Военные воспоминания - Петр Андреев

Но недолго длилась работа и в штабе. Не прошло и месяца, как служба круто переменилась. Заканчивался рабочий день, опечатывались шкафы и сейфы, когда хлопнула дверь и на пороге выросла фигура капитана Федько. Это бывший начальник штаба 1-го дивизиона - мой непосредственный начальник от Вислы до Одера. О нем я уже писал. На Одере он как-то незаметно исчез. И вот теперь он стоял возле меня. Приветствие и сразу же приказ: «Быстро собирайся. Сейчас едем. Все свое имущество забирай. Документы оформлены. Куда и зачем? Поговорим в дороге. Машина ждет». Забегаю домой. Забираю имущество - шинель и полевую сумку и в машину. В машине Федько рассказывает, что он работает в Советской военной администрации в Германии старшим офицером-экономистом военной комендатуры города Нордхаузен, что он набирает кадры в свой отдел. Выбор пал на меня, и он договорился о моем откомандировании в штаб артиллерии корпуса, осталось только забрать аттестаты и другие документы.

Проехали Зондерхаузен. Следующий маленький городок (если мне не изменяет память - Греубен). Штаб 9-го гвардейского корпуса. Заходим в штаб артиллерии корпуса. Рабочий день давно уже кончился, но дежурный докладывает, что помощник начальника штаба, подполковник Чистяков на месте. Заходим. Поднимается со стула и выходит мне навстречу бывший наш начальник штаба дивизиона, капитан, затем командир второго дивизиона, уже майор и теперь перед нами подполковник Чистяков.

Меня он сразу узнал и тут же заявил капитану Федько что «такие специалисты нам самим нужны». Федько уезжает ни с чем. А меня Чистяков ведет в квартиру, где он живет и вселяет в свободную комнату с двуспальной кроватью. Утром представляет меня начальнику штаба артиллерии корпуса, полковнику, дают мне стол и оставляют работать в штабе.

Проходит долгих три дня. Целый день сижу без работы. Один в комнате. Скука беспросветная. Дома опять один. Подполковник каждый вечер, начистившись, уезжает на вечеринки. Возвращался далеко за полночь. На пятый день я обратился к Чистякову с настойчивой просьбой отправить меня в полк. Тот просьбу внимательно выслушал, а затем долго доказывал преимущества службы в штабе корпуса. И в переводе отказал. А после работы вручил мне записку для начальника военторга, пятилитровую флягу и деньги и отправил за вином. «Ты пока привыкай к новой обстановке, пей вино», - сказал подполковник. На следующий вечер, уезжая, привел ко мне хозяйку квартиры. Молодая, красивая и очень скромная женщина, видно вдова или жена пленного солдата, немка. «Чтобы тебе не было скучно пить одному, вот тебе женщина! Пейте вдвоем!» - отрубил мой начальник и ушел. Разговора у нас с немкой не получилось. Немецкий язык я знал настолько слабо, что даже то, что знал, стеснялся произносить, ну а она русский, естественно, не знала совсем. Немного выпив, мы разошлись по своим комнатам. И тут я принял окончательное решение - убежать.

Утром, пока подполковник отсыпался после бурно проведенной ночи, я отправился на вокзал. Не встретившись, к счастью, с патрулем (а город был наводнен патрулями), сел в вагон проходящего поезда и в 12 часов дня докладывал начальнику штаба полка о своем прибытии для прохождения службы. Должность моя была еще свободной. Работаю. Встречаюсь со старыми друзьями. Все стало на свои места. Даже замечание никто не сделал за самовольный побег.

Нордхаузен.

Прошла неделя и снова капитан стоял перед моим столом и снова та же команда. Только теперь капитан Попов приказывает мне передать мои дела писарю Иванову и сообщает, что я откомандировываюсь в СВА (Советскую военную администрацию). Федько забирает мои аттестаты и направления, садимся в машину и через час - полтора, без приключений в пути, мы уже сидели в квартире Федько в Нордхаузене.

Стали собираться офицеры - сослуживцы Федько. На столе появились бутылки ликеров, колбасы, сыры и паштеты. Идет пир, пьем за знакомство. Вдруг, звонок. Открываем дверь и в комнату входят помощник начальника штаба полка капитан Попов и адъютант командира полка полковника Авралева старшина Митягов. Федько приглашает гостей за стол, но Попов ставит условие - «Давайте договоримся. Вы отдаете Андреева, и тогда можете пить хоть до утра», а получив отказ, продолжает, что полковник Авралев заявил, что если Андреева, то бишь меня, не отдадут, то он пришлет взвод автоматчиков и меня заберут силой. Федько звонит коменданту города полковнику Кравченко, тот просит передать трубку Попову и объясняет тому, что взводом он ничего не возьмет, поскольку в комендатуре есть рота автоматчиков. После этого выяснилось, как Федько удалось получить документы о моем откомандировании.

Когда все уже были в изрядном подпитии, капитан Попов спросил Федько: «Как тебе удалось обвести нас, в том числе такого зубра, как начальник штаба полка подполковник Яковлев?» На что Федько ответил: «С незапамятных времен существует правило, если тебе надо провернуть какое-нибудь дело, не иди к большому чиновнику, а иди к самому последнему клерку. В первый раз я отступил от этого правила и потерпел неудачу. В штабе корпуса у меня были офицеры, хорошо знакомые еще по моей службе в штабе армии. На них и была сделана ставка. Тут сыграла роль цыганская кровь полковника Х (начальник штаба артиллерии корпуса был чистокровный цыган). Коробку ликеров там приняли, а слово старые друзья не сдержали. Подарки получили, но Андреева не отдали. Больше того - оставили его у себя в штабе корпуса. Вспомнив старое правило, я, погрузив в багажник машины ликеры и разные тряпки, поехал не к полковникам, а к Ольге (полковая жена командира полка). Момент был удачный, полковник отсутствовал. Договорились быстро. Ольга позвонила Яковлеву и он, недолго поломавшись, дал согласие оформить бумаги. «За что Яковлев получил хорошую головомойку», - дополнил Попов, - «Авралев приехал из штаба дивизии минут через 10-15 после вашего отъезда, сразу же позвонил Яковлеву и приказал догнать вас. Спрашивается, как он так быстро узнал?» - «Тут и гадать не надо, увидел, наверное, подарки, и Ольга ему все рассказала».

Попов и Митягов уехали далеко за полночь. Утром следующего дня приехал один Митягов. Нагрузили полный багажник и салон машины одеждой и штуками разных тканей и распрощались. Вскоре дивизия выехала в Россию и связь у меня с полком прервалась.

Возникает вопрос, откуда такие возможности на щедрые подарки? Отвечаю. В Тюрингии, в том числе на территории района Нордхаузен, контролируемого нашей комендатурой, находится много шахт по добыче калийной соли. При обследовании одной из них был обнаружен склад одежды и разных тканей. Куда и сколько их было вывезено, мне неизвестно, известно только что в комендатуру была завезена только какая-то часть обнаруженного. И то, в эту часть можно было бы одеть несколько сотен человек.

Во дворе комендатуры, а до нашего прихода там размещался Ландстаг района -что-то вроде наших райисполкомов, находилось, да, наверное, и сейчас стоит двухэтажное складское здание. Первый этаж его был загружен радиоприемниками разных типов и систем, упакованных в коробки и без упаковки. Второй этаж в беспорядке был заполнен этой самой одеждой и тканями. При расследовании установили, что склад в шахте был организован какой-то благотворительной организацией, для помощи нуждающимся, хотя говорили, что это был фонд помощи семьям фашистов. Может быть и так, но факт, что кто-то о ком-то заботился. Через несколько дней мне были вручены ключи от этого склада, и до конца службы пришлось распоряжаться его содержимым. То есть - выдавать офицерам, уезжавшим в отпуск, все, что им подойдет на подарки на Родине, и конечно же, без учета и регистрации.

Условия моей службы и быта круто изменились. Поселился я в отдельной комнате четырехкомнатной квартиры. Четырехэтажный дом раньше принадлежавший шефу крупной строительной фирмы, переселившемуся после прихода нашей армии в западную зону, заняла комендатура города под жилье для офицеров.

Весь первый этаж - четырехкомнатная квартира. Две комнаты занимал капитан Федько, и одну комнату - два сержанта - шоферы коменданта города и его замполита. К моему приезду шоферы были переселены в помещение патрульной роты и освободившуюся комнату отдали мне. Одна комната оставалась свободной. Свободная комната и кухня до моего приезда были заполнены мебелью и другими вещами бывших хозяев дома.

Следующий день был у меня свободен от службы. Капитан Федько куда-то уезжал и не мог знакомить меня с моими служебными обязанностями. Этот день я использовал для наведения порядка в квартире. Должен заметить, что квартира мало была похожа на жилую. Комната, в которой жили шоферы, была запущена так, что с трудом можно было предположить, что в ней жили люди. Полы в коридоре не мылись месяцы. А в просторную комнату совмещенного санузла, вообще, зайти было невозможно, настолько он был загажен. Весь день ушел на наведение порядка.