Ночь Саммерсенда - Линдалл Клипстоун

Дом возвышается все тот же – сказочная красота с плющом вокруг карниза и завитком дыма, поднимающимся из трубы. Я прижимаю руку ко рту, изумленная. Я вижу окно своей спальни с задернутыми шторами, вазу с засушенными цветами на подоконнике.

Внутри на кухне тепло от плиты, комната омыта янтарем от света камина и алтарных свечей. Мы с Роуэном стоим у очага, вода капает с нашей одежды на пол вокруг нас. Дверь в коридор открывается, и в комнату входит Флоренс, а Элан следует за ней по пятам.

Он протискивается вперед, мимо Флоренс, и бежит к Роуэну. На мгновение они стоят порознь, охваченные трепетным молчанием, затем Роуэн обнимает Элана. Его глаза закрываются, слезы просачиваются сквозь ресницы, когда он стоит, прижавшись щекой к серебристым волосам Элана.

– Ну что ж! – восклицает Флоренс, глядя на всех нас. Ее взгляд тверд, строг, но губы дрожат. – Вы достигли новых высот опасности и глупости. И… я так рада, что вы в порядке и вы дома.

Новые слезы наполняют мои глаза, когда я делаю шаг к ней. Она касается моей щеки, моих намокших волос. Затем, обняв меня за плечи, она подводит меня ближе к огню. Я протягиваю руки, тянусь к теплу пламени.

Роуэн и Элан расступаются. С гримасой Роуэн смотрит вниз на свою испачканную грязью одежду.

– Пойду переоденусь, – говорит он мне. – И тебе тоже подыщу что-нибудь сухое.

Он выходит из комнаты, а я устраиваюсь у камина. Съеживаюсь, дрожа, под одеялом. Элан опускается на колени рядом со мной. Я чувствую странную робость, когда мы смотрим друг на друга. Теперь он выглядит аккуратнее, его серебристые волосы собраны сзади в узел. Но в нем все еще есть искра сердцедрева, в том, как его потемневшие глаза отражают свет камина, в сиянии его светло-золотистой кожи.

– Ты другая, – мягко говорит он.

Я осторожно прижимаю пальцы к тому месту, где шрам и печать отмечают мое запястье.

– Только немного.

– Теперь ты не такая пугающая. – Проходит мгновение; его рот растягивается в улыбке. – Спасибо, что отправила меня домой.

Я не могу не улыбнуться в ответ.

– Нам придется найти способ объяснить, как ты вернулся.

– А, – он машет рукой, смеясь, когда смотрит на Кловер и Ариена. – Мы уже все придумали. Я капризный родственник Флоренс, которого отправили сюда, чтобы уберечь от неприятностей.

Я оглядываю его, обдумывая это. Со своими серебристыми волосами, шрамами и разными глазами он совсем не похож на круглощекого мальчика с портрета наверху. Он выше, старше, с новообретенной резкостью в морщинках под глазами и у линии рта. Так изменился, что только те, кто любил его больше всего, узнали бы его.

Флоренс улыбается, проводит рукой по волосам Элана.

– Полагаю, это похоже на правду.

– Должно быть, произошла какая-то очень сильная неприятность, если поместье Лейкседж стало более безопасным местом, – фыркает Ариен, поддразнивая. – Что ты натворил, Элан?

Элан толкает его локтем.

– Разве так можно разговаривать с гостем?

Они заливаются смехом, толкая друг друга. Кловер обходит их, подходит к плите, тянется за чашкой на полке над очагом. Она наливает немного чая, добавляет щедрую ложку меда, прежде чем передать чашку мне.

– Элан и Ариен рассказали нам, что произошло – по крайней мере, часть этого, – говорит она, проводя рукой по длине своей косы. – Как тебе удалось сбежать? Тебе действительно пришлось убить бога смерти?

Флоренс, стоящая рядом с Кловер, в защитном жесте рисует пальцами на груди.

– Нет, – говорю я им. – Он не мертв. – Я бросаю взгляд на Ариена, делаю осторожный глоток чая. Он горячий, с горчинкой и привкусом меда. Я не уверена, с чего начать. – Мы с Роуэном заключили новую сделку с Подземным Лордом.

Ариен уставился на меня, его рот открылся от шока.

– После всего, что случилось, вы все еще привязаны к нему? Вы оба?

– Это не то же самое, – я смотрю вниз на свои руки, обхватившие чашку. Под моими ногтями все еще остаются темные полумесяцы грязи из Нижнего мира. – Я отказалась от всего. Всей своей силы и магии, и связи с Подземным Лордом. Я отказалась от этого, чтобы вернуться.

В освещенной золотом тишине кухни я говорю голую, искреннюю правду. О хитростях и обещаниях. Как я шла рядом с повелителем мертвых и была – на краткое время – скорее богом, чем девушкой. Как я узнала и использовала имена богов-сестер. Как мы с Роуэном заключили нашу последнюю, окончательную сделку с Подземным Лордом.

Однако я не поделилась всем этим в полной мере. Есть некоторые части, слишком интимные, чтобы говорить об этом вслух. Например, о том, как я проскользнула в то странное, освещенное место и услышала голос Леди. О неприкрытой нежности в глазах Подземного Лорда, когда он поцеловал меня в тот первый раз. Или что я чувствую невыразимое горе, что моя ужасная, чудесная магия была заменена глухой пустотой.

Роуэн возвращается в комнату, одетый в новую, опрятную одежду. Его темная льняная рубашка выглядит свежевыглаженной, и он счистил грязь с ботинок. Единственный признак беспорядка – его все еще влажные волосы, свисающие свободными волнами на плечи.

Он передает мне чистое платье, аккуратно сложенное.

– Я попытался отыскать самое теплое.

– Спасибо, – говорю я, забирая его у него из рук. Я смотрю в сторону коридора, но я не хочу подниматься наверх, в свою комнату, и уходить так далеко от всех. Пока нет.

С платьем в руках я захожу в кладовую и закрываю за собой дверь. Под гирляндами засыхающих цветов и трав я начинаю раздеваться. Мое шелковое платье из Нижнего мира порвано, испачкано кровью, крылья мотыльков осыпались.

Но я осторожно откладываю его в сторону, повесив на край верстака Кловер. Думая о том, как я могу зашить все прорехи, точно так же, как Подземный Лорд когда-то починил мою накидку.

Из кухни я слышу звук дружеских голосов, скрежет в печи, словно кто-то подкладывает дрова в огонь. Я смотрю на новое платье. Оно цвета мха, с пышными юбками и широким поясом в полоску. Рядом с ним сложены кружевная кофточка и нижнее белье, а также пара полосатых чулок.

Я дрожу, натягивая новую одежду. По подолу платья вышит узор из вьющихся лоз. Я завязываю пояс, но когда тянусь за пуговицами, мои пальцы такие холодные, что я не могу их застегнуть.

Со вздохом я откидываюсь на край рабочего стола и вздыхаю. Мой взгляд скользит к окну, к шраму на земле снаружи. Я