Лабиринты наших желаний (СИ) - Шнайдер Анна

— Ничего. Что домашнего нет и что ты не знаешь, где я.

— Ну сегодня, может, прокатит. А дальше? Игорь всё равно тебя найдёт.

Ксюша слабо улыбнулась и качнула головой.

— Он не будет искать, Стась. С завтрашнего дня… уже не будет. Так что тебе только сегодня надо продержаться. Извини, что доставляю проблемы…

— Да какие это проблемы, — возмутилась Стася. — С ума сошла. Проблемы. Уши бы надрала, если бы рядом была! Ксюшка! Ты только не пропадай, пожалуйста. Это твой новый номер?

— Да. На старый можно не звонить. Я симку разломала.

Стася задумчиво помолчала.

— Ксюш… Может, мне приехать?

— Не надо. У меня поезд через двадцать минут. Сейчас пойду загружаться.

— Напиши, как доедешь.

— Хорошо.

— Обнимаю тебя!

— И я тебя, Стась.

***

— Алло.

— Игорь, это Стася. В общем… — Девушка тяжело вздохнула. — Мне запретили рассказывать, но я расскажу. Я думаю, Ксюша поступает неправильно. Ты должен знать.

— Знать о чём?

Ручка, которую Игорь в этот момент держал в ладони, страдальчески затрещала, так сильно он её сжал.

— Ксюша написала мне смс с нового номера. Я перезвонила и узнала, что она на вокзале, собирается уезжать в Чебоксары. Она оттуда, ты в курсе?

— Да.

— Ксюша не сказала, что случилось. Но голос у неё… похоронный марш, а не голос. Я тебе сейчас дам её телефон… Только ты не звони пока, ладно? Психанёт ещё. У неё поезд через двадцать минут, он вроде часов четырнадцать идёт. Позвони лучше завтра утром, когда она уже в Чебоксарах будет. Может… — Стася запнулась. — Может, ей там легче станет.

— Если бы я знал, что случилось… — пробормотал Игорь и вновь сжал ручку до треска. — Я ничего не понимаю, Стася. Она совсем ничего не сказала?

— Нет. Только то, что ты её не обижал. И что ты самый лучший.

— Но кто-то ведь её обидел.

— Скорее всего. И мне кажется, я знаю, кто.

***

Мерное покачивание вагона, стук колёс.

Ну, вот и всё. Должно быть легче, ты же едешь домой. Только почему-то не легче. Совсем. Ни капельки.

Потерпи ещё немного, потерпи. Завтра будет легче. Или послезавтра. Или через три дня. Ну хоть когда-нибудь будет легче!

Игорь… ищет, беспокоится. А потом увидит видео Андрея — и начнёт презирать Ксюшу. И неважно, что именно наврёт Андрей — там наверняка прекрасно видно, как она наслаждается происходящим. Этого вполне достаточно…

Горько, как же горько.

Ксюша начала задыхаться, и чтобы отдышаться, вышла в тамбур, прихватив с собой сумку. Чемодан её убран, да и нечего там воровать, одна одежда-обувь. А вот сумку оставлять — безумие.

Встала возле двери, прислонилась лбом к прохладному стеклу. Плевать, что грязное. Она грязнее этого стекла.

На улице хлестал дождь, и ветер был такой силы, что деревья гнулись к земле, словно умоляли его стихнуть. Тёмное, хмурое небо, потоки воды, завывание ветра… Всё это настолько отражало душевное состояние Ксюши, что она даже усмехнулась.

А потом стала тихонько, еле слышно, чтобы никого не потревожить, напевать одну давно заученную песню.

— Летят воздушные шары, и самый светлый в вышине — твоя душа.

Он отрывается легко, а мы стоим и смотрим в небо, не дыша.

И слава Богу, дождь пошёл, и сквозь завесу ты моих не видишь слёз.

Ты выше радуги уже. Сияют лица горожан: воскрес Христос!*

(*«Всего лишь смерть» — песня группы «Белая гвардия».)

И под конец она уже плакала.

Просто не могла иначе.

*

Утром, когда поезд прибыл в Чебоксары, Ксюша не поехала к бабушке. Сначала ей нужно было в другое место, и она, оставив чемодан в камере хранения, направилась к родителям. На кладбище.

Погода была хорошая — здесь дождь ночью явно не шёл, — в небе сияло солнце, и воздух казался чистым, прозрачным, невесомым. Но этот невесомый воздух с трудом входил в лёгкие, словно там что-то застряло, почти как кость в горле, и теперь никак не может оттуда выйти. Мешает.

Да ещё и слёзы, которых набегало всё больше и больше, пока она ехала, а потом шла к кладбищу, где восемь лет назад были похоронены её родители.

Но она не забыла к ним дорогу. И никогда не забудет.

Место было ухоженным, трава подстриженной — значит, бабушка заходила совсем недавно. А вот она, Ксюша, приезжает редко… и каждый раз задыхается здесь. Но сейчас она задыхалась не из-за кладбища и осознания того, что папа с мамой лежат там, в земле, тогда как она ходит по ней. Совсем не из-за этого…

Сначала Ксюша опустилась на колени, а затем, не выдержав, полностью легла на траву, вцепилась в неё всеми пальцами, чуть ли не выдирая с корнем, и закрыла глаза, прижимаясь к могиле родителей. Словно хотела к ним.

Впрочем, она действительно хотела. Но не могла.

Ксюша ничего не говорила, просто поглаживала землю, ощущая, как трава щекочет ладонь, и вспоминала. И думала.

Странно, но впервые за последние годы она не чувствовала злости и обиды на маму. Их будто вырвало из Ксюшиной души, выбросило, как что-то ненужное. И вместо этого там теперь было нечто другое… Похожее на то чувство, что она испытывала в глубоком детстве, любя родителей абсолютно и непререкаемо.

И тихая нежность лилась теперь из Ксюши, будто бы впитываясь в землю. Нежность к ним обоим, не только к отцу. За то, что были. За то, что любили. И за то, что остались в её душе даже несмотря на свою смерть.

Она не заметила, как задремала. Но сон этот был недолгим.

«Вставай, Юшенька», — раздалось у неё над головой.

Она поморщилась. Зачем вставать? Здесь так хорошо…

«Вставай. Ты должна жить, Юша!»

Отец говорил горячо и отчаянно, словно боялся за неё.

«Вставай, моя девочка!»

Услышав это «моя девочка», Ксюша задрожала… и проснулась.

И сразу охнула, ощутив, насколько замёрзла. Она была как ледышка. И скорее всего, такая же синяя…

Встала, растёрла тело руками. Улыбнулась и, сделав шаг вперёд, легко погладила ладонью простенький родительский крест.

— Люблю вас, — прошептала Ксюша. Вздохнула и, развернувшись, поспешила по направлению к выходу с кладбища.

И кажется, теперь она могла дышать.

54

***

Ночью Игорь почти не спал и теперь возвращался в Москву с головой, похожей на чугунную. Всё прекрасно в работе — и полнейший хаос в личной жизни.

Впрочем, благодаря Стасе этот хаос удалось несколько упорядочить. Вот только разве от этого легче? Нет, конечно. Просто бразильский сериал какой-то.

Бедная его девочка. Бедная Ксения. Как же она выдержала? Какую колоссальную силу воли, духа и мужество надо иметь, чтобы не сломаться. Не убежать. Держать лицо.

И быть с ним вопреки всему.

Зачем? Почему? Впрочем, Игорь знал ответ на этот вопрос. Он слишком часто читал его в её глазах, чтобы не знать.

— Игорь Андреевич, — тихо позвал Роман, и Игорь медленно открыл воспалённые, уставшие глаза. — Мы почти на месте. Будут особые указания?

Игорь посмотрел на охранника и едва уловимо усмехнулся. И он когда-то из-за него беспокоился! Если бы он только знал…

— Будут. Пока останешься со мной. А там посмотрим.

*

Игорь думал, Андрея придётся вызванивать, вытаскивать из дома, принуждать к разговору. Но он ошибся. В очередной раз.

Сын пришёл через полчаса после его приезда, как раз когда Игорь вышел из душа и уже собирался звонить отпрыску. Второй отпрыск, Настя, вёл себя тише воды и ниже травы, и Игорь решил отложить разговор с дочерью на попозже. Там-то всё понятно, в отличие от ситуации с Ксенией. Поэтому Игорь ограничился кивком головы и просьбой пока его не беспокоить. Настя явно расстроилась — она, привыкшая к тому, что отец сразу после приезда крепко её обнимает, конечно, заметила разницу в поведении. Но не плакала и не канючила, только носом шмыгнула. Кажется, она чуть ли не впервые в жизни решила учесть не свои желания, а то, чего хотел он сам. А именно — передышку. Хотя бы ненадолго.