Золотой ключ. Том 1 - Дженнифер Робертсон

— Мердитто! — в сердцах выругался Алехандро.

— Ваша светлость! — Серрано выбрался в передний ряд советников, за ним по пятам следовал до'Саенса. — Ваша светлость, умоляю, не будьте пристрастны. Найдите в себе мужество понять, что всеобщая неприязнь к человеку, которого вы назначили Верховным иллюстратором, вызвана лишь тревогой за ваше благополучие.

— Боюсь, тревога за мое благополучие не столь велика, как зависть к Грихальва, которые превзошли твое семейство.

— Ваша светлость!

— Эйха, Риввас, не надо излишнего драматизма. Может, я и не сидел на отцовских коленях, когда в этом зале решалась судьба герцогства, но у меня есть уши. Я прекрасно знаю, насколько укоренилась старая вражда между Грихальва и Серрано.

— Ваша светлость, на то есть серьезная причина.

— Нет причины! — отрезал Алехандро. — Нет причины, потому что нет доказательств. Ни ты, ни кто-либо из твоих родственников их так и не предъявил. — Он в гневе ударил ладонью по спинке стула. — Мердитто, кабесса бизила! И это — мой советник! Да что я могу от тебя услышать, кроме завистливой и трусливой хулы?

— Ваша светлость. — Дородный, внушительный Эдоард до'Нахерра поспешил заступиться за Ривваса. — Ваша светлость, разумно ли упрекать нас за заботу о вашем благополучии? Мы давно знаем Сарагосу, привыкли к нему…

— Привыкли шпынять его как шута, — возразил Алехандро. — Или я не говорил, что у меня есть уши? — Он схватил себя за ухо, дважды дернул. — Я считаю, что еще слишком рано судить о достоинствах и недостатках Сарио Грихальвы. Он еще ничего не сделал, кроме сущего пустяка — предотвратил войну. — Он снова окинул конселос взглядом и понял, что словесная оплеуха не осталась незамеченной. — Ту самую войну, за которую ратовали вы все, опираясь лишь на слухи и домыслы. Ту самую войну, на которой совершенно напрасно погибло бы множество тайравиртцев и пракансийцев. — Он смотрел только на до'Нахерру, хотя обращался ко всем. — Марчало, сейчас я ему доверяю больше, чем вам. По той же причине, по которой его ненавидит Риввас Серрано. Грихальва умеет отличать истину от лжи. Он стал моим Верховным иллюстратором. Он будет моим Верховным иллюстратором. Смиритесь с этим. Было видно, чего стоит до'Нахерре держать себя руках.

— Ваша светлость, мы опасаемся, что его род окрепнет и захватит власть. Прошу не счесть за дерзость, но даже ваша подруга…

— Грихальва. Верно. — Алехандро повел вокруг острым словно коса взглядом. — Неужели вы все разучились считать? Неужели в одночасье запамятовали нашу историю? При моем отце было четверо влиятельнейших Серрано: Верховный иллюстратор, любовница, Премиа Санкта, консело. — Он уставился на Ривваса. — А теперь осталось только двое. Эйха, разве вы не видите, что солнце рода Серрано клонится к закату?

— Дело не в нашем солнце, ваша светлость.

— Правда? А в чем же, Серрано? Риввас не дрогнул под его взором.

— В колдовстве.

Алехандро отступил на шаг и растянул губы в язвительной ухмылке.

— Ах, да, как же я забыл? Темная волшба! Ну конечно. — Он, шагнул за спинку стула, взялся за верхние углы рамы. — Риввас, объясни, что это за волшебство? Молчишь? Надо полагать, злое, иначе бы ты не обвинял в нем Грихальву. Допустим, это действительно темная волшба, но все-таки мне очень интересно, на что он способен. Мы уже выяснили, что оживлять покойников с помощью холста и красок он не умеет. В чем же тогда заключается его пресловутое могущество? Может, попросить его, чтобы он явил нам во плоти эту женщину? — Алехандро грациозным жестом указал на портрет. — Принцесса жива и здорова, но, увы, она не с нами, а в Пракансе. Путь оттуда неблизок и небезопасен, почему бы не сберечь время? Скажем Верховному иллюстратору, чтобы перенес ее сюда посредством своего волшебства. Побормочет заклинания, бросит в картину щепоть порошка, и моя невеста предстанет перед нами во всей своей красе… Что? Это невозможно? Почему, Риввас? Ты же так старался убедить меня, что он могущественный колдун. Эйха, в чем же кроется его могущество?

— В том, что он может стать герцогом, — прохрипел до'Саеиса. — Если Серрано правы, если Сарио Грихальва владеет магией…

— ..то он способен запросто прикончить меня, а заодно и всех вас, — подхватил Алехандро. — И даже всех жителей Мейа-Суэрты. — Он сокрушенно покачал головой. — Неужели вы всерьез верите, что один человек может захватить власть над целым герцогством?

— Верро Грихальва мог бы этого добиться.

— Верро Грихальва погиб, спасая от смерти до'Верраду. — Все, кроме Алехандро, невольно покосились на картину за его спиной — громадный оригинал “Смерти Верро Грихальвы” кисти Пьедро.

Меньшая по величине картина с тем же названием — работа другого Грихальвы, Кабрайо, — висела на противоположной стене. — А теперь Сарио Грихальва спас до'Верраду от бесчестья, предотвратил бессмысленное кровопролитие.

Толпа еще не рассеялась, но уже заметно разделилась на кучки единомышленников. Эстеван до'Саенса и Риввас Серрано держались вместе, Эдоард до'Нахерра, как всегда, стоял особняком. Все молча ждали, что еще скажет герцог.

“Они меня изучают, оценивают… Эйха, а мне самое время изучить и оценить их”.

Герцог отошел от стула с картиной, вступил в толпу. Один лишь Марчало Грандо был одного роста с ним, остальные ниже. Алехандро давно заметил, что низкорослые люди тушуются рядом с высокими; в чем тут секрет, он не знал, но помнил, что отец часто этим пользовался. Теперь настал и его черед воспользоваться этим странным феноменом. Он поочередно оглядывал с головы до ног каждого советника, смотрел ему в лицо, позволял смотреть в свое, потом еле заметно кивал. Заставлял их смущаться, переминаться с ноги на ногу, отводить глаза, гадать, что он думает. Наконец Алехандро вернулся к стулу с картиной.

— Вы меня не знаете, — сказал он спокойно. — Я вполне отдаю себе в этом отчет. Мне также понятны ваши опасения, ваша растерянность, Бальтран до'Веррада был не из тех, кого легко забыть или заменить. Я это понимаю. — Он тяжело вздохнул. — Прощу только об одном: дайте мне время. Нам с вами надо лишь привыкнуть друг к другу, и все будет хорошо.

Тут зашевелился Риввас Серрано.

— Но, ваша светлость…

— Да уймись ты наконец, номмо Матра! — с раздражением оборвал его; Эдоард до'Нахерра. — Не видишь дальше собственного носа! Нынешний Верховный иллюстратор — Грихальва. Через каких-то двадцать лет он будет мертв или при смерти, тогда и вернемся к этому разговору.

Алехандро хотел было возразить, ибо в подобном заступничестве вовсе не нуждался, но прикусил язык. Сейчас важнее всего — усмирить их. И к тому же Марчало Грандо, как ни крути, сказал правду.