Отпускник (СИ) - Вадим Ледов

никаких звуков в квартире не слышно. Я осторожно вошел, и притворив за собой дверь, закрыл замок на два оборота. При этом пакет с палкой, чуть не выпал из подмышки. Я подхватил его и слегка присел. Что это?.. вроде шорох какой-то… или послышалось? Черт, из-за шуршания пакета, ничего не слышно!

Я пошарил глазами, куда бы его пристроить, но потом спохватился. Извлек палку, а пустой пакет поставил в угол возле двери. Заглянул в санузел. Свет включать не стал, через окошечко над ванной и так достаточно. По крайней мере, видно, что никого там нет. Шуршание сзади. Я дернулся, стукнулся головой об косяк, шепотом выматерился. Проклятый пакет, сполз на пол.

Продев ремешок палки, через ладонь на запястье, и до боли сжав шершавую резину, выглянул, наконец, из коридора. В зале никого. Мебели мало — слева пианино во всю стену, в дальнем углу угловой диванчик со столиком, у противоположной стенки, старый облезлый сервант. На полу, какие-то, потерявшие цвет, половики. Дверь на балкон открыта настежь. Порывы ветра, врываясь в дверной проем, колышут тюлевую занавеску и цветы развесистой герани.

Осторожно ступая по противно скрипящему полу, прошел на маленькую кухню, где, заставив меня вздрогнуть, заржал и затрясся древний холодильник. Так. Какие-то шкафчики по стенам. Ветхий стол, покрытый линялой клеенкой, такие же табуретки вокруг. Никого. Сердце, словно обернули мокрой тряпкой: неприятно, холодно в груди! Нехорошо здесь, ох нехорошо! Так, остаются две маленькие дальние комнаты. Двери в них закрыты. Сперва левая… Я слегка отвел руку с палкой для удара и стараясь не спуская глаз с правой комнаты, носком ноги толкнул дверь. Она открылась легко. Книжный стеллаж во всю стену, тахта и письменный стол. Никого. Теперь правая. Я сунулся в комнату, и тут же отпрянул в ужасе, с трудом сдерживая рвотный рефлекс. Хорошо, что так ничего и не ел со вчерашнего вечера. В комнате, на расстеленной полиэтиленовой пленке, в здоровенной луже крови, вповалку друг на друге, лежали тела.

Вот, оказывается, что я чувствовал. Смерть. Четыре трупа. Трое детей-подростков, одна из которых девочка, и пожилая женщина. Это, похоже, была сама хозяйка квартиры. У всех раскроены головы. Тут же рядом валялось орудие убийства — туристический топорик.

Вот тебе и бусинки… Детей, похоже, просто убили… по одному точному удару, на каждого. Головы аккуратненько разрублены в области темени… значит, не сопротивлялись… наверное, во сне. А вот бабусю-то, похоже, пытали. Одежда сорвана до пояса, все тело в разрезах и кровоподтеках… и, кажется, ожогах… Перерезано горло и в завершение то же удар, разрубивший темя.

Это, что ж такое? Это, кто ж их так?

К горлу снова подступило, на глаза навернулись слезы, я узнал девочку… по голубому платью с красными цветами — Аня Чирук…

Не выполнил я, выходит, своего обещания мальчишке… Блядь, столько насилия, как за эту неделю, я за всю жизнь не видел! И главное, все зря, никого не уберег, никого не спас. Какой я, на хрен, Наблюдатель?! Значит, все правильно решил! В гробу я видал, эту Службу карантина… Но, зачем бабку-то пытали? Хотели узнать, где Алена? Так она ж, наверняка, не знала… Значит, так просто, на всякий случай? Вот зверье! А потом убили бусинок… по очереди, выжидая. Рассчитывали, что Алена почувствует и примчится к ним. Вот ее-то, похоже, я спас. Теперь она может сбежать спокойно.

Наклонившись и брезгливо морщась, потрогал пальцем кровь. Свежая еще, даже не запеклась. Приложил ладонь к голой руке девочки. Теплая. Видимо ее убили последней. Совсем недавно.

Вдруг, не-то периферийным зрением, а может даже затылком, почувствовал движение сзади… Страшный удар в спину, опрокинул меня прямо на окровавленные тела. И только затем я услышал грохот выстрела. Заработал режим инверсии. Я кувыркнулся в сторону, поскользнулся рукой в луже крови, но успел увернуться от второго выстрела. Пуля ударила в тело мертвого подростка, заставив его дернуться, словно он был еще живой. Тут только я увидел нападавшего. Белобрысый парень в джинсовой куртке, держал в руках странное оружие с четырьмя дырками вместо ствола, над ними горел красный огонек лазерного целеуказателя. Парень целился спокойно, словно в тире, готовясь выстрелить в третий раз. Травматический пистолет — догадался я. Какой-то звериный инстинкт кинул меня на нападавшего. Одним прыжком. Навстречу третьему выстрелу. За доли секунды до спуска курка, я ухитрился развернуть корпус, и резиновая болванка со стальным сердечником только чиркнула по плечу. Больно, но терпимо. В следующее мгновенье мы столкнулись телами и, не удержавшись на ногах, полетели на пол. Парень двигался вяло и неуклюже. Нет, это я двигаюсь быстро! Мозг работал четко и ясно. Увидел второго ари, медленно, словно во сне, идущего к нам со стороны балкона. Вот вы где прятались, суки! С удивлением обнаружил, что не смотря на все кульбиты, так и не выпустил из руки дубинку. Места для замаха не было, и я ударил противника рукояткой. Раз, другой, третий… прямо выступающим из резины стальным концом… В лицо, в висок еще куда-то… Второй ари уже изготовился к стрельбе. Кувырок в сторону. Бабах. Очередная пуля мимо. Обижено брякнуло пострадавшее пианино.

Стрелок был одет, в драные джинсы и рокерскую кожаную курточку. На голове красная бандана. Лицо совершенно спокойно, глаза пустые, вместо разума — черная дыра.

Огонек целеуказателя, неотвратимо следовал за мной. Совершив гигантский прыжок с места, я влетел в кухню, уйдя с линии прицела. Сбил со стола всю посуду и врезался в холодильник, с которого посыпались какие-то чашки и тарелки.

Мгновенно развернувшись, подхватил с пола опрокинувшуюся табуретку и, прикрывшись ей словно щитом, ринулся обратно. Гадский ари успел-таки выстрелить, и на этот раз попал. Пуля угодила в правую ногу, чуть повыше колена. Нога мгновенно отнялась и подвернулась. Но я уже был слишком близко. В падении, со всего маху, врезал палкой ему по башке, аж бандана слетела. Сила удара была такова, что кожаный ремешок порвался и палка вырвалась из пальцев. Еле успел подставить руки, чтобы не врезаться головой в стену. Не помогло — приложился знатно, с искрами из глаз и отключением.

Тук, тук, тук — медленно бьется сердце.

Я лежу на полу и не помню, сколько так пролежал. Несколько секунд или минут? Попробовал пошевелиться и застонал от боли — все тело изломано. С левой стороны спины, куда попала первая пуля, кажется, сломано ребро. Правая нога отказывается слушаться, да и другие части тела чувствуют себя немногим лучше — полетал я славно, все косяки собрал. Ощупал голову: побаливает, но