Дневник дерзаний и тревог - Пётр Киле

Теперь мне ясно: то, что в детстве я принимал за свои сны, фантазии и страхи, были проблесками ясновидения. Я видел головы динозавров за рекой на заливных лугах в то время, когда понятия еще не имел о них; мне снился один и тот же сон, как я попадаю вовнутрь динозавра, при этом я приноровился, как при купании, вынырнуть на свет. А еще были полеты в глубинах Вселенной, повторяющиеся сны или таинственные фантазии, которые пугали и привлекали, я уносился там среди звезд, а здесь ощущал где-то у глаз у виска розовый наплыв, словно посыпанный песком, ощутимый своей шероховатостью, что отдавало также запахом шиповника.

Вообще мне снилось все детство и юность, как я легко поднимаюсь в воздух и летаю без всяких усилий, владея почти сознательно определенными навыками по управлению полетом... Бывало, я близко подлетал к горам, я уже знал, что это Гималаи; если там, на громадной высоте, приходилось приземлиться, я видел, как спуск опасен или невозможен, и от страха просыпался. И в зрелые годы я изредка летал, что было для меня всегда хорошим знаком, словно юность вернулась ко мне, и я вновь вступаю в жизнь, что сказывалось на моей восприимчивости ко всем впечатлениям бытия.

Ясновидение сродни вдохновению. Если пифия в Дельфах вдыхала какие-то пары из расщелин скалы, чтобы вещать, то Шиллер, как однажды обнаружил Гете, хранил в ящике письменного стола гнилые яблоки, запах которых, очевидно, приводил его в состояние транса, как и пифию. В античности вдохновение воспринималось не иначе, как исступление, что демонстрируют шаманы всех времен и народов. В состоянии вдохновения и вообще сколько-нибудь сосредоточенной работы время протекает иначе, чем сейчас вокруг, иногда время как бы исчезает или сгущается, целая жизнь прошла как будто, а взглянешь на часы - всего 10 минут. Или наоборот: не заметишь, как прошел день.

Человек в состоянии транса соприкасается с иной реальностью, в которой прошлое, настоящее и будущее совмещаются - вне земных рамок времени и пространства. Я нередко ощущал себя в этом плане не в пределах своей жизни, а в пределах жизни человечества, словно сидя за своим столом, набрасывая повесть, не говоря об исторических драмах впоследствии, я жил с классической древности до наших дней.

Однажды, вскоре по окончании университета, я набросал стихотворение под названием «Русский язык», который нашли надуманным, а теперь-то я вижу, что мне приоткрылась та реальность, в которой уже существовала вся программа моей жизни.

Ты в жажде, радостной, упорной,Колени приклонил, припалК ручью, что странно лепетал,В воде студёной, звездно-черной.Возник, пропал и засветилсяВеселый свет из глубины.У родника ты сном забылсяИ видел чередою сны:Ты грек, и нынче век Перикла,Ты скиф, заколот ты в бою...Из века в век летать привыклаДуша и жить в любом краюВолшебным таинством искусства,И знать один источник чувства -Россию, Родину мою,И постигать чужие нравы,И понимать любой язык...Ты пожелал высокой славы,И славу обещал родник.

Меня всегда удивляло увлечение магией, астрологией и т.п. высшими представителями эпохи Возрождения в Италии, но ныне вижу, что их занимала иная реальность и в ее пределах, в просвете бытия, они воспринимали как древнегреческую мифологию, так и библейские истории, что непосредственно сказалось на эстетике Ренессанса. В «Поклонении волхвов» Боттичелли мы видим не эпизод из далекого прошлого, там бы не нашлось места членам семейства Медичи, а вневременное событие, в котором сошлись и Богоматерь с младенцем, и члены семейства Медичи, что возможно лишь при ясновидении, с воспроизведением иной реальности, в которой прошлое и настоящее совмещены, что отвечает природе мифа.

Стало быть, «высшая реальность» - это мифическая реальность, в которой закодированы история человечества и судьбы людей? Мифическая реальность - сама жизнь, но вне эмпирической действительности, жизнь в вечности, в которой земные временные рамки исчезают. Здесь есть о чем поразмыслить, с прояснением, что такое миф в его первоначальном и подлинном значении.

II

Для большей ясности обратимся к известным примерам. Прорицательница Киргоф предсказала Пушкину, что он на днях встретится с давнишним знакомым, который будет предлагать хорошее место по службе, в скором времени получит через письмо неожиданные деньги и что он кончит жизнь неестественной смертью. Два первых случая вскоре исполнились в точности, хотя здесь вполне возможны простые совпадения. Встретить давнишнего знакомого и получить вдруг карточный долг - случаи в общем рядовые. Предсказать неестественную смерть молодому человеку необыкновенной живости, то есть смерть на дуэли, тоже нетрудно. При этом, поскольку молодой человек смугл, ему следует опасаться - по контрасту - блондина... Ему следовало опасаться «белого человека, белой лошади или белой головы».

В рассказах о предсказании Пушкину встречается и возраст, мол, «на 37-м году берегись белого человека...», что вызывает сомнение, ибо Пушкин и в 27-28 лет думал о возможности дуэли и смерти от «белого человека, белой лошади или белой головы», каковым предстал Муравьев, на которого поэт написал эпиграмму, испытывая судьбу. Во всяком случае, предсказание сбылось в точности, тем более что Пушкин не только не думал о том, чтобы избежать опасности, а шел ей навстречу, навстречу своей трагической судьбе, которая заключалась отнюдь не в дуэли и в Дантесе, а в его несвободе и в непонимании поэта его современниками, включая царя.

Та же самая Киргоф предсказала Лермонтову в его последний приезд в Петербург, что он уже не вернется в столицу, не получит отставки. Что лежит в основе предсказания? Где и как приоткрывается завеса времени? Знаменитая Ванга утверждала, что она видит всё, как на киноленте. Обычно ясновидящие затрудняются объяснить, как проступает информация, даже если возникают «картинки» в виде лиц или символов, содержание которых угадывается чувством, подсознанием или сознанием.

Несколько прояснивает проблему рассказ экстрасенса: «Я работаю с пространством, которое дает информацию. Я не знаю, что это, но для меня, в моем сознании, это существует как пространство. Я воспринимаю это нечто именно так. Есть разные пространства. Чем различаются они, это совершенно невозможно объяснить тому, кто сам не побывал там. Например, пространство, которое шло ко мне с самого начала, когда я только училась этому, приходило издалека. Оно темное и все испещрено золотистыми маленькими точками. Но оно очень далекое. Эти точки - крупинки, они ощущаемы и статичны. Но они не образуют сети. Сети нет».