Командировка в мир "Иной" - Оля Виноградова

— Еще нет, — в голове прозвучал голос.

— Ты будешь отрицать очевидное? Лежу на дне, на ложе из водорослей, мысленно разговариваю с предсмертными галлюцинациями… — вяло ответила я голосу. Впрочем, он, голос, обрел материальное воплощение.

Темное узкое лицо. Глаза — два черных провала. Гибкое тело, соединенные перепонками пальцы на руках.

Я поймала русала?!

Он поцеловал меня, нас окутало голубое сияние, а следом из моего горла выплеснулся поток воды, но… я смогла сделать вдох. А дальше что? Жили они долго и счастливо? Не хочу!

— Успокойся, — миролюбиво ответил подводный житель. Он проплыл круг надо мной и снова замер перед лицом. — Выйдешь на берег, и заклинание спадет с тебя. Надо же, впервые вижу перед собой эльгаши, — и под воду он меня утянул, чтобы лично выразить свою радость от встречи! — Что тебе понадобилось недалеко от Пустошей?

— А тебе? — я не осталась в долгу.

Он пояснил, заодно назвал себя. Меня едва не угробил лонморк по имени Юн-Юн. А находился он здесь, чтобы контролировать распространение пустошей и исследовать данный феномен. Юн-Юн обосновался на границе довольно давно. Точное время он назвал, но я его перевести в обычные временные меры не смогла: недостаточно знаний. Скоро его должны были сменить. Согласно полученному сообщению с побережья сменщик уже выплыл, но прибыть не успел.

Разговаривая с лонморком, я рассматривала себя. Цвет кожи не изменился, однако, между пальцами на руках появились плотные перепонки. Ступня и пальцы на ногах удлинились и тоже обзавелись перепонками. Зубы во рту заострились. Вырос второй ряд. Жабры располагались под мышками. Видел бы меня сейчас Аайю!

— Ты меня не слушаешь, — констатировал факт Юн-Юн.

— Прости, задумалась, — а в голове продолжала плавать картинка залезающего на тенасе блондина, спасающегося от неведомого чудовища. Жаль, что заклинание само рассеется, такая шутка из рук уплывает. Ведь можно было попросить кота расколдовать меня. Поцелуем!

— Так что ты там говорил насчет… моей матери?! — я чертыхнулась. Будь проклята моя дорогая рассеянность. Голова исключительно хвостато-ушастыми созданиями забита.

— Я говорил, она вернулась Иной.

— Когда?! — я вскочила со дна. Неужели судьба даровала мне шанс увидеться с настоящей матерью?

Лонморк назвал, но разум опять беспомощно развел руками, столкнувшись с трудностями перевода. Надо запомнить. Скорее всего, Профессор знает правильное соотношение мер времени подводных и наземных жителей.

— Продолжай, — попросила я.

— Она навестила нас, поговорила с ньеро и ушла. С тех ее больше никто не видел.

Елки зеленые! Истребленные эльгаши, пропавшая богиня, Пустоши и вторая пропавшая богиня! Это не мир, это Бермудский треугольник какой-то!

— О чем она говорила с вашим… как его… ньеро?

— Об этом знает только она и ньеро, но патрули он стал отправлять к границам Шеговой Пустоши после разговора.

— Понятно. Тогда мы поступим так: я иду наверх, мы заканчиваем то, зачем сюда пришли, потом я по суше отправляюсь к побережью. Там и встретимся. Как я тебя найду?

Юн-Юн подробно описал, куда следует отправиться, кого спросить и что показать. Он снял со своей шеи и вручил мне один из трех кулонов — камешек с дырой по середине на веревке. Я повесила его на себя, попрощалась с лонморком и поплыла к поверхности. Боюсь, Профессор с Аайю успели международный розыск объявить и на берегу меня ждет хорошая порка за то, что заставила их беспокоиться.

Я на руках подкралась к берегу под прикрытием камышей. Прошмыгнула в кусты, сняла, выжала и заново одела нижнее белье и по широкой дуге подобралась к месту купания. Все были в сборе, и, судя по мокрым волосам, оборотни недавно купались. Уж не мое ли хладное тело они в реке искали? Прислушавшись, я поняла из отрывочных фраз, что мое. Искали. Не так давно, а прямо сейчас уже оплакивали. Ой-ой, как-то нет у меня желания о своем воскрешении объявлять. Земо — парни горячие, как кинутся обниматься, так задушат на радостях!

Ладно, Элоиза, не время трусить. Надо поскрести по закромам души, собрать в кулак крохи храбрости и выйти к парням, пока они мне памятник из песка на берегу реки не поставили. Я совершенно не против бюста, но из золота и при жизни, пожалуйста!

Вздохнув, перекрестившись, плюнув три раза через левое плечо, постукав по лбу, дереву и, скрестив на руках пальцы, я направилась к горюющим в кружке у костра земо. Ветер доносил до моих настороженных ушек куски разговора…

— Я не знал ее так хорошо, как знали ее вы, — здесь должен быть вздох облегчения, но Кзекаль не поддался искушению. — Но и у меня есть пара добрых слов о безвременно ушедшей душе, — гвардеец сделал глоток из фляжки и передал ее Кару. — Там ей самое место!

Аайю вскинулся, но его удержал на месте шеф, придавив руками к бревну, на котором сидел оборотень.

— Я буду не столь категоричен, — Кару надолго приложился к фляжке. Глотков десять сделал, не меньше. — Мне искренне жаль Элоизу и вдвойне жаль, что она не успела исполнить все… мечты.

В паузе между словами явно не хватало местоимения "мои", но будучи политиком кешиар вовремя почуял опасность: ему эгоизм в такой момент никто из присутствующих не простит. Он — правитель, не рядовой гвардеец, которому разрешено не очень хорошо отзываться о мирно почивших ввиду недалекого ума, а о том, что мозг Кзекаля по уровню развития беспозвоночным уступает, его поступки говорят. Фляжка перекочевала к Иину. Черноволосый глотнул, развернул голову, вперив взгляд в темные воды реки. Мне показалось или на лице мужчины действительно блеснули слезы?!

— То, что было до сегодняшнего дня, — в прошлом. Я был не прав. Была ли права Элоиза — не знаю, — плечи Иину опустились. Он склонил голову. — Жаль, я не успел построить ничего иного. В любом случае, спасибо за сына, — он помолчал. Посмотрел на подошедших к костру девушек и добавил: — И за дочь тоже спасибо, — выговорил он с трудом.

Кот бросил фляжку Айрису. Босс поймал ее, пригубил слегка и отдал Аайю.

— Мне сложно говорить, — выдохнул он. — Я не настолько сильным оказался, как привык думать о себе.

— Да хватит ее уже хоронить! — рявкнул блондин. Сбросил руки шефа, вытащил из ножен кинжал. — Трусливая шавка! — с ненавистью крикнул он в лицо Айрису. — Вот такая, значит, твоя любовь… Жалкая, бесполезная, ничтожная! Любить, так до смерти, Айрис, — мужчина приставил кинжал к своему горлу…

Эй-эй, что он делать собрался?! Да я ему… Я его… На собственном хвосте на ближайшем тенасе повешу без права воскрешения! Я выскочила из укрытия с такой скоростью, словно меня черти раскаленной сковородкой по попе приложили. Разделяющее меня и ребят расстояние, я преодолела за доли секунды, влетела в неровный круг света.