Дахштайн - Юлия Макс

скорлупа дала вторую трещину, выпуская задушенные эмоции. Новому мне хотелось закрыть эти разрывы, сохраняя тот воображаемый монолит, что питался только убийствами и похотью.

— Почему ты не дал знать, где ты? — Фил не выдержал и выпалил вопрос прямо в лифте.

Я подыгрывал другу и самозабвенно врал, что поехал подлечить нервы в горы.

— На месяц? — вопил он. — А позвонить не судьба была? Или хотя бы одно сообщение оставить? Что я должен думать после той передряги с Орденом? Ты исчез, ничего не объяснив. Я даже влез в твой жуткий Дом Фауста, сломав замок!

Я похолодел, вспомнив о трупе в гостиной.

— Ты нашел ее? — вглядываясь в его лицо, спросил я.

Друг непонимающе захлопал ресницами.

— Кого? Кто-то был в доме? Вроде, там пусто. Кстати, он довольно жуткий.

— Кто?

— Дом Фауста. На твоем месте я бы продал его, — жаловался парень.

— На софе никого не было? — начиная чувствовать себя глупо, уточнил я.

— На софе валялась твоя майка, но точно больше никого. Дэн, ты странно себя ведешь. Обдышался горного воздуха? Хотя он здесь и правда вкуснейший.

Он глубоко вдохнул и выдохнул. Я замолчал, обдумывая его слова. Возможно, Орден убрал труп и зачистил следы или же явились ведьмы и забрали мертвую Чернову из моего дома.

Фил остановился перед седьмым номером, ища ключи, потом хлопнул себя по лбу и просто толкнул дверь. Он прошелся по номеру, потрогал занавески, открыл окно, словно что-то его беспокоило.

— Фил, что ты ищешь? — не выдержав его метаний, спросил я.

Не отвечая, он кинулся к прикрытой двери в спальню, но не достиг порога, как створка распахнулась. Прежде чем я увидел говорящего, голос нарочито медленно произнес:

— Дэниэль, свяжи своего обаятельного друга.

Мистер Рот показался из спальни, демонстративно вытирая капельку крови с нижней губы. Фил бросился к нему, но Вильгельм был быстрее. Он легко прижал к себе Митсона и провел носом по его шее. Мне захотелось отвести взгляд, так интимно это выглядело. Однако Рот тут же откинул от себя Фила и тот рухнул на пол, проехавшись на спине прямо мне под ноги.

Я словно раздвоился. Одна моя сторона слышала дыхание жертвы внизу, желая забить ту до смерти, а вторая видела родные с детства глаза, слышала знакомый, хоть и раздражающий аромат парфюма «Босс».

— Дэниэль, не заставляй меня делать твоему вкусному другу больно, — повторил вампир, облизывая губы.

Мистер Рот излучал неприкрытое любопытство. Его глаза хищно щурились, хотя в номере царил полумрак.

— Что ты с ней сделал? — бешено прорычал Фил, пытаясь подняться.

Я простер руку и силой удерживал его, прижав к полу. Это вышло интуитивно. Впервые у меня получилось воспользоваться демонической силой воли.

— Кто с тобой приехал?

Моим голосом можно было заморозить воду в озере, но я блефовал. Я чувствовал, будто съел всю гниль, которую видел на людях. Тошнило.

— Элишка, — прохрипел друг.

Элишка Чернова здесь, в отеле. Этот факт заставил меня застыть, ощущая напряжение в каждой мышце. Я облизал губы и шумно задышал. Неуверенно шагнул в сторону Вильгельма.

— Ты? — посмотрел я на молчащего вампира.

Он покачал головой, дергая ртом.

— Не убил, только надкусил.

Я обошел Рота и шагнул в спальню. На белых простынях лежала Чернова. Тонкая струйка крови тянулась через весь номер от ее шеи к дверям.

Зарычал, словно она априори значилась моей добычей, на которую покусился вампир. И в то же время было нечто неправильное в том, что она находилась здесь. Руки выпрямились, а появившиеся когти вонзились в ладони. Я злился. Нет, не так. Я ЗЛИЛСЯ! Подлая Лилит внушила мне убийство и труп. Сучка демоническая! Она привела меня в отель обманом. Я не был убийцей.

— Спокойно. Она без сознания.

Вампир по-своему расценил мой гнев.

— Уйди! — сдерживаясь, чтобы не наброситься на него, попросил я, поравнявшись с ним.

— Я должен присмотреть, — Рот так и не сдвинулся с места.

Простер руку, собираясь вышвырнуть его из номера. Но демоническая сила не сработала, при этом я все еще удерживал затихшего Фила на полу.

— Нет, малыш. Ты еще не настолько крут, чтобы свалить с ног старого вампира.

Вильгельм хмыкнул, засовывая руки в карманы брюк и приваливаясь к косяку.

— Свяжи их. У тебя есть время, можешь поговорить. Через час под дверями появится Лилит.

Собственное дыхание громко отдавалось в ушах. Кожа горела. Я стискивал зубы так сильно, что заболела челюсть. Хотелось сорвать двери с петель и обрушить их на голову Рота. Что со мной?

Я ушел в потайной коридор за всем необходимым. Вернулся. Вампир ждал, очевидно, желая убедиться в том, что все сделаю как велено. Смотал руки и ноги друга веревкой, рот заклеил скотчем и отпустил силу. Фил задергался всем телом, яростно что-то мыча сквозь залепленный рот.

Зайдя в спальню, подтянул Элишку к краю постели. Услышал знакомый вишневый запах ее шампуня и передернулся. В груди давило, словно кто-то наступил на ребра ногой в тяжелом ботинке. Я чертыхнулся, пытаясь думать о ней как об очередной жертве «Дахштайна». Связал девушке руки и ноги. Заклеил рот. Элишка выглядела невинной и беззащитной, на коже я, как ни старался, не обнаружил пятен гнили. Стиснув зубы, вспомнил, как ведьма заманила меня на корабль и хотела убить вместе с безумной Дженой Хокс. Она не так уж и невинна. Попятился от кровати и почти выбежал из спальни.

«Я не убивал Элишку Чернову», — мысль маленьким молотком стучала в висках.

Проследив за моими действиями, Вильгельм приблизился к потайной двери в стене спальни. Открыл ее, но остановился. Нехотя, словно не собирался говорить, но вдруг надумал:

— Спроси своего друга, кто он. Ты удивишься.

Я резко выпрямился, словно проглотил черенок от лопаты. Хрипло спросил:

— Он не тот, за кого себя выдает?

— Человек не может хранить тайну вечно. Если его губы неподвижны, то слова слетают с кончиков пальцев. Запах предательства сочится из всех пор его тела[56].

Вампиру нравилось говорить полунамеками, а меня это всегда бесило. Мистер Рот удалился. За дверью, ведущей в коридор, послышался шум, постояльцы возвращались в номера после катания на лыжах. Один из них жаловался на начавшуюся метель, испортившую отличную погоду для отпуска.

Что вампир имел в виду? Фил, которого я знаю даже лучше, чем себя, не человек? За все годы, что мы провели вместе, он не открылся мне? Не может быть.

Я потер подбородок, смотря на стену тайного входа, словно на классную доску, где могли быть написаны ответы на вопросы. Прикоснулся к печати, ища успокоения, но не