Наследие предков - Валерия Дашкевич

- А это,  - указывая мне рукой вдаль на огромный светящийся купол, - Орна, столица людей, - сказал Вдалислав.

Не думаю, что нынешний князь будет рад лицезреть мою персону. И вот как себе все представлял Белояр? В принципе, к власти я не стремлюсь, буду рада небольшому домику с гарантией на жизнь и неприкосновенность мне и моим детям, этого будет достаточно. Помню по истории, как они друг друга убивали ради власти, так что увольте от такого счастья. Будто прочитав мои мысли, Вдалислав сказал:

- Нынешний князь мечтает передать власть законному наследнику.

- Он его ищет? - поинтересовалась с осторожностью.

- Пред тем как принять власть, он посетил волхва, тот и предсказал ему, что он передаст власть законному наследнику.

- И что, он готов вот так вот легко отказаться от власти? - что-то я в это слабо верила.

- Святозар Воротынов не стремился к власти, потому и пошел к волхву и только после предсказания согласился стать наместником Великого князя, - вот даже как, он стал наместником. - Я его хорошо знаю, хороший, необыкновенной доброты человек. Вот только его племянник...

- Стремится к власти, - закончила за Вдалислава.

- Стремится, будь с ним осторожна, - надеюсь, с ним мы увидимся не скоро, но все же предостережениям демона вняла.

Чем ближе мы подлетали, тем отчетливее видела стену из темного синего огня, он завораживал и манил своей бушующей жизнью: неугасимый, всепоглощающий и родной.

Синие язычки огня всё время как будто вели между собой немую беседу — медленно наклонялись друг к другу, вздрагивали и, снова выпрямляясь, тянулись вверх. Как только пардус приземлился, больше не могла сдерживаться и, не задумываясь, открыла дверь. Я шла, словно во сне, качаясь на ходу, неуверенными шагами, с вытянутой вперед правой рукой, судорожно хватая воздух. Меня будто магнитом тянуло в самое сердце пламени. Чьи-то сильные руки попытались меня схватить, но далекий голос Вдалислава произнес: ”Не тронь, ее огонь не тронет, возьми себя в руки”.

Даромир. Ликование и радость стихии будоражили во мне странные необъяснимые чувства, я словно встретилась с самым близким и родным существом. Почувствовала, как в левую руку уперся мокрый нос семаргла, он будто подталкивала меня вперед. Положила руку Яну на голову, я знала, что он пойдет со мной, и огонь ему ничего не сделает. Точно завороженная шла к огню; язычки будто живые синие змейки тянулись ко мне, они звали, манили своей таинственностью. Сделав последний уверенный шаг, раскинув руки, я окунулась в атмосферу всеобъемлющей любви: тонкие голубые змейки ластились, они знакомились и радовались, впитывались сквозь кончики пальцев.

Неописуемый восторг и трепет во всем теле. Внутри разгорался настоящий пожар, казалось, что лишаюсь рассудка: огонь был везде - внутри меня, рядом. И мне с каждым разом было всё сложнее себя сдерживать: я, как наркоман, хотела еще и еще, и уходила в прострацию всепоглощающей любви. Мне казалось, что я растворилась в ней.

Резкая острая боль в висках, снова режущая боль, она словно разрывает голову, падаю на колени, я больше не в силах больше сдерживаться, кричу, что есть силы. Изнуряющая, чудовищная боль, кажется, она не прекратится никогда, но она уходит, а вместо нее приходит память Рода.

Вот я вижу  Белояра: он прощается с сыном и невесткой, они растворяются в голубоватом свечении, в глазах мужчины печаль и понимание, что видит сына в последний раз. Вот следом за ними уходит дружина с женщинами.

Я, будто призрак, наблюдаю за Белояром со стороны: он собирает верных ему людей, среди них встречаются эльфы и гномы; они знают что за воротами града их ждет враг. Не испытывая страха и сомнения, все, как один, плечом к плечу, лицом к врагу. Белояр разводит руки, и они с беловолосым эльфом и коренастым мужичком читают на непонятном языке заклинание. На лицах мужчин нет сожаления и страха, только ненависть к врагу и презрение к предателям; с улыбкой на лице, противостоя неприятелю, они отдают свою жизненную силу в защиту города Грасион. Теперь вместо стен огромная огненная стена.

Я перевожу взгляд: в один ряд метрах в ста стоят люди, вампиры, огненные и подземные демоны, а рядом с ними ящероподобные существа с вытянутой мордой и вертикальными зрачками, на двух ногах и с большим хвостом. И только одна мысль: «Это рептилоиды». Не успевают они уйти с поля боя, как  их окружают люди и оборотни. И начинается бой, в котором гибнут как враги, так и защитники сего мира.

Меня, словно в воронку, затягивает: вижу первое поселение - мужчины в подпоясанных рубахах и штанах, женщины в длинных светлых рубахах, они разгуливают вдоль реки. Стоят на берегу реки деревянные  резные избы, ладьи. В селении царит гармония, нежность и уют. На зеленом холме рука об руку стоят светловолосый мужчина и женщина с развивающимися на ветру волнистыми золотисто-рыжими волосами, в которых играют предрассветные красные всполохи. В голубых глазах мужчины смелость, отвага, уверенность в завтрашнем дне, в глазах женщины цвета зекрый нежная любовь к своему мужчине, поддержка и уверенность в нем. Рарог и Дара.

Новый мир, в котором им придется пройти через многое, чтобы защитить своих  людей и исполнить волю Богов. Дальше картинка сменялась одна за одной: огромное государство, которое охватила смута, и мелкие вассальные государства которые захотели самостоятельности. Нет последнего Рораговича, смута во всем государстве, на престоле сменяется один царь за другим и последнего, маленького князя Ивана, казнят.

На престол восходят Вороны, которые переписывают историю, возносят себя к роду Рорагавичей, чтобы народ не возмущался, а не угодных быстро убирают.

Эпоха сменяет эпоху, дальнее государство на севере Таталия, в котором живет последний Рорагович, и туда добрались приспешники Воронов и рептилоидов. Успевает князь вывести своего ребенка с верными людьми, но целый северный город гибнет от невиданного оружия, не оставляет это оружие ничего после себя, только оплавленный камень, некогда бывший зданием и помнящий теплоту человеческих рук. На сердце горечь от несправедливости и жестокости людей.

Наш хвойный лес с величественными соснами и стройными белыми березами. На зелёной поляне прислонился лбом к дереву мужчина, на висках которого проступает испарина, страх и непонимание того, что с ним происходит. Его окружают четверо странных людей, и только тут я узнаю в мужчине своего отца. Горло перехватило, не могу прокричать и слова, понимаю, что его сейчас ждет. Слезы горечи и потери рекой текут по лицу. Один из мужчин двинулся в