Синдром отката - Нил Стивенсон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В здешних местах, объяснил Ильхам, порядок такой: водители, решившие ехать на север, стараются встать как можно раньше, чтобы проехать до возникновения пробки, образованной другими машинами, следующими той же стратегии. Встать придется так рано, что ложиться, по сути, нет смысла. Скооперировавшись с Сэмом и Джеем, Братство решило ехать на двух такси. Багаж уложили в багажники, а что не влезло – на крыши, и там же, на крышах, закрепили шесты. На взгляд молодых искателей приключений, выглядело очень круто! Однако когда они выехали, на дороге, ведущей из города на север, было уже не продохнуть.
До недавних пор тем, кто желал преодолеть перевал Рохтанг, приходилось взбираться по бесконечно извилистым дорогам на четыре тысячи метров вверх, а потом спускаться по такому же серпантину на три тысячи метров вниз, к истоку Ченаба. Оттуда шоссе немыслимыми петлями вело в Ладакх, высокогорную провинцию, страдающую от недостатка воды и кислорода и граничащую с Китаем. Отдаленный и малонаселенный, Ладакх связан с остальной Индией всего несколькими дорогами, по которым транспорт сочится, как через бутылочное горлышко. Вот откуда такая толкучка на шоссе, которое при иных обстоятельствах в этот ранний час было бы совершенно пустынно.
Несколько лет назад правительство наконец пробурило очень длинный и глубокий тоннель, идущий сквозь отрог Гималаев, отделяющий Беас от Ченаба, в обход ненавистного перевала Рохтанг. Теперь через несколько километров после Манали дорога раздваивалась. Более новая ветка шла налево, ко входу в тоннель. На правой, ведущей к перевалу, машин теперь было поменьше. Она проходила через небольшое поселение, а дальше начинала круто забирать вверх. Довольно скоро на земле появился снег; по обочинам вдоль шоссе начали расти сугробы и скоро превратились в вертикальные стены, сперва по окна автомобилю, потом по крышу. Где-то на полдороге, остановившись перекусить в маленькой дхабе, путники сумели взобраться на такой сугроб и оттуда взглянули на вторую дорогу: бесконечная змея красных тормозных огней, от долины до самого въезда в тоннель. Самого въезда под таким углом было не видно, но несложно догадаться, где он – там, где красные огоньки блекнут в арктически холодном круге света от белых светодиодных фонарей. Там, если верить Ильхаму, и закончилось бы их путешествие, и Лакс совершил бы большую ошибку, если бы решил ехать этим путем. Ведь не случайно правительство потратило на этот тоннель миллиарды долларов. И уж точно не для того, чтобы облегчить жизнь паломникам с рюкзаками и дальнобойщикам, везущим в придорожные дхабы отдаленного Ладакха сигареты и шоколадные батончики, – хотя по счастливому совпадению тоннель служил и этим целям. Но прежде всего это было оборонительное сооружение, задача которого – улучшить стратегическую коммуникацию с китайским фронтом. За время поездки стало вполне очевидно, что значительная часть транспорта здесь военная, и даже многие грузы, перевозимые на гражданских машинах – например, арматура, – имеют явно военное назначение. Короче говоря, по этой причине при въезде в тоннель гражданские машины досматривали и проверяли документы у водителей и пассажиров. Путь для Лакса и для Ильхама на этом бы и закончился. Остальное Братство, быть может, сумело бы прорваться и подождать на той стороне, но они решили не расставаться. Сэм и Джей, следуя принципу: «Взялся за гуж, не говори, что не дюж», выбрали остаться с ними. Это было разумно: они не говорили свободно ни на одном языке, кроме английского, да и во многих других отношениях плохо ориентировались в этих краях.
Наконец, уже ближе к полудню, таксисты высадили путешественников, объяснив Рави на хинди, что дальше будет быстрее идти пешком. Впрочем, это и так было ясно: несколько такси уже стояли здесь, а их пассажиры, десятки людей, карабкались вверх по склону горы, наперерез серпантину. Братство высадилось, разгрузило свой багаж и двинулось в путь, покряхтывая и постанывая от непривычно разреженного воздуха. Лакс с горой снаряжения в рюкзаке почувствовал себя немного глупо, когда путь его пересекся с каким-то местным, который лез себе в гору в обычной уличной одежде, простых ботинках и с авоськой в руках. Сэм и Джей тоже смотрелись забавно: они нацепили на себя теплую одежду, привезенную из Англии и не слишком подходящую для покорения Эвереста.
Они шли вперед, и снег редел, ибо наши путники находились уже на территории Ладакха – местности сухой по той же причине, по которой Пенджаб не испытывает недостатка в воде: горы задерживают влагу и сливают ее в реки, точь-в-точь как в Каскадных горах у Лакса на родине. Вся вода течет наружу – внутри остается пустыня. Открытую площадку в начале перевала местные использовали как туалет на открытом воздухе: здесь Лакс порадовался, что ковид лишил его обоняния. Осторожно перешагивая через кучки дерьма, друзья добрались до горстки домов и нашли здесь гостиницу, где можно было переночевать. Здесь они и познакомились с Пиппой, Беллой и Сью.
По дороге из Шимлы Лакс уже пару раз пересекался с этими девушками, так что теперь и знал их в лицо, и помнил, кто откуда. Долговязая веснушчатая Пиппа – из Новой Зеландии. Белла – аргентинка. Сью (видимо, англизированный вариант реального имени) – из Кореи. Поначалу они не были вместе. Но одиночки с рюкзаками, особенно женщины, склонны образовывать тактические союзы, когда в столовой хостела или на автобусной остановке обнаруживают, что движутся в одну сторону. Как видно, объединились и эти девушки: прикрывали друг другу спину, прижимались друг к другу в поисках тепла – или, как сейчас, играли в «Подземелья и драконов».
Еще в Куллу, взглянув на Лакса, девушки могли сразу понять, что он едет на север, на Линию Фактического Контроля. Сам Лакс, однако, ни за что не предположил бы о них того же. Вплоть до этого вечера, когда, спустившись в дымную землянку-гостиницу
