдавило в противоперегрузочное кресло-капсулу. Как бы оно ни защищало тренированный организм пилота, момент срабатывания катапульты помножал ускорение в несколько раз. И без капсулы в момент катапультирования я наверняка бы превратилась в симпатичный такой и окровавленный блинчик. Господи, что за ерунда подчас приходит мне в голову?
За пределами корпуса «Церероса» царил огненный ад, если только это было возможно в условиях полного вакуума. Несколько кораблей, словно бродячие коты, плюясь плазмой зарядов друг в друга, перемещались по кругу. Обломки, искры и огненные сгустки затрудняли мне маневрирование. Я до судорог вцепилась в виртуальный штурвал. У когга не такая крепкая шкура как у крейсера, и любое столкновение могло закончиться для нас с Энриком крайне печально. А мне обязательно нужно было выйти за пределы хаоса сражения, чтобы получить возможность разогнать когг для прыжка.
Момент смерти Айминя настиг меня в тот миг, когда я наконец вырвалась за пределы сражения и, сверяясь с проложенным Энриком маршрутом, начала подготовку к прыжку. Стало вдруг как-то пусто и одиноко. И зябко затылку почему-то. Я поежилась. А в следующий миг меня накрыло таким огненным валом лютой боли, отчаяния, ненависти и утраты, что я поняла сразу же: Миншенг уже тоже знает про брата.
Закусив губу, я увеличила скорость до максимума, отчаянно и наивно надеясь, что успею скрыться в гиперпространстве. Но не успела. За доли секунды до начала прыжка чужой воспаленный разум жадно впился в мой мозг раскаленными абордажными крючьями. Я не выдержала боли. И заорала.
Огненный, обжигающий стержень пронзил голову, вызывая адскую боль. Где-то в другой, параллельной вселенной остался перепуганный до смерти Энрик
