Черный Истребитель - Татьяна Апраксина

Тупик? Посмотреть по всему - именно тупик. Одна, без денег, без знакомых, даже про ту тусовку, лидером которой был Герцог, она не знает ничего и никого. Найти? Вспомнить тех, кто подходил к ним в начале лета в переходе на Октябрьской? Ну, хорошо. Она найдет их, все расскажет. Ей помогут. Наверное. Хотя бы в память о Герцоге.

Нельзя, четко поняла Танька. Этого делать нельзя. Ничего не понимая о том, кто, что и почему на самом деле - нельзя втягивать в это других людей. Она сама заварила эту кашу, и сама должна ее расхлебывать. И, вполне возможно, Скиннер и компания бдительно следят за каждым ее шагом. Получится - она придет за помощью, и окажется подсадной уткой. Вполне возможно, именно этого от нее Скиннер и ждет.

Танька достала карандаш и половину тетрадки, задумчиво погрызла кончик. А потом ее «снесло», и на бумагу легли строчки, под каждым словом, под каждой запятой которых она могла подписаться, не стыдясь. Еще только начиная писать, она знала, что делает лучшее в своей жизни стихотворение.

А стены -

Сходятся углом,

И в тупике

Нет места для маневра,

Глаза

Прищуришь -

Слишком яркий свет…

И воздуха глотка,

Как в вакууме -

Нет,

Нет зрения, нет

Слов,

Изодраны на выживанье нервы.

И, спину выпрямив

До хруста

В позвонках -

Нас на колени

Падать не учили,

И преподали

Смысл слова «страх» -

Еще раз собираю

Сны и силы…

И стисну зубы,

Чтобы не позвать -

«Эй, братья!»,

Жду - пока еще не время.

Еще себя

В иллюзиях искать

Полвека будет

Проклятое племя.

А хочется - чтоб в черном,

Не мундир…

Но разницы - когда

Довольно цвета?

По главным улицам,

Взрывая сонный мир,

Чеканя шаг,

Рядами

К двери в лето

В одном строю -

Имперский штурмовик,

Солдат Альянса,

Дипломат,

Наследник…

Нет выхода из тупика?

Взорвать тупик!

Взорвать,

Прорваться

К заповедной двери,

Войти.

И даже удержать

Победный крик.

А может, вправду -

Каждому

По вере?…

Танька засунула тетрадку в карман джинсов, вновь задумалась.

А как удалось Маршалу, которого трудно назвать мастером боевых искусств, справиться с Герцогом? И зачем ему это было нужно? Чтобы стереть тропинку, приводящую к нему Скиннера? Может быть, оно того стоит. Но стоит ли?

Выйти на Маршала легко. Есть как минимум два пути. Убрать его будет труднее, если пользоваться этими путями. Есть и третий. Самый глупый, но и самый неожиданный в ее ситуации. Маршал, как ни смешно звучит, самая простая из актуальных для нее проблем. Другие вопросы посложнее.

Но надо ли искать на них ответы? Все просто - убей и умри. Отомсти и уходи. Пусть загадки разгадывают детективы. Стоит ли играть в Шерлока Холмса и Глеба Жеглова?

Самое простое решение никогда не бывает самым верным. Но есть основная задача - а есть любопытство. Понять, кто и как с ней играл - да, разумеется, хочется. Только сначала - Маршал. С этой цели она начала. Ее и нужно достичь. Нельзя отступать от выбранной цели. Чего бы это не стоило.

«Нас на колени падать не учили…» - прошептала она, еще раз пробуя на вкус слова.

Удалось заснуть, хотя почти до утра в голове вертелись навязчивые вопросы, и даже во сне Танька все пыталась найти на них ответы. Ответов не было. Нет данных - нет решения.

1. Кэсс: День 6й

– Рин. Ты должен будешь кое-что сделать сегодня, - на мгновение вспоминая обо всем, что случилось до церемонии, тихо сказала Кэсс. - Это важно.

Рин приподнял брови в немом вопросе.

– Ты расскажешь всем о том, что знаешь. О дополнительных контурах, о коде. Обо всем. Только - не о том, что в этом замешан Эскер. Приказ ты получил от начальства, и так далее.

Рин изумленно хлопнул глазами.

– Его убьют сегодня же. Несмотря ни на что. И тогда - всем несдобровать. Понимаешь?

Рин кивнул:

– Хорошо. Но зачем тогда?…

– Чтобы на тебя уже нельзя было давить. Это не лучший способ тебя обезопасить, но дру…

И тут подошел Рон Анэро.

Кэсс очень надеялась, что Рин и понял, и поверил. От этого доверия зависело очень многое.

Шли к помещению, выделенному под бар, молча. Кэсс склонила голову, глядя только на свои ботинки. Парадный китель она предусмотрительно сняла и несла на сгибе руки. Через полчаса ей будет все равно, что с ним произойдет. А это нехорошо. Мундир - это все же мундир, даже если на душе настолько паршиво.

Ее пропустили вперед, к дальнему столу. Кэсс встала у стола, уставленного бокалами, оказавшись лицом к остальным, взяла крайний, задумчиво посмотрела на ало-багровую жидкость. Потом подняла глаза, посмотрела на взведенную, напряженно ожидающую от нее слова толпу. Здесь не годились слова строгого ритуала, но и лишних, пустых говорить было нельзя.

– Есть ли жизнь после смерти, господа? - бросив этот вопрос в воздух - всем и никому, она еще раз взглянула на свой бокал, как будто именно он знал ответ. - Нам говорят - нет. Наука и здравый смысл говорят нам «нет» - и мы верим… Верим?

Склонив голову набок, Кэсс выдерживала паузу, потом подняла бокал повыше.

– Да черта с два! - повысила она голос. Аудитория смотрела на нее бешеными глазами, жадно впитывая слова. Бледные лица, уже слегка подернутые тенью безумия глаза… - Пусть верят в это те, кто не знает, что небо - бесконечная дорога. И эта дорога не кончается и за гранью смерти… Вечной дороги ушедшим! Вечной дороги - и легкого неба!

– Легкого неба! - откликнулось полсотни глоток.

Кэсс осушила бокал залпом, и швырнула с размаху об пол, яростно наступила ботинком на осколки, схватила следующий.

– Пейте, господа офицеры!

Господа офицеры разобрали бокалы, выпили молча, не чокаясь, стекло и хрусталь зарыдали, разбиваясь в мелкое крошево.

И понеслось…

Допивая очередной бокал, она с удовольствием швыряла его об пол. Все было омерзительно - хотелось расслабиться, по-привычному, с битьем посуды и крушением мебели, драками с патрулем и прочими вещами, заменявшими им возможность выплакать боль утраты, но не получалось. В памяти слишком крепко засел якорь странных и страшных загадок. Истерика набирала обороты, и как всегда, самым страшным была невозможность сказать хоть слово о том, что происходит внутри. Словно бы кто-то заклеил рот, наложил на уста печать молчания, вырвал язык - и слова метались в горле, не находя выхода. Не было истинных слов - только вопрос «почему?», и с этим вопросом она ударила ладонями по столу, оставив кровавый отпечаток.