Чай с пряностями, или Призраки прошлого (СИ) - Ветова Ая

- Не перебивайте! За прилавок я тоже не встану, но... Но и от меня может быть польза. Воды там принести, орехи почистить.

- Сай! Вы же племянник графа! - ахнула Лисси и уставилась полувозмущенно- полупотрясенно на Сая.

- Ну так и племянник графа может на что-нибудь да сгодиться.

- Вы же на куче иностранных языков говорите!

- Вот и прекрасно! Я могу на пирожных надписи кремом на разных языках писать.

- Вы же про этих... как их там... про канаков все знаете... Книги умные читаете!

- Я и вам могу почитать ради разнообразия. Пока вы тесто месите. Но все же больше пользы будет, если я вам помогу с готовкой, ведь правда? Вы же мне доверяете? - Сай подергал косичку и посмотрел на Лисси в тревожном ожидании. - Я искренне хочу помочь. И время у меня есть.

- Я с вами не расплачусь за такую помощь, - смутилась Лисси. - Ваша работа на вес золота...

- Я могу принять оплату булочками и корзиночками с пьяной вишней, - с улыбкой сказал Сай. - Так... С чего мне начать?

Сай снял сюртук и закатал рукава. Лисси смотрела на него в восхищении, округлив глаза.

- Ну разве что у вас будет пара часов в день... - начала сдаваться она.

- Будет! - Сай выбрал фартук из нескольких, висящих на стене, и уверенно надел его поверх рубашки. Прошел к раковине и стал тщательно мыть руки.

Лисси смотрела на Сая пару секунд, хлопая глазами, потом поправила на голове колпак, решительно пересекла комнату и достала из шкафа мешочек.

- Переберите, пожалуйста, полфунта изюма, Сай, - сказала она церемонно. - Изюм очень сладкий и хороший, но весь с веточками. И даже камешки попадаются, - пожаловалась она.

- Слушаюсь, нисса хозяйка, - улыбнулся Сай и уселся за стол.

- И еще миндаль надо смолоть, - строго добавила Лисси. - На ручной мельнице. Для миндальных пирожных. Справитесь?

- Попробую. Конечно, мне далеко до Дика...

- Увы!

- Но я постараюсь. А за час работы я попрошу в оплату десять трубочек...

- Это просто вымогательство, Сай!

- Хорошо, тогда пять корзиночек...

- Да я разорюсь с такой помощью!

- Ну ладно, тогда...

Ветер, которому надоело подслушивать, наконец вырвался из трубы и взлетел над крышей. Он выдернул съежившийся от холода лист жимолости, застрявший между черепичин крыши, игриво качнул железную вывеску над магазином и, слизнув аромат ванили и корицы, который вырвался из открывшейся двери магазина, понес его над городом. Ветер знал, что осень закончилась, и впереди была зима. Ветер трубил о переменах, он кричал, что перемены всегда ведут к лучшему, и с ним соглашались и притихшие красные крыши, и весело пыхтящие дымом печные трубы, и светящиеся уютом и теплом окна домов Груембьерра.

ЭПИЛОГ

За окном вагона шел мокрый дождь со снегом.

- Да, в Норландии погода похуже, чем в Соларии, - заметил пожилой нисс, оторвавшись на секунду от газеты и бросив взгляд в окно.

Мужчина, занимавший с ним одно купе, и его сестра, которая пришла навестить брата, тоже машинально посмотрели в ту сторону.

Поезд стоял на маленьком полустанке. В коридоре слышались удаляющиеся крики пограничника:

- Попрошу предъявить ваши паспорта, уважаемые ниссы и норры! - кричал он равнодушным голосом.

- Я думал, что вы соларка, норрина Ниттельма, - заметил пожилой нисс, обращаясь к соседке. - Вы так чисто говорите на нашем языке.

- Ах, я просто много лет провела в Соларии, - махнула маленькой пухлой рукой женщина и покраснела. - А теперь возвращаюсь к своей семье в Норландию.

- Но ваш брат, нисс Бивертон...

- Двоюродный, - быстро объяснила норрина, кинув предостерегающий взгляд на открывшего было рот родственника. Тот моментально прихлопнул рот и забился в угол купе.

- То-то я и смотрю, что вы мало похожи друг на друга, - добродушно заметил пожилой нисс.

В купе установилось молчание. Мимо окна прошли пограничники, оставляя цепочку следов на заснеженной платформе, и махнули рукой кому-то, сигнализируя об окончании проверки. Раздался звук запираемых дверей, паровоз фыркнул пару раз, победно протрубил, и состав дернулся, заставив нисса Бивертона стукнуться головой о спинку дивана. Но нисс Бивертон почему-то совсем не расстроился, а напротив, на его лице разлилось облегчение, и он едва не издал громкий выдох, но предостерегающий взгляд кузины не дал воздушной струе устремиться по намеченному пути, отчего нисс Бивертон подавился своим выдохом и отчаянно заперхал.

- Что пишут в газете? - спросил он хриплым голосом, наконец вволю прокашлявшись.

Норрина Ниттельма, оторвавшись от созерцания елового бора, тонущего в тяжелом мокром снеге, тоже стала прислушиваться с напряженным вниманием.

- Ничего нового, - пожал плечами пожилой нисс и процитировал: - «Расследование краж в Научной Академии Магии и Чародейства позволило вскрыть целую преступную сеть, много лет занимавшуюся хищениями научных образцов из разных лабораторий. Использование последнего из украденных предметов (к сожалению, нашему корреспонденту не удалось установить какого именно) едва не повлекло за собой трагедию: подвергнутые его воздействию жители города Г. в течение двух месяцев сходили с ума. Однако благодаря деятельному вмешательству полиции и медиков, жертв удалось избежать. Представители Департамента по борьбе со злоупотреблением магией и Министерства безопасности отказались предоставить нашему корреспонденту иные подробности, сославшись на то, что следствие и поиск преступников продолжаются...» Никакой конкретики, - буркнул пожилой нисс. - Кто-то украл что-то, а где-то кто-то другой почему-то чуть с катушек не слетел, - он сардонически похмыкал. - Вот зачем такое писать?

Если бы газета не загораживала обзор нисса, он бы заметил, что норрина, нервно наматывающая на палец носовой платок, покраснела, а ее кузен, напротив, побледнел, и его лоб покрылся испариной.

- И в самом деле, зачем такое писать? - прохрипел нисс Бивертон и снова испуганно захлопнул рот под свирепым взглядом родственницы.

- «Продолжается скандал, связанный с так называемым Ужасом Соларии. Напомним читателю, что преступник, более десятилетия терроризировавший целую страну, был схвачен с поличным в городке Груембьерр. Преступник оказался крупным ученым и магом по имени Дэйтон Дертей, который много лет работал в Королевской Медицинской Академии. После ареста на первичном допросе маг показал, что погибшие и принудительно им состаренные люди - это результат его экспериментов по поиску вечной молодости, и в своих исследованиях он смог продвинуться достаточно далеко.

Несложно догадаться, какой ажиотаж поднялся вокруг этого заявления. В расследовании захотело принять участие сразу несколько министерств и департаментов. Дипломаты Норландии, Арглии и некоторых других стран высказали неоднозначный интерес к расследованию, заявив, что открытия подобного рода не могут быть сосредоточены в руках одного государства. Назревал серьезный международный скандал.

Однако после перевозки арестованного в Вайтбург выяснилось, что по неизвестной причине он почти полностью потерял память и помнит себя только вплоть до окончания средней школы. Было высказано предположение о диверсии, однако приборы показали, что магического воздействия на задержанного не было оказано. Магиструм А. Фэвор, согласившаяся дать короткое интервью нашему корреспонденту, заявила, что подобная потеря памяти возможна в результате многолетней перекачки магической энергии и работы с сильными артефактами. На ее взгляд, во время первичного допроса, в котором она участвовала после задержания Дертей в Груембьерре, маг уже проявлял первые признаки помешательства. А через некоторое время повреждение ума стало необратимым. Изъятие у Дертей артефактов, которые подпитывали его все последние годы, тоже могло сыграть не последнюю роль. Наша редакция склонна доверять мнению магиструма, которая в том числе является одним из ведущих специалистов в сфере магического влияния на память и ее стимулирования. Приходится признать, что одно из самых интригующих и многообещающих открытий столетия так и останется тайной...»