Легко (сборник) - Сергей Малицкий

— Но как же? — удивился я. — Как же так? Ведь вы здесь? Как вы выбираетесь оттуда?

— Выбираюсь? — Алексей устало усмехнулся. — Их слишком много. Они уже могут договариваться, но порою еще спорят из-за тела. И во время этих споров мне удается всплыть наверх.

— Так и оставайтесь наверху! — воскликнул я.

— Оставаться? — Алексей закрыл глаза и погладил рукой по картонке. — Если бы я мог выжечь это слово на внутренней стороне своих век или в своих снах, я бы ничего не боялся. Но я человек, и я иногда должен спать. Я засыпаю, а просыпаюсь всегда там. В своем собственном персональном аду. А оттуда меня не услышит никто.

— И что же вы собираетесь делать?

— Просить вас о помощи.

— В чем она будет заключаться?

— Мне нужно некоторое время, — объяснил Алексей. — Может быть, я смогу справиться с ними. Или убью их как-то. Ну, не могу же я сам себя связывать перед каждым превращением? Они уже научились не открывать глаза, овладевая телом. Они сразу же затыкают уши. Помогите. Всего-то и нужно: наручники, батарея, и это спасительное слово у вас на губах.

Он замолчал. Проблеск надежды мелькнул у него в глазах и тут же погас. Я не сказал ни одного слова, а он все понял. Зачем мне тут, в моей квартире, сумасшедший, прикованный наручниками к батарее? Во что превратится моя жизнь, если весь этот бред, который он мне только что изложил, окажется правдой хотя бы на сотую часть?

— Вы считаете меня сумасшедшим? — спросил он.

Я не ответил.

— Курите? — спросил я его.

— Нет, — ответил он, — бандит и маклер курят.

— Почему маклер? — спросил я.

— Одно время занимался спекуляцией квартирами. Довольно успешно.

— А документы? Ведь насколько я понимаю, у всех у них разные имена?

— Нет проблем. Сначала это делал мой первенец, теперь бизнесмен. Это просто.

Я курил и смотрел ему в лицо. Алексей опять уставился в пол, замерев, как сфинкс.

— А этот парень. Как вы сказали? Диджей? Да и женщина. Они зачем?

— Диджей? — Алексей усмехнулся, не поднимая глаз. — Детство мое было серым. Захотелось прожить его еще один раз. Чтобы фонтан не иссякал. С этим парнем у меня связаны самые лучшие воспоминания.

— А женщина? — спросил я его.

— Женщина? Ее я сделал как мечту. Я создавал женщину, которую мог бы полюбить. Возможно, если бы моя мечта сбылась, я превратился бы в осуществленного гермафродита. Помните легенду, что когда-то их разделили на две половинки? Таким образом, появились мужчины и женщины, и с тех пор они бродят по миру в поисках своей второй части?

— Вам это удалось?

— Она ненавидит меня больше всех. Мое тело не дает ей возможности почувствовать себя женщиной в полной мере. Думаю, если бы не остальные, она решилась бы на операцию по перемене пола.

— А зачем этот вой или гудение?

— Завоешь тут, — усмехнулся Алексей.

— Это все?

— Все, — ответил он.

— Нестыковочка выходит, — сказал я.

— В чем? — поинтересовался он.

— Во внешности, — ответил я. — Я видел всех. Даже эту женщину. Не скрою, некоторое сходство между вами есть. Как между людьми одной национальности. Но не более того. Это были разные люди. Понимаете? Разные.

— Конечно, разные, — согласился Алексей. — Только дело в том, что вы не знаете, насколько наше тело зависит от психики. Я уже говорил, что, превращаясь в них, я избавлялся от боли в позвоночнике. Только потому, что я создавал их со здоровыми позвоночниками. Кроме того, не забывайте, прошло уже десять лет. Они изменялись, каждый в свою сторону. Если две дороги начинаются из одной точки, через сто метров путники еще видны друг другу, а через километр они могут уже и не докричаться.

Он опять замолчал. Молчал и я. Теплый августовский день, наконец, начинал угасать.

— О чем вы думаете? — спросил он.

— Для того чтобы поверить во что-то необычное, необходимо, чтобы вымысел быть чудовищным. Если веры нет, значит, рассказчику не хватило фантазии.

Он поднялся и сунул ноги в блестящие ботинки.

— Вы верите только собственному вымыслу? — спросил он.

— Ему я верю еще меньше.

— Что ж, — он медленно пошел к выходу, — может быть именно поэтому вам и не везет. Для того чтобы желания исполнялись, нужно верить. Хотя бы частью горчичного зернышка. Надеюсь, что когда-нибудь сожаление о сегодняшней встрече в вас все-таки проснется. По крайней мере, не дай вам бог жить с ощущением дыхания преследователей у себя на плечах.

— Возможно, я чувствую что-то похожее, — сказал я ему.

— Я в худшем положении, — сказал он, обернувшись у входной двери. — Меня преследуют изнутри.

— Меня тоже, — ответил я.

Он ушел. Не то, чтобы я ему совсем не поверил. Просто мне не хотелось, чтобы это было в моей жизни. Неважно, вымысел это или реальность. Я выглянул в окно. Он медленно уходил, пересекая наискосок двор. Так же медленно и утомленно, как он изредка выносил мусор. Остатки трапезы одного человека из квартиры, где их было не меньше шести. Я оглянулся. На диване лежала картонка со словом «минус».

Прошел еще месяц. Сентябрь оказался теплым. Я забросил опостылевшую мне старую незаконченную историю и написал следующее: «В дверь позвонили. Он открыл и вздрогнул. В дверях стояла она». Так и случилось. Где-то недели три или четыре назад. Через пару дней после того, как Алексей ушел от меня, оставив эту картонку. В дверях стояла Дина. Не Ритка, а Дина. Она ничего не говорила. Она стояла и смотрела на меня. Я почему-то вспомнил книжку об учении Дао. По-моему, там говорилось, что женщинам нельзя отказывать. Но там говорилось обо всех женщинах, а не об одной. Ну, что ж. При ближайшем рассмотрении все женщины распадаются на некоторое количество конкретных женщин. В моем случае это Дина. Ей осталось еще пять или шесть лет молодости. Возможно, я успею насладиться, а потом привыкну. Она пришла и осталась. Точнее, я перебрался к ней. Перетащил одежду и архив неудачника. Загрузил файлы в Петькин компьютер и продолжил сплетать истории, обозванные этим сумасшедшим исповедями. Что это значит? Ничего. Разве только то, что, окликая меня, Дина будет видеть те же безжизненные глаза, из-за которых меня бросила Ритка. Но ведь должен я как-то отомстить Дине за то, что она меня подобрала?

Нас теперь двое. Петьку мы отправили в штаты, где он будет учиться, а значит, избежит участи быть счастливым россиянином и, быть может, погибнуть за это счастье на чеченской или еще какой войне. Ритка собирается к нам с ответным визитом. Хочет показать дочкам Россию. Это будет где-то в октябре. Сначала они посетят Иерусалим, после Афины или Стамбул, а затем Москву. Я боюсь встречи. Дина говорит, что Кирилл зарабатывал на эту поездку полгода. Кирилл не приедет. Он теперь занимается Петькой.