Миры Роджера Желязны. Том 8 - Роджер Желязны

Поль продвинулся еще на шаг вперед, дыша тяжело и прерывисто. Он снова стал Продромолу, Открывающим Путь, посягнувшим на рай самого Кода. Взмыв из глубин, внизу извивалось могучими кольцами тело Толкне, Великой Змеи Мертвых Вод, поднимаясь навстречу ему. Найалис пронзительно крикнула, предупреждая его. От крика содрогнулись горы; все, что таилось в их сердцах, выплеснулось наружу. Описав в воздухе круг, Поль стал падать грудью навстречу гладкому зеркалу воды…

Он тут же пришел в себя, вспомнив о Ключах и об обещании черным богам вывести людей с проклятых земель, соединить разделенные пространства, открыть новый светлый путь между мирами. А Ключи…

Ключи!

Статуэтки и есть те Ключи. Странные Ключи, живущие своей собственной жизнью… И…

Поль нахмурился, его выразительные глаза потемнели и сверкнули.

Да…

Прямо на полу была вырезана большая несимметричная диаграмма, расцвеченная бледно-желтыми, красными, голубыми цветами. Одна ее часть захватывала плиту, где лежала Тайза; другая секция диаграммы простиралась вперед, касаясь косяка левой половины Врат. Резко выделенные, почти треугольные сегменты были вытянуты, обозначены шипами и выделялись из общего тела схемы.

Внезапно Поль ощутил сильную пульсацию родимого пятна. И принялся считать.

— …Пять, шесть, семь.

— Точно.

Он посмотрел на огонек, который теперь завис около Тайзы.

— Возьми наше физическое воплощение и осмотри плоские изображения, затем поставь каждого из нас на свое место. Ты знаешь порядок.

— Хорошо.

Поль перешел на внутреннее зрение, поднял правую руку, поймал одну из семи черных нитей, тянущихся от уровня правого плеча. Вращая рукой, начал наматывать нитевидное волоконце, пока не почувствовал напряжение. Энергия выплеснулась из родимого пятна в форме дракона и стала подниматься по нити.

Он поставил на ладонь одну из статуэток — высокую, стройную женскую фигурку, с волевыми резкими чертами и властной осанкой. Ее одежду украшали золотые блестки и кушак из оранжевых, красных и желтых камней. Во лбу сверкал крупный ярко-зеленый изумруд.

Она излучала теплоту. Ладонь Поля становилась все горячее, пока он внимательно разглядывал статуэтку.

Да…

Он повернулся направо и поместил фигуру на самой вершине второй выпуклости с конца, повернув лицом к Вратам.

Выпрямившись, бросил взгляд на прямоугольный проем и увидел, что все звезды уже исчезли, а небо стало почти светлым. Снова поднял руку, отыскивая нужную нить.

Однако нити исчезли, и Поль обнаружил, что его зрение вернулось в нормальный ракурс. Он попытался настроиться на внутреннее видение, но ничего не получалось.

Родимое пятно тоже утратило прежнее кипение энергии. Поль стал массировать предплечье, потер в области родимого пятна. Затем вновь попытался установить внутреннее зрение.

— Что случилось?

— Не знаю, я не могу справиться.

— Что значит — не можешь справиться? Ведь ты только что делал это!

— Знаю. Но что-то исчезло, ускользнуло от меня. Энергия возникает и теряет свою силу с тех пор, как я вышел из Белкена. Теперь я утратил ее.

Огонек придвинулся и застыл перед ним на уровне глаз. Поль зажмурился от яркого света.

— Держи глаза открытыми.

Он послушался и увидел, что огонек разрастается, переходит в пламя, становится огромным костром почти с него ростом, даже больше его.

Поль отшатнулся и отступил назад.

— Стой спокойно, не шевелись! Мне нужно обследовать тебя.

Пламя обернулось вокруг него словно покрывало, охватив целиком. Он почувствовал, что пламя пронизывает его тело, каждую клетку. Но он не ощущал жары или ожогов; было только чувство вибрации, словно у моряка, спустившегося на берег после долгого плавания.

Внезапно вибрация исчезла, пламя сморщилось и стало гаснуть, пока не превратилось в прежний маленький огонек.

— Ты сказал правду. Сейчас ты не способен к сеансам магии. Понятия не имею, как долго продлится этот период немощи, а ночь уже на исходе. Утром за тобой может послать Райл Мерсон… Ладно, мы вынуждены отказаться от прежнего плана и запереть тебя в твоей келье. Верни статуэтку обратно и…

Поль отрицательно покачал головой.

— Конечно. В таком состоянии ты не в силах ее вернуть, а мы не способны осуществлять прямой контроль за нашими аналогами… Возьми фигурку. Мы проходили мимо множества выступов и ниш по пути сюда. Ты найдешь, куда спрятать ее.

— А что будет с Тайзой?

— Оставь здесь.

— А если кто-нибудь ее здесь найдет?

— Неважно. Пошли.

Пламя скользнуло мимо и повело в путь. Поль взял статуэтку и зашагал вслед за огоньком. В туннеле он обнаружил подходящий тайник и спрятал ее в трещине горной породы.

Они вышли из пещеры и направились в замок. Уже после нескольких поворотов Поль понял, что они идут совсем другим маршрутом. Теперь они двигались намного быстрее. На их пути совсем не встречались комнаты, наполненные дымом, и темные коридоры.

Через короткое время Поль оказался перед кельей, вошел внутрь и закрыл дверь. Снаружи донесся звук задвигаемого засова.

— Так что же, выходит, зря мы путешествовали? Только для показухи, так?

— Постарайся уснуть.

Пламя исчезло. Внезапно усталость совсем одолела Поля, голова закружилась. Он едва добрался до скамьи и растянулся на ней. У него не было времени обдумать создавшееся положение, уже накатывались мягкие черные волны сна…

Глава 12

Генри Спаер перевоплотился в новый облик, покинув пещеры Белкена и полностью неузнаваемым появился в зачарованном городе. Он провел весь день в бесконечных празднествах с собратьями-колдунами, никто из которых не знал его настоящего обличья. Довольный и сияющий он разгуливал среди них, и никто не подозревал о том, что он вынашивает роковую черную тайну. Он пил вино, приправленное легкими наркотиками, творил чудеса, но старался избегать самых могущественных своих коллег. Здесь не было такого мага, схватки с которым он опасался, однако он не хотел вступать в конфликт с большими мастерами Великого Искусства, дабы его преждевременно не разоблачили.

Спаер ходил, разбрасывая проклятья и посылая рок на тех, кого он не любил и осуждал, и как бы случайно одаривал благами других, снискавших его расположение. Ему нравился подобный ореол таинственности и льстила роль приближенного к Богу. Он слишком долго сдерживал себя и выжидал. Но теперь… Сейчас Спаер видел будущее, свободное от всяких ограничений. Это великое будущее, словно птичка, вспорхнет с его протянутой руки. Он почувствовал странное всеподавляющее чувство близости и родства с теми, кто обретет много выгод от его трудов, пока никому неизвестных.