Все леди делают это - Диля Еникеева

— Так, — признал Эдуард Леонидович.

— Значит, все упирается в деньги, все просто и цинично, и не нужно произносить красивые слова, пытаясь прикрыть срам фиговым листиком, мол, сами мы люди начитанные, любим хорошую литературу, а издаем то, что россияне покупают, мы же не виноваты, что у наших сограждан такой дурной вкус! По моему мнению, таким издателям нужно торговать унитазами, а не книгами, по крайней мере, сантехнический бизнес не оказывает негативного влияния на мировоззрение покупателей.

— Если все издатели станут торговать унитазами, то кто же будет издавать книги? — попытался смягчить приятельницу шутливой репликой Эдик.

— Найдутся энтузиасты, — убежденно произнесла Алла. — Издательств станет значительно меньше, зато и помоечного чтива убавится. Я, к примеру, тоже люблю книги, но я деловая женщина, а потому занимаюсь не книготорговлей, а другим бизнесом, где мне не приходится дурить людей, мои партнеры знают, что покупают. По моему твердому убеждению, использовать труд «литературных негров» — безнравственно. Если автор исписался, пусть отдыхает. В любом деле есть свой риск: бизнесмен может вложиться и прогореть, спортсмен — сломать ногу, балерина — растолстеть. У писателя тоже есть шанс потерять вдохновение и творческие силы. А печатая под именем известного автора произведения, написанные «неграми», читателей нагло обманывают, причем в этом участвуют и издатели, и сам выдохшийся прозаик, ради того чтобы продукция продавалась, то есть из-за денег. Ты со мной согласен?

— Согласен, — вынужден был признать Эдуард Леонидович.

— Ты тоже «помогаешь» истощившейся знаменитости, привлекая «негров»?

— Это делается повсеместно.

— Но если «негры» способны писать под звездного автора и эти книги хорошо продаются, то почему бы не позволить им публиковаться под своей фамилией? — Ей и не нужен был ответ, он и так лежит на поверхности, Алла его просто озвучила:

— Потому что это требует труда и вложения финансов в раскрутку новых авторов. Вам, издателям, гораздо проще и прибыльнее шлепать книги под уже знакомым читателям именем, и это служит гарантией, что тираж быстро раскупится. А в расширении числа звездных писателей твои коллеги не заинтересованы — тогда возникнет конкуренция, ведь не каждый россиянин может сразу купить несколько книг.

— Да, это так, — согласился Нечаев. — Но лично я за то, чтобы в «Кондоре» было как можно больше известных писателей.

— Пять лет назад ты щедро одаривал меня своей продукцией. Загляни как-нибудь ко мне и посмотри, есть ли в моем доме хоть одна подаренная тобой книга.

— Книг, изданных «Кондором» я тоже дома не держу, — засмеялся ее приятель.

— Вот видишь! Ты не хотел, чтобы дочки портили интеллект этой помойкой, которую язык не повернется называть литературой. В теперешнем вале книжного говна россиянам не разобраться. Немало хороших писателей, не достигших известности, — их произведения прошли незамеченными. Сейчас ежемесячно издаются десятки тысяч новых романов-повестей — поди разберись, что из них написано талантливым, но пока малоизвестным писателем. Для того чтобы понять, что книга хорошая, людям вначале нужно ее купить. А никому не под силу приобретать все, что сейчас издается, — книги нынче недешевы. Думаю, не найдется желающих отлавливать в многотысячном вале печатной продукции крупицы таланта, потому россияне покупают произведения тех авторов, которые на слуху. А сколько замечательных писателей, радовавших нас своими творениями в прежние годы, теперь невостребованы… Фазиль Искандер — классик современной русской литературы, в энциклопедии его имя стоит рядом с Тэффи, Булгаковым, Шварцем. Лично для меня его книги эмоциональная отдушина, в них так тонко переплетены юмор и печаль, любовь и боль, философия и ирония. Вот кого нужно издавать, особенно в наше смутное время, когда духовность оттеснена на задворки. Люди смогут черпать в его книгах веру, что человек — это звучит гордо… Но Фазиль Искандер философ, а не торгаш, он не станет участвовать в постыдном спектакле под названием рекламная кампания. В итоге миллионы россиян не имеют возможности читать его произведения, потому что их не издают или они выходят мизерными тиражами. То же самое с Маканиным, Кимом, Поповым и многими другими. Это высокая литература, по сути, они классики современной русской прозы, признаны во всем мире, лауреаты самых престижных премий, их книги переведены на десятки иностранных языков, а в родном отечестве выходят смехотворными тиражами. Грустно это, Эдик… Нынешнее бульварное чтиво обращено к самым низменным качествам человека и не касается высоких струн души. Все теперешние знаменитости выплыли благодаря умелой раскрутке. Все ж реклама, хоть ее все ругают, оказывает немалое воздействие на умы, под ее влиянием люди порой бессознательно приобретают именно то, о чем наслышаны.

— Во всем мире коммерсанты пользуются рекламой своей продукции, — гнул свою линию издатель.

— Обманывают, чтобы сохранить наше доверие, — хмыкнула Алла. — На обложке книг одной раскрученной авторессы-детективщицы вначале значилось, что та работает в московской прокуратуре, — явно с рекламной целью, мол, дамочка в теме. А по ее произведениям за версту видно, что она понятия не имеет о работе органов, к тому же явно не москвичка, у ее героинь типично провинциальная психология. Теперь о ней написали еще похлеще — что она, мол, сотрудница спецслужб. Что — всех сразу? Да и как может дама, «сотрудница всех спецслужб», с фиксированным рабочим днем, успевать кропать по несколько книжонок в месяц? А именно с таким постоянством выходят ее опусы. Однако некоторые читатели верят мифу, хотя особа, чья фотка тиснута на обложке, никакого отношения к этим книгам не имеет, их бойко кропает пара десятков провинциальных «литературных негров». Ты, Эдик, делаешь то же самое. На мой взгляд, то, что с твоей подачи шестеро «негров» лепят под Астралову, с нравственной стороны не очень-то красиво.

— Почему Козьма Прутков не вызывает негодования, ведь это коллективный труд четырех писателей? Наоборот — классик жанра, частенько цитируемый. Или Кукрыниксы — их карикатуры пользовались неизменным успехом, — тоже классики в своем роде.

— А потому что все знали, кто скрывается под этим псевдонимом.

— Но и я ничуть не боюсь предать гласности факт, что «Изабелла Астралова» — это шесть способных парней. А мы, вкупе с рекламщиками и прочими членами команды, лишь оповестили читателей, что на эти романы стоит обратить внимание.

— Ну так предай гласности. Зачем же придумывать какую-то писательницу-оригиналку, публиковать ее интервью, описывать придуманную биографию? Ведь многие покупают эти книги из любопытства, желая узнать, о чем пишет эта чудачка, а оказывается, их творит вовсе не она.

— Ты думаешь, если станет известно, что романы пишут шестеро ребят, произведения Астраловой перестанут покупать?

— Многие перестанут, — уверенно произнесла Алла.

— Почему? — заинтересовался Эдуард Леонидович.

— Во-первых, потому, что люди, ранее покупавшие эти романы, почувствуют себя одураченными, а никому не хочется ощущать себя простофилей. Во-вторых, читатели обычно олицетворяют героя книги с автором, а если между ними нет ничего общего, они разочарованы. Классический пример: вся Англия обожала Шерлока Холмса, но когда сэр Артур Конан Доил встречался с поклонниками, они его освистывали — он был совсем не похож на своего знаменитого героя. Читатель, как правило, переносит на автора то, что написано в его книгах, предполагая, что там есть немало автобиографических сведений или отражена жизненная позиция писателя. А как быть, если авторов шестеро, и у каждого собственные взгляды на жизнь?! В-третьих, мужики пишут под женским псевдонимом. Мужчине никогда не понять женской психологии, уж поверь мне, Эдик. Причем это не моя личная точка зрения, а мнение профессиональных психологов. Когда мужик пишет от имени женщины, мне смешно. Я с ходу могу отличить, какая из книг мифической писательницы написана мужчинами, а в каком поучаствовал слабый пол. В-четвертых, это не творчество, а ремесленничество: один делает одно, второй другое, третий еще что-то, а потом все собирают в кучку.

— Во многом я с тобой согласен, — признался издатель. — И все же отмечу, что книги покупают не потому, что писатель импонирует как личность, а потому, что они нравятся.

— Не правда твоя, Эдик, — покачала головой Алла. — Когда я читаю книгу, то представляю себе ее творца, и если он пишет умные вещи, то тем самым симпатичен мне, — люблю башковитых людей. Если же я вижу по телевизору неумного, косноязычного писателя, то никогда не куплю его книгу — что толкового он может написать?! А процесс создания романов, который освоили твои «негры», напоминает компьютерную музыку. Или синтетическую черную икру. Или крабовые палочки, в которых крабами и не пахнет. В общем, эрзац, подделка. Все ж книга — это продукт интеллекта, а не набор слов на бумаге. В моем понимании, настоящий автор должен вкладывать душу в свое творение.