Мастер дымных колец - Владимир Хлумов

Варфоломеев при упоминании Караулова слегка вздрогнул. Ему казалось, что этот человек до сих пор не мог сохраниться. Он его забыл совсем.

- Скажи быстрее, - перешел на "ты" Чирвякин.

Это бывало и раньше с ним, например, когда он по вечерам вспоминал для соседа минувшие дни и вдруг касался некоторых страниц своего репрессированного прошлого. После, однако, на следующий день, вспоминал, кто есть его сосед, и снова переходил на "вы", всегда извиняясь, чем особенно раздражал Варфоломеева.

- Не томи, Сергей Петрович. Пока не пришел Караулов, скажи мне.

- Опять Караулов! Причем здесь Караулов? - теперь Варфоломеев поморщился. - Откуда он?

- Я, я... - Чирвякин виновато заикался. - Я предупредил его, сообщил. Он требовал поставить его в известность.

- Зачем этот прохвост? - все еще не понимал хозяин.

- Он не прохвост - то есть, конечно, прохвост - но он тут такое наворотил... - Чирвякин прыгал с одного на другое. - Я не мог не сообщить, он от твоего имени. И кроме, как бы без него я выжил? Ведь он меня выходил, поил, кормил с ложечки, и Марту присылал, они у постели дежурили попеременно. Как же я мог ему не позвонить, Сергей Петрович? Не сердись, тем более, от твоего имени...

- Что - от моего имени? - раздельно произнес хозяин.

Чирвякин смутился.

- По поручению... Он тут почву подготавливает, организацию сколотил. Говорит, руководитель велел...

- Руководитель?!

- Да. Вы, Сергей Петрович, - уже более уверенно произнес Марий Иванович.

Варфоломееву ничего не оставалось, как налить еще полстаканчика и выпить. Давно же он не употреблял! Хорошо-то как, елки зеленые, послушаем, пусть рассказывает, пусть сочиняет. Ему нету никакого дела до последствий, и так интересно! Значит, он все-таки руководитель, он директор, быть может, ха. Варфоломеев натужно рассмеялся.

- Доложите нам, Марий Иванович, - попросил настоятельно старика, а сам подумал: не придет ли вместо Караулова Марта?

- А, - Чирвякин бессильно махнул рукой. - Бог с ним. Скажи мне одно: ты знал?

- О чем? - как будто издевался Варфоломеев.

- Не мучай меня, скажи старику теперь. Неужели не знал, не чувствовал, отчего так все получилось? Неужели там наверху, - Чирвякин поднял поблекшие глаза, - все было известно?

Раздался звонок, веселый, нетерпеливый. Чирвякин весь как-то обмяк, и лишь когда Варфоломеев сделал попытку встать, сказал:

- У него ключ, сам откроет.

Не ожидая приема, в полминуты на кухне появился Василий Караулов. Он вначале попытался поздороваться за руку, прошел, не замечая Чирвякина, к хозяину, дернулся, наконец оценил обстановку и принялся потирать неиспользованную ладонь.

- С прибытием на нашу грешную землю.

Чирвякин все же привстал, как будто пытаясь освободить место, но Караулов заботливо подскочил к нему, за плечи ласково усадил обратно.

- Сидите, сидите, Марий Иваныч, отдыхайте. - Он наклонился, повернул пшеничную наклейкой к себе и цыкнул: - Ну, куда это годится, зачем же нам суррогат употреблять, сейчас заменим, - и, не дожидаясь согласия, схватил бутылку, исчез, а потом вернулся с дорогим пятизвездным коньяком. - Такой момент, можно сказать, возвращение со звезд, чего же стесняться, экономить.

Повернулся к буфету, открыл, - там, к удивлению хозяина, стоял почетный хрустальный караул, - взял пару, приговаривая: "Ах, Марий Иванович, ах, Марий Иванович, как же так?", обслужил и себе налил, но не сел рядом, а замер в отдалении, чуть согнувшись, как официант.

- Что же, - Караулов сверкнул глазами, - за общее дело! - и тут же выпил.

Варфоломеев мрачно глядел в стол, а Чирвякин поворачивал трясущуюся голову то на одного, то на другого, наконец не выдержал, кряхтя, приподнялся и разом осушил рюмку. Вдруг закачался, схватился за сердце и чуть не повалился на пол. Вовремя его подхватил Караулов. Потом они вместе с хозяином положили старика на диван, достали нитроглицерин и кое-как скормили его ветхому существу.

- Ничего, ничего, - приговаривал Караулов, - старик еще крепенький, еще вполне. Вон, гляди, глаза открыл. Ну, полежи, Марий Иванович, дорогой ты наш человек. Ведь я тебя раньше не любил, а теперь ты мне как отец. Ну, ну, выпей таблетку. Поспи тут пока.

Когда они вернулись на кухню, Караулов шепнул:

- Нужно торопиться, Сергей Петрович, старик плох. Хорошо, если месяц протянет.

- Гм-м, - нетрезво отреагировал хозяин и добавил: - Пшел вон!

- Ту, ту, ту. Зачем же так? Это в вас папенька заговорил, Петр Афанасич.

Варфоломеев качнулся и схватил Караулова за грудки. Ему не понравилось, что этот человек употребляет имя отца. И еще, страшная мысль прояснила сознание, он даже чуть вслух ее не произнес, но вовремя остановился. На минуту рука ослабла, и тут же Караулов вырвался, на ходу поправляя галстук.

- Фу, Сергей Петрович, нехорошо, костюм вот помяли. Вот так расплата, вот так встреча друзей. Нет, лгу, не друзей, но все ж таки столько пережито совместного, дорогого...

- Прохвост - про...

- Да, я, конечно, прохвост, - Караулов вдруг переменился. - Я, конечно, прохвост. Да этот прохвост, пока вы там, извиняюсь, в Чермашню летали, ночи не спал...

- Чермашню? - протянул Варфоломеев.

Караулов нагло ухмыльнулся.

- Да что мы будем считаться! Я-то никому не скажу, будьте покойны, Сергей Петрович. Что там, в конце концов, городишко, городишко дрянь был. Так, пунктик, даром что населенный, теперь же вон как вышло! А? А я ведь подозревал, ну согласитесь, я первый признал вас, ибо сам видел - Бездна! Там ведь и жизнь моя прошлая и будущая промелькнула. Такая силища, а? Такой механизм! Вы ж только кнопочку нажали, а что произошло? Сколько предметов преобразилось! Удовольствие. - Караулов потихоньку овладевал ситуацией, а Варфоломеев все больше и больше жалел, что вытащил Васю из клетки. - Так что время экспериментов прошло, пора и за дело браться.

- Хватит, я не желаю ни о чем с вами говорить.

- Э, нет, дорогой руководитель, поздно, поздно отмежевываться. Караулов захромал туда-сюда по кухне. - Куда ж вы без меня теперь? Вот, хотя бы, где жить будете?

Варфоломеев заинтересовался.

- Да, да. Вы думаете, просто было квартирку-то отстоять за покойным постояльцем?

- Как за покойным?

- Да вы что же думаете, вас в институте ждут не дождутся? Трагически погиб, - после небольшой, но многозначительной паузы изрек Караулов, - при выполнении служебного долга. Так и написали. Во время опытов оборонного значения. Ну, там ребята толковые, не беспокойтесь, доведут задуманное, не об этом думать надо...

- Но как же квартиру не отобрали? - искренне поразился хозяин.

Караулов расплылся и поправил депутатский значок.

- Настоял, ваш покорный слуга, решением райисполкома настоял на учреждении музея-квартиры славного изобретателя. Вот пока только экспонатов маловато. - Караулов, извиняясь, обнял окружающее пространство руками. - Хозяин жил скромно.

Варфоломеев трезвел на глазах. Для ясности он еще выпил рюмку.

- Вот такие пироги. Нет теперь Сергеева, один вы и остались. Я только удивляюсь, до чего удобно псевдоним иметь. Вы ж как бы и не он. Я и сам уже подумываю, найти только не могу, мозги дырявые. Может, поможете, а? Караулов подождал. - Может, речкой какой назваться или полем, а лучше еще - химическим сплавом, а?

- Зачем вам?

- Пригодится, обязательно пригодится. Вон даже Чирвякин, и тот имеет, а я что, хуже? - Караулов почти обиделся. - Вы ж сами говорили, конспирация. И то сказать, органы не дремлют, надо спешить. Может, завтра и соберемся?

- Куда?

- Как куда, в столицу, конечно, в белокаменную. Конфетки-бараночки... - оперным голосом затянул Караулов.

И здесь Варфоломеев с размаху ударил по столу, как это любил делать Афанасич. С грохотом и звоном покатились хрустальные рюмки, бутылка, правда, устояла, а вот Караулов с испугу уткнулся в буфет. В дверях появился перепуганный Марий Иванович.

- Вон! - крикнул Варфоломеев, не замечая соседа.

- Ладно, ладно, сейчас уйду. - Караулов поднял с пола обломанную хрустальную ножку. - Музейный инвентарь портите. Ну, я ж ничего, ладно, спишем, - Караулов попятился задом, потом остановился и неожиданно, может быть, впервые, перешел в наступление.

- Конечно, Караулов низкий человек, его можно и прохвостом назвать, можно и ударить, чего там, не жалко, бейте. Это раньше он был нужен, попользовались - теперь и выбросить можно. Только не рано ли? Может, еще чем пригожусь? Ведь теперь вам, дорогой Сергей Петрович, не в космосе гулять среди воображаемых проблем, теперь уж кончились фантазии, реальность подступила, здесь уж и удавить-то могут, - Караулов сделал паузу. - Здесь страна молчаливая, удавят, и никто не вздохнет, не охнет. Только - шу, ветерок по степи, свезут во поле и там одного оставят. Ладно, ладно, ухожу, только понять не могу - пьяный вы или вправду не понимаете? Неужто еще сомневаетесь, от чего природа управляется, неужто не догадались, что вся ваша распрекрасная наука единственно руководством используется наподобие шестеренки, а шестеренки потому, что и вправду существует такое устройство, механизм хитроумный, государством называется. И не то даже, что вообще, в смысле устройства политических институтов, а видите ли, вполне конкретно, ну вот как, например, велосипед. Нет, я не намекаю на то, что вы, пардон, вроде как с велосипедом, здесь другое. Что и говорить, хорошее изобретение, нужное, полезное, новое. Еще чуть, глядишь, и вырвались бы наружу, к звездам, к большим объемам, стартанули бы навсегда из отечественной системы к другим прочим мирам. Только не вышло! Не вышло, обратно пришлось шмякнуться, потому как и там одно и то же, потому как тянет обратно государственная сила, держит под натяжением, мол, погуляй немножко, посмотри, отдохни, а потом и обратно в пенаты, в глушь, к истокам и корням!