Жизнь за бессмертие - Борис Бабкин

— А мальчонка-то где? — запричитала подбежавшая женщина. — У Аньки малой был! — громко напомнила она. — Чего ж вы стоите-то?! — набросилась она на мужиков.

— Так куда там лезть-то? — отступив, буркнул один. — Пылает во всю ивановскую. Да и не видали там никого, — вспомнил он. — Когда занялось-то…

— И мужика с Анькой тоже не видали? — зло проговорил подошедший дед.

— Разойдись! — заорал пожарный. — Не мешайте вы!

— Там мальчонка должен быть, — подсказал старик. — Малой такой. Сколько ему, Таня? — спросил он кричавшую о малом женщину.

— Да полугода нет еще, — со слезами на глазах ответила та.

Саратов

— Белов Сергей Николаевич, — отложил права старший лейтенант милиции. — Деньги, — вытащил он из бумажника доллары и рубли. — Живут же эти москвичи, — качнул он головой.

— Жируют, суки, — процедил старший сержант.

— Закрой рот, Палючик, — требовательно проговорил вошедший майор. — Каждый живет как может. А это капитан спецназа, — добавил он. — В Чечне два года воевал. Ранен был дважды. Так что не открывай рот, а то у тебя все жулики да спекулянты. А ты святой прямо. А сам сыщиков по полной обуваешь на ДПС. Похоже, сын у него сгорел. Свидетельство о рождении нашли, — кивнул он. — Пять месяцев всего. Белов Алексей Сергеевич. Уж лучше бы Белову-отцу и самому там гореть, — вздохнул майор.

Дубки

— Так я ж тебе говорю, Сидин! — громко начала плотная женщина в грязных резиновых сапогах и порванных, заляпанных грязью спортивных штанах. — Видала я, как от Петровой через задний двор два мужика и баба выскочили. А затем и занялось тамочки! Я те…

— Не визжи, Клавка, — остановил ее полный милиционер. — Я слышу, не глухой. Только тебе снова спьяну привиделось, — отмахнулся он. — Ты скоро вообще до чертиков допьешься. Я тебя уже не раз предупреждал.

— Да я в город поеду и все обскажу! — закричала Клавдия. — Какого хрена ты мне не веришь?! Видала я бабу с мальцом и двух мужиков! Они к пруду бёгли. Так что…

— Да заткнись ты! — встал из-за стола Сидин. — Иди проспись…

— Да не пила я сегодня! — завопила женщина.

— А литр самогона у Парашки кто покупал? — подмигнул ей милиционер. — В общем, сдерни отсюда, а то враз в трезвяк отправлю.

— Вот только так и можешь! — Выходя, она громко хлопнула дверью.

— А ведь эта сучка будет по поселку тарахтеть, — процедил милиционер и выматерился.

Саратов

— Все получилось, — сообщил по телефону Сирота. — Они поедут на поезде Саратов — Берлин. Есть такой. Раз в неделю ходит.

— А это не опасно? — перебил женский голос. — Ведь…

— Все нормально, — заверил Сирота. — Документы есть, и все законно. Они въехали с ребенком, с ним и выезжают. В Саратове были…

— Ладно, — перебила его женщина. — Надеюсь, ты учел все. Но если что-то не сложится, надеюсь, ты понимаешь, что тебя ждет?

— А вот пугать меня не надо, — спокойно улыбнулся он. — Потому что я могу испугаться и поставить все на грань провала. И надеюсь, вы понимаете, что тогда будет…

— А ты в России заразился болезнью, — засмеялся женский голос. — Идиотизмом, — вполне серьезно добавила она.

— Чем? — вытаращил глаза Сирота.

— И не могу утешить тебя, — тем же тоном проговорила женщина. — Иногда эта болезнь просто смертельна.

— В Германию, на поезде? — качнул головой Стэнли. — Но я по-немецки не говорю.

— Мы туристы из США, — спокойно проговорила Элен. — Ты и я, — усмехнулась она. — Супружеская пара. Ты наш телохранитель, — посмотрела она на Барта.

— И ты думаешь, нас пропустят через границу? — криво улыбнулся Барт. — Да еще с ребенком?

— Это наш сын, — повторила она. — Вот документы, почитайте и запомните данные и все остальное.

— А спать мы будем? — фыркнул Стэнли. — Обожаю это делать под стук колес.

— Я буду оберегать нашего сына, — улыбнулась она. — Так что, муж мой, от секса придется воздержаться.

— Какая жалость! — усмехнулся Стэнли. — Мы бы могли сделать еще одного мальчика.

— Бредит, — вздохнула санитарка. — Сына зовет и Лиду какую-то. Жену, наверное… — Она достала носовой платок и вытерла появившиеся на глазах слезы. — Мальчонка обгорел сильно, — проговорила медсестра. — Приедет мать, каково ей будет?

Москва

— Я еду с тобой, — не терпящим возражения тоном заявил Чижиков.

— Ты хотел сказать — мы, — спокойно произнесла Елена. — Я купила попить в дорогу. Твой термос готов. Взяла тебе брюки для машины и себе тоже. Продукты тоже купила. По дороге все дорого, да и некачественно, — вздохнула она. Лида сидела в кресле и плакала.

— Все понятно, — усмехнулся Гимнаст. — Наконец-то! — отключив телефон, облегченно вздохнул он. — Сегодня вылетаем в Берлин. Билеты уже есть. Нам отдадут их в аэропорту. Конец русской жизни, — снова облегченно выдохнул он. — И наконец будем говорить на языке наших предков. Зачем я учил русский? — усмехнулся он.

Выселки

— Что-то там произошло, — глядя в бинокль, сказал Битый. — Женщины плачут, мужики просто сидят и курят. Странно, — пожал он плечами. — Надо выяснить, что случилось, — посмотрел он на пившего чай Рауля.

— А почему я? — спросил тот.

— Ты лучше умеешь говорить с женщинами, — улыбнулся Марк.

— Ладно, — поднимаясь, буркнул Рауль. — Это во мне от отца, — заявил он. — Отец был испанским грандом…

— Я помню, ты говорил, что отец был рыбаком, — усмехнулся Битый.

— Да ну тебя! — обидчиво посмотрел на него Рауль.

— Вот те, бабушка, и Юрьев день, — качнул головой Никита. — Выходит, Белова чуть не угробили, а мы его…

— И на старуху бывает проруха, — процедил Казаков. — Что-то тут не так. Зачем им убивать хозяйку, бить Белова по башке и бросать мальчонку в горящем доме? На кой черт все это? — качнул он головой.

— Искали адрес, убили Бурина, только чтобы прибить хозяйку и оставить Лешку в горящем доме? Может, испугались, увидев Белова? — негромко предположил Вениамин.

— Да хрен их чем напугаешь, — процедил Никита. — Но в натуре, что-то не вяжется. И как Белов-то подставился? — Выматерившись, он качнул головой.

— Да в том-то и дело, — быстро проговорил Казаков. — Не мог Сергей вот так запросто башку им подставить. Не мог! — качнул он головой. — Скорее всего увидел сына, вот и замер. Но почему они, суки, пацаненка-то бросили? — непонимающе спросил он.

Богатырев грубо выругался.

— Отдам я алмаз, — всхлипнула Женя. — Пусть кто хочет забирает. Мне он не нужен. Из-за него…

— Ты, дура, не бросайся алмазами-то, — услышав ее, буркнул Богатырев. — Белов, получается, просто от нечего делать сына потерял и башку подставил?! Я те отдам! — погрозил он кулаком. — Я вот печенкой чувствую, — заявил он, — не так что-то здесь. Ну не мог Белов башку подставить, а те на кой хрен тогда на все это пошли, если мальчонку в огне оставили?! — зло спросил он.

— Знаете, — вздохнув, неожиданно заговорил Вениамин, — в Европе действовала группа медиков. Они в Нидерландах жили. И привозили детей из других небольших государств. Туда заезжали с каким-нибудь больным ребенком. Разумеется, знали о его болезни только они. В том государстве убивали больного и подкидывали родителям того ребенка, которого похищали. Обычно все делали под ДТП со смертельным исходом. Разумеется, жертв выбирали заранее. Вот так…

— Подмена! — вскочил Богатырев. — Точно, блин! — заорал он. — Звони Лидке, — кивнул он смотревшей на него жене. — Точно, Венька! Сто пудов точно. Подмена! Серегу они тормознули, мол, дернешься, пацаненку горло перережем. Он и встал. Кто рисковать будет, если ребенка угробят? Молоток, Венька! — хлопнул он по плечу того. — А я мыслю, на кой хрен ты про каких-то врачей базарить начал? Звони Лидке, — повторил он.

— А если ошибся он? — вздохнув и вытирая слезы, спросила Таня.

— Да точно так и было, — заверил ее он.

— А что? — подал голос Казаков. — Скорее всего. На кой хрен тогда им нужен был сын Беловых, если они его бросили в горящем доме? Они взяли у какого-нибудь пьянчужки ребенка за литр, вот и подменили. Пока экспертиза, пока то да се, они уже сдернут. Через Украину в Польшу, а оттуда куда хошь. Верно Венька вспомнил. Точно подменили.

— А действительно! — всхлипнула Женя. — Зачем тогда все это делать, чтобы потом и мальчика сжечь? — с трудом проговорив страшное слово, она снова всхлипнула.

— Да звони ты! — шагнул Никита к жене. — Или ты, Казак, звони Чижику, — передумал он. — Лидке сейчас не до базаров. Короче, не до разговоров.

— Спасибо за молоко, — прижимая трехлитровую банку к груди, поблагодарил Рауль. — А вы не подскажете, что случилось у ваших соседей справа? — посмотрел он на дом Богатыревых.

— Так вроде убили кого-то, — ответила средних лет женщина. — Мальчишку, кажись. Ну, говорили они меж собой про сына Белова какого-то. Я когда за огурцами в погреб ходила, слыхала, Танька и Зинка плачут, а Женька, та прям в голос. Вот так…