Ересь внутри - Роберт Хейс

Джеззет принялась обрабатывать рану Босса, а Танкуил обратился к старому торговцу, по-прежнему наблюдавшему за ними:

— Нам нужна твоя лошадь.

— Она не продается, — отозвался старик, держа руку у маленького кинжала на поясе.

— А никто и не говорит, что мы будем покупать, — возник из-за деревьев Шустрый с привычной ухмылкой на лице, которая тут же исчезла, стоило ему глянуть на рану Босса. — Вот дерьмо.

Даркхарт бросил торговцу небольшой кошель.

— Двадцать золотых. Это в двадцать раз больше того, сколько она на самом деле стоит.

«И сколько у него этих мешочков с золотом?»

— А что с моими товарами? Сам я их тащить не смогу.

— Забирай золото, оставляй нам лошадь с седлом, уноси своего добра столько, сколько сможешь, и считай, что тебе очень повезло, — положил конец препирательствам Черный Шип. — Поверь, я бы с радостью оставил себе и золото, и лошадь, а тебя бросил бы истекать кровью.

Джеззет плеснула на рану Босса вином. Южанин застонал, но не очнулся, не пошевелился. «Плохо, очень плохо. Он едва жив».

Когда она закончила, Танкуил присел на корточки рядом с девушкой, держа в руках полоску бумаги. Он поместил ее на рану, и оберег мгновенно пристал к коже. Удивленная Джеззет посмотрела на полоску на своем запястье.

— Их можно снять в любое время. Разве что будет немного жечь, — сказал арбитр, угадав ход ее мыслей.

— Что ты творишь с ним? — спросила Генри, без сил опустившись на колени в нескольких шагах от обрыва; Зеленый же в одиночестве двинулся к деревьям.

— Спасаю ему жизнь, — солгал арбитр, хотя Джеззет и сомневалась, что Генри в ее состоянии попробует остановить их, даже скажи они ей, что вспарывают Боссу брюхо, — женщина едва удерживала себя в сознании и дрожала даже сильнее Джез.

— Советую убраться отсюда до заката, — окликнул их старый торговец, ступая на мост. — По ночам здесь ошиваются неприятные личности.

— Вряд ли они будут намного неприятнее нас, старик, — отозвался Шустрый.

Торговец в ответ лишь пожал плечами и пошел своей дорогой.

Танкуил дождался, пока Джеззет закончит бинтовать южанина, а затем взял Босса под руку и поднял его на ноги, одновременно что-то нашептывая себе под нос.

— Мослак, помоги мне положить его на лошадь.

Гигант подчинился. На то, чтобы вскинуть Босса на спину животины и привязать его мотком веревки, у них ушло немало времени и сил.

— Что теперь? — спросил здоровяк.

Черный Шип взялся за поводья.

— Отправляемся в Хостград, как и планировал Босс. Когда мы доберемся туда, ему станет лучше. Я прав?

— Конечно, — сказал Танкуил.

Снова они двинулись в путь: впереди Шустрый с Зеленым, за ними Шип с лошадью, затем Мослак, несущий полубесчувственную Генри. Джеззет замыкала шествие, опираясь на руку арбитра.

— Ты обещал мне сон, — спустя некоторое время заметила она; улыбка промелькнула на ее губах, но сил удержать ее у девушки не хватило.

— Можешь спать, — ответил Танкуил. — Запрыгивай на спину, я тебя понесу.

Она засмеялась, но и тут ее надолго не хватило.

— Сколько он продержится?

Арбитр тяжело вздохнул.

— Недели три. В лучшем случае — месяц.

— А что будет потом?

— Оберег силен, но он не исцеляет. Он нужен для того, чтобы остановить распространение инфекции или ухудшение состояния ран до того, как пострадавшего доставят к настоящему лекарю.

— То есть когда магия выдохнется…

— Он умрет.

В этот момент Джеззет как никогда ясно поняла, что арбитр ради достижения собственной цели без колебаний пожертвует кем угодно. Даже ею.

Арбитр

Задолго до того, как на горизонте показались стены Хостграда, их группа очутилась в фермерских угодьях, на лиги простиравшихся вокруг столицы провинции. Где-то растили пшеницу, где-то кукурузу, а кто-то засеивал поля странными коричневыми клубнями, которые при сборе урожая приходилось выкапывать из земли. В изобилии здесь взращивали и различные фрукты: где-то зеленые, где-то оранжевые, где-то желтые и длинные, а где-то круглые и красные. Сердце провинции Х’оста славилось своими угодьями. Много лет назад здесь выжигали леса, чтобы освободить место под посевы, а от великих стад их защищал Йорл. Частые грозы прекрасно увлажняли землю, а в периоды засухи люди выкапывали глубокие колодцы, куда вода поступала из подземных рукавов Йорла.

Хостград был известен на весь мир своими виноградниками, одними из лучших в Диких Землях. Здешнее вино любили за его богатый сладкий вкус и аромат. Танкуил когда-то пробовал хостградское красное и с удивлением обнаружил, что простое дешевое вино пьянит ничуть не хуже. А если нет разницы, то стоит ли платить больше?

Сам по себе Хостград был намного меньше Чада. Подобно всем прочим городам, местечкам, деревням и фортам в Диких Землях, он был обнесен высокими каменными стенами, на которых несли стражу солдаты в форме цветов дома Х’оста — зеленого и красного.

Где-то за полмили до черты города Танкуил увидел множество разукрашенных палаток, рядами протянувшихся до самых стен, столбы дыма от сотен костров и отряды разведчиков, выезжающие из лагеря и возвращающиеся обратно, — верные признаки ставшей на постой армии.

— Полно народа, — чуть ли не шепотом произнес Мослак — чем ближе банда подходила к Хостграду, тем более молчаливыми и хмурыми становились ее члены.

— Причем здесь не только мужчины, но и женщины, — отметила Джеззет. — Ветераны-наемники: Ангельские Клинки — старый отряд Катерины и Констанции, Золотые Шлемы с дальнего юга и Красная Бригада с севера, из Рыжего леса. Другие тоже. Х’ост собрал их всех здесь и превратил из наемников в солдат, свою личную армию. Его провинция густо населена, и всегда найдутся люди, желающие заработать на своем умении махать мечом.

— Сколько их? — спросил Босс со своей лошади.

Южанин понемногу приходил в себя и набирался сил, но все еще был слаб. Каждый день он шел на своих двоих столько, сколько мог, а остаток пути покрывал верхом. Даже говорить ему было тяжело. Танкуил мог лишь надеяться, что Босс протянет еще несколько дней.

Джеззет сплюнула:

— Когда я сбе… меня схватили, армия насчитывала порядка восемнадцати тысяч человек. Теперь, судя по всему, больше. Намного больше.

— Восемнадцать тысяч… — встрял Черный Шип. — Звучит внушительно. Что он собирается с ними всеми делать?

Джеззет засмеялась:

— Он хочет покорить Дикие Земли. Хочет вернуть старую империю, как во времена правления Доро, еще до того, как его сыновья разделили власть между девятью чистокровными семьями. Он хочет быть королем.