Земля ковбоев. Настоящая история Дикого Запада - Кристофер Ноултон

Поскольку каждый гомстедер за символическую плату в 10 долларов получал очередной участок хороших пастбищ размером 160 акров (а потенциально мог претендовать даже на 640 акров по цене 25 центов за акр в соответствии с Законом о пустынных землях 1877 г.), площадь открытых пастбищ уменьшалась, а скотоводы все больше теряли доступ к ручьям и небольших рекам, необходимым для водопоя. Сильно преувеличенная проблема угона скота послужила отличным поводом для того, чтобы короли скота прислали своих доверенных лиц для «исправления ситуации». План, изначально придуманный скотоводами в конфиденциальной обстановке Шайенского клуба, превратился в реальное вторжение, став последней отчаянной попыткой спасти крупномасштабный скотоводческий бизнес. Если бы им удалось очистить землю — сначала в округе Джонсон, а затем и в других округах — от мелких поселенцев и ковбоев, обзаведшихся собственными ранчо, подобно тому как правительство когда-то очистило эти территории от индейцев и бизонов, скотоводческие магнаты смогли бы сохранить для своих стад лучшие пастбища в штате и одновременно отпугнуть будущих гомстедеров, которые могли бы выбрать округ Джонсон или соседние округа Вайоминга в качестве места для постоянного поселения.

Скотоводы Шайенна считали, что они сделали гораздо больше, нежели просто построили несколько крупных ранчо. По их мнению, они помогли создать целую новую отрасль, а также город, ставший значимым центром скотоводства, влиятельный общественный клуб и новый образ жизни. Более того, они утверждали, что способствовали формированию целой ковбойской культуры с ее привилегиями, иерархией и лидерами. Гордясь своими достижениями, они были готовы их отстаивать.

4 апреля 1892 г., за день до вторжения, в оперном театре Шайенна состоялось заседание Ассоциации скотоводов Вайоминга — как бывало каждый год. Никто не знает, о чем шла речь, поскольку ни повестки дня, ни протокола этого заседания не сохранилось — что весьма любопытно, поскольку члены WSGA обычно заботились о том, чтобы тщательно вести документацию. Впоследствии представители ассоциации заявили, что в том году не проводилось никакого заседания исполнительного комитета. Это тоже кажется странным и неправдоподобным. Более вероятно, что верхушка устроила «закрытое заседание», чтобы не оставлять никаких письменных следов об обсуждаемых вопросах.

Известно лишь то, что на ежегодном заседании присутствовало 45 человек, каждый из которых представлял крупное скотоводческое хозяйство. Не случайно это были те самые люди, которые возглавили вторжение в округ Джонсон. Они принадлежали к числу самых влиятельных жителей Шайенна.

Авторы трех работ по истории Ассоциации скотоводов Вайоминга попытались показать, что на момент войны в округе Джонсон WSGA была уже беззубым тигром, настаивая на том, что к тому времени организация практически распалась, поскольку после Большого падежа в ней осталось менее сотни человек. Не приходится сомневаться, что это утверждение и другие несоответствия были частью тщательных попыток WSGA обелить эти события в глазах потомков. Стоит также отметить, что Cheyenne Daily Leader, единственная шайенская газета, которая пыталась выражать интересы простых людей — ценой потери большей части печатной рекламы, поскольку за это короли скота немедленно внесли ее в черный список, — в статье от 23 марта 1892 г., менее чем за две недели до вторжения, представляла WSGA какой угодно, но только не «беззубой». В тот день редактор газеты написал: «Мы сожалеем… о возрождении старого духа нетерпимости в Ассоциации скотоводов Вайоминга. Чуждый американцам дух господства выражается в попрании интересов более слабых и попытках вынудить их убраться или ползать униженно и покорно у ног жестокой и безжалостной олигархии».

Идею вторжения в округ Джонсон приписывают бывшему маршалу и офицеру кавалерии Союза майору Фрэнку Уолкотту. Джон Клей дал яркую характеристику этому невысокому, дородному человеку: «Он был пламенным оратором, честным, чистым, неистовым республиканцем, отличавшимся полным отсутствием такта, хорошо образованным, а когда вы его узнавали поближе — весьма приятным в общении человеком. Большинство людей ненавидели его, многие боялись, немногие любили»[422]. Уолкотт, как и многие другие скотоводы, пытался избежать банкротства. Он был склонен жить не по средствам и дважды брал в долг — 50 000 долларов в 1885 г., а затем еще 30 000 накануне Большого падежа, чтобы увеличить свои стада и расширить ранчо VR; оно было удачно расположено на ручье Дир-Крик в округе Конверс, и на нем работали китайские слуги. Зимой 1886/87 г. он потерял треть скота, и теперь ему грозил финансовый крах. Вскоре ему пришлось отдать свое великолепное ранчо шотландским кредиторам.

Хотя в конечном итоге около ста крупных скотоводов пожертвовали по тысяче долларов на финансирование вторжения, не все члены WSGA одобрили эту идею. Несомненно, более мелкие скотоводы, участники ассоциации, оставались в неведении — в конце концов, они вполне могли задаться вопросом, не окажутся ли следующими в черном списке. План вторжения явно был заговором сильных против слабых. Тем не менее некоторые скотоводческие магнаты предпочли не участвовать в этом деле. Так, Джордж Бек, который в то время лежал в больнице, узнав о плане от Фрэнка Кантона, умолял его уговорить скотоводов не финансировать эту глупую затею, поскольку она наверняка закончится катастрофой[423]. Дальновидный Джон Клей, который в тот момент работал над спасением находящейся в крайне бедственном положении компании Swan Land & Cattle и совсем недавно стал президентом Ассоциации скотоводов Вайоминга, утверждал в своей биографии, что, когда впервые услышал об этом плане от майора Уолкотта летом 1891 г. во время долгой прогулки по ранчо последнего, то назвал эту затею «невозможной» и «настоятельно рекомендовал отказаться от подобных действий»[424]. Правда это или нет, но Клей в момент вторжения пребывал за границей и тем самым оказался непричастен к последовавшему скандалу. Когда все пошло не по плану, он поспешил вернуться из Европы, чтобы оказать посильную помощь своим коллегам. По словам Клея, «ведущую роль в этом деле сыграли майор Уолкотт, бывший губернатор Бакстер и секретарь совета штата по животноводству Хайрем Бурк Иджамс. Их поддерживали все крупные скотоводы Вайоминга, а моральное влияние на них оказывали два [американских] сенатора — Уоррен и Кэри. Доброжелательно к ним был настроен и действующий губернатор доктор Барбер».

Тем временем в Баффало местные жители с растущим удивлением читали свежие статьи в шайенских газетах. В них утверждалось, что шериф Ред Ангус, сменивший на этом посту детектива Фрэнка Кантона, находится в сговоре со всеми скотокрадами. Но с какими скотокрадами? Вскоре многие мужчины в Баффало стали повсюду носить с собой винтовки. К тому времени редакция местной газеты (Buffalo Bulletin), прокурор округа Джонсон (Элвин Беннетт) и шериф Ангус пришли к выводу, что к убийствам Орли и Тисдейла каким-то образом причастны