Дневник дерзаний и тревог - Пётр Киле

Оказывается, носитель «информационного поля» Земли, человеческой истории - сам человек, любой из живущих ныне, или: каждый человек и все вместе, но проступает это всезнание лишь у немногих и в узких пределах. Вообще можно предположить, что человек и человеческий род идентичны, различие лишь количественное. Человек живет в настоящем, а род в прошлом, настоящем и будущем, когда временные рамки исчезают, поскольку это происходит в глубинах подсознания, в сфере бессознательного.

Язык предзнания или всезнания, естественно, - миф, символика как природы, так и человеческого мироощущения и мышления. «Высшая реальность», «информационное поле» - в каждом из нас, у ныне живущих, и в природе, и в Космосе. Здесь нет никакой мистики и магии, что всего лишь определенное умонастроение и известные приемы внушения или самовнушения. Здесь что касается человека, биология и психология все объясняют.

Иная реальность, мифическая реальность - она в нас, в нашем подсознании и сознании каждого из нас. Этот феномен, вместо всезнания всех и каждого, что превратило бы человеческий род в сообщество безумцев, получает исход в творчестве, в искусстве, в воссоздании как внешней, так и внутренней среды обитания человека и человеческого сообщества в целом. Здесь мифология и выступает как изначальной формой мышления и поэтического творчества, так и арсеналом для развития ремесел, искусства, человеческой цивилизации и культуры.

Человек потенциально заключает в себе все человечество, по сути, он есть богочеловек, что и имели в виду мыслители и художники эпохи Возрождения, выдвигая в центр мира, вместо Бога, человека, который в развитии его сущностных сил может уподобиться ангелам и даже Богу. Отсюда универсализм интересов, когда художники как бы сами по себе вырастали во всеобъемлющих гениев. Там, где прорицатели, маги, экстрасенсы лишь угадывали какие-то события в прошлом, настоящем и будущем, что, впрочем, ничего не меняло, они, высшие представители человечества, творили новый мир.

Пушкин как личность

28.10.08

Участились запросы «Пушкин как личность». Не знаю, какой смысл подразумевается. По нынешним временам многих интересует не Пушкин как поэт, не его лирика и проза, - проходили в школе, - а как человек с его любовными историями и дуэлью, при этом внимание переключается на Натали и ее сестер, на Дантеса, а далее на потомков, которые, строго говоря, не имеют никакого отношения к Пушкину и к его творчеству. Интерес к великому подменяется чем-то житейским, заурядным, поэзия - родословной и т.п.

Пушкин как личность не был понят ни в его эпоху, ни позже, и менее всего понят поэт сегодня - и не столько учащейся молодежью, а исследователями его творчества, пушкинистами. Последние прежде всего словно сговорились выполнить наказ Николая I смертельно раненному Пушкину «умереть как христианин». Они стали подчеркивать христианские мотивы в творчестве поэта, игнорируя языческими - из простонародной старины и классической древности. Спрашивается, чем же был озабочен царь, самоличный цензор поэта?

Сказать коротко, погруженный по своему миросозерцанию в Средневековье, Николай I воплощал церковно-феодальную реакцию, как Пушкин - ренессансные явления русской жизни и русского искусства. Здесь самое существенное, что менее всего было понято даже друзьями поэта и до сих пор: Пушкин - ренессансная личность. Царь это чувствовал и держал поэта, как чуждую ему силу, в мундире не камергера, что более соответствовало бы возрасту поэта и его значению, а камер-юнкера.

Конечно, Пушкин, хотя интересовался «афеизмом» и Кораном, был христианином, но вера у поэта и особенно у ренессансного проявляется иначе, чем обычно у верующих, у того же царя. Она у него не столько морально-религиозная, а эстетическая по преимуществу, что мы наблюдаем и у мыслителей и художников эпохи Возрождения в Италии, в чем и состоит первопричина расцвета искусств, как было и в классической древности.

«Я верю: я любим, для сердца нужно верить...» Вот вера Пушкина, а что касается богов, и их он воспринимает как образы - древнегреческой или библейской мифологии, или Корана, проявляя всемирную восприимчивость, что присуще вообще мыслителям, поэтам и художникам эпохи Возрождения и что мы находим уже у Ломоносова и Державина.

Вера Пушкина, естественно, была связана с любовью и с красотой, - в этом суть античного и, соответственно, ренессансного миросозерцания, что мы чувствуем при всяком соприкосновении с лирикой или прозой поэта; его стиль и в письмах, и в исторических исследованиях заключает античную пластику мышления, его стиль классичен и выражает его личность, полное воплощение поэта.

«Как жизнь поэта простодушна...» Это он о себе. Он был беспечен, прост, простодушен, что, правда, ему не всегда нравилось, и он, встрепенувшись, как орел, обнаруживал ум, к удивлению его друзей. И также, проявляя беспечность, он был как бы податлив, уступчив (по отношению к жене всегда, что весьма усложняло его жизнь впоследствии, и в взаимоотношениях с царем), но едва его честь задета, перед всякой опасностью, он становился спокоен и тверд, как перед поединком и на дуэли. И ценил в людях и в себе пуще всего мужество и отвагу, черта, присущая древним грекам.

С юности он страдал от своей внешности, своего «арапского безобразия», маски его судьбы, непосредственно связанной с Петром I, который, заметив смышленность в своем арапе, воспитал, как из своих денщиков, сподвижника в начинании, что нельзя уже воспринимать иначе, как Ренессанс, в условиях которого в Царском Селе юный Пушкин возрос душой: сосредоточенная грусть отрока, с пробуждением устремлений к славе в эпоху Отечественной войны 12 года, взлелеяла поэта, столь же античного, сколь чисто русского. Такого чистейшей воды, как бриллиант, классического поэта не было ни в эпоху Возрождения в странах Европы, ни в Новое время, алмазный венец Ренессанса в России.

Подробности по ссылке: http://www.renclassic.ru/Ru/35/50/90/

Юный старец

 25.01.09

В основе тематики сайта «Эпоха Возрождения», как и всего творчества его автора, с расширением содержания до классической древности и ренессансных эпох в странах Европы и Востока, лежат два взаимосвязанных начала: Любовь и Красота, - в полном соответствии с эстетикой классического искусства всех времен и народов. При этом Любовь и Красота - явления, естественно актуальные лишь в юности и молодости, и тут встает вопрос, - не у автора, а у тех, кто знает его или имеет представление об его возрасте, по всему, весьма почтенном, - как он всё пишет о любви и красоте, стоя одной ногой в могиле? Не смешно ли? Так потешались и над Фетом.