Исцеление в Елабуге - Отто Рюле

Оказалось, Московское радио сообщило о покушении на Гитлера. В ставке фюрера «Вольфшанце» под Растенбургом, в Восточной Пруссии, взорвалась бомба. В заговоре были замешаны высокопоставленные офицеры и генералы. Гитлер якобы ранен. Ходили слухи о стычках восставших с эсэсовцами. Теперь все зависело от того, как поведут себя солдаты и офицеры вермахта, и в первую очередь антифашисты.

Это сообщение мы встретили громом аплодисментов. Все были очень возбуждены. Лица светились радостью. Наконец-то немцы решили действовать! Это яркий пример того, что вермахт и народ недовольны предательской политикой Гитлера. Пусть в самый последний момент, но немцы все же нашли в себе силы подняться против «коричневой чумы»…

Но Гитлер только ранен. Он жив, и кто знает, что он теперь натворит в ярости…

Он может пойти на многое, на все. Через несколько дней стали поступать новые сообщения. Мы были разочарованы. Гитлер, Гиммлер, СД и СС жестоко мстили за покушение. Расстреляны генерал Ольбрихт, полковник фон Штауфенберг, полковник Мерц фон Квирингейм, генерал-полковник Бек.

Судебный процесс проходил при закрытых дверях. К смерти через повешение были приговорены генерал-фельдмаршал фон Вицлебен, генерал-полковник Хепнер, генерал-майор Штиф, лейтенант фон Вартенбург и другие.

Через четыре недели были опубликованы смертные приговоры д-ру Герделеру, Вильгельму Лейшнеру, Ульриху фон Хасселю, фон Хельдорфу и другим. Многих расстреляли без суда и следствия.

23 июля 1944 года Национальный комитет через газету «Фрайес Дойчланд» обратился к немецкому народу, солдатам и офицерам вермахта с воззванием, в котором говорилось, что народ не должен оставлять в одиночестве тех, кто поднялся против Гитлера.

Однако заговорщики, совершившие покушение на Гитлера, сами действовали в одиночку. Правда, настоящие патриоты из них жертвовали своей жизнью ради того, чтобы покончить не только с самим Гитлером, но и с этой войной – как на востоке, так и на западе. Однако большинство тут было таких, кто мечтал о прекращении военных действий только на западном фронте с тем, чтобы, сговорившись с западными державами, продолжить войну против Советского Союза.

Постепенно выяснилось, что покушение 20 июля 1944 года – дело рук буржуазной и юнкерской оппозиции. Большинство заговорщиков были высокопоставленные военные и чиновники. Они искали выхода из безнадежного военного и политического положения фашистской Германии. Свергнув гитлеровский режим, заговорщики надеялись установить в Германии власть монополистов и милитаристов, которые не слишком скомпрометировали себя связями с Гитлером. Заговорщики надеялись заключить сепаратный мир с западными державами и вместе с ними выступить против Советского Союза. Совсем другие цели ставили перед собой представители прогрессивных сил. Такие, как Юлиус Лебер, Хельмут фон Мольтке и фон Штауфенберг. Эти люди стояли за сотрудничество с коммунистами, однако они не были в состоянии изменить общий характер заговора.

Таким образом, цели заговора 20 июля 1944 года коренным образом отличались от задач Национального комитета «Свободная Германия», всего Национального фронта антифашистских сил, выступающих под руководством Коммунистической партии Германии. Неудачу заговора 20 июля поэтому можно объяснить тем, что его участники опирались на антидемократические силы.

Долгое время все разговоры в антифашистской школе только и велись вокруг заговора. Мы, разумеется, глубоко сожалели, что в этом заговоре было слишком мало настоящих патриотов.

8 августа 1944 года повесили генерал-фельдмаршала Эриха фон Вицлебена.

И в этот же самый день другой фельдмаршал восстал против Гитлера. Это был Фридрих Паулюс – главнокомандующий разгромленной под Сталинградом 6-й немецкой армией.

– Наконец-то! – с облегчением сказали оставшиеся в живых участники Сталинградской битвы, которые уже давно были настроены против преступлений рейхсканцлера.

– Паулюсу не место в наших рядах, – говорили некоторые прогрессивно настроенные военнопленные. – Он виноват в гибели многих наших товарищей.

– Изменник! Мерзавец! – надрывно кричали стойкие фашисты, которых было особенно много в 1-й и 13-й зонах лагеря № 27.

Такое отношение к генерал-фельдмаршалу было не случайным.

В трудной обстановке Паулюс зарекомендовал себя как человек нерешительный, слишком осторожный, который не был способен на самостоятельные действия. По крайней мере потребовалось очень многое, чтобы он полностью осознал всю бессмысленность и преступность гитлеровских приказов.

И даже находясь в русском плену, Паулюс долгое время вел себя как солдат. Он еще верил, что политика и солдатский долг – вещи несовместимые. Однако фельдмаршал не мог не чувствовать, что между послушным выполнением приказов сверху и моральной ответственностью перед подчиненными лежит пропасть, но не нашел в себе мужества разрешить этот конфликт. Находясь в котле, он ограничивался лишь тем, что забрасывал ставку Гитлера многочисленными докладами, сводками и просьбами. И в то же время беспрекословно выполнял все приказы фюрера! В этом его поддерживали начальник штаба генерал-лейтенант Шмидт и его непосредственный начальник генерал-фельдмаршал фон Манштейн – командующий группой армии «Дон».

После второй мировой войны появилось немало книг, в которых высокопоставленные генералы представлялись как послушное орудие Гитлера. Однако одним таким объяснением эту проблему не решить, так как большинство генералов, за редким исключением, по своей доброй воле стали прислужниками фюрера.

Это полностью относится и к Паулюсу, который еще в 1940 году принимал участие в разработке плана «Барбаросса» – плана нападения на Советский Союз. Паулюс не задумывался о личной политической и моральной ответственности. Руководствуясь только абстрактными понятиями чести, Паулюс, таким образом, стал одним из главных исполнителей бесчеловечных гитлеровских приказов. Это чувство рабской покорности позволило ему даже в последние минуты трагедии под Сталинградом принять присвоенное ему звание фельдмаршала от человека, который злоупотреблял его доверием и возложил на его плечи большую вину. Паулюс оказался в плену у собственного честолюбия и не решился отвергнуть маршальский жезл.

Все поведение Паулюса в котле под Сталинградом – яркий пример того, что понятие солдатской чести без должной политико-моральной основы – пустое место.

Но если сначала Паулюс отказывался признать себя виновным перед историей, то позже он сумел правильно оценить события, и этим он выгодно отличается от всех генералов, которые позже писали мемуары только с целью собственного оправдания, и в первую очередь от его бывшего начальника Эриха фон Манштейна. Нельзя не обратить внимания на следующее заявление Паулюса: