Операция «Наследник», или К месту службы в кандалах - Светозар Чернов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— А я вам скажу, зачем явился любезный нашей алкоголичке доктор Гримбл. Если бы мы вышли в Айрало и вернулись в туннель к тому место, где Бабз заметила Гримбла в окно, уверен, что мы непременно нашли бы там револьвер или какое-нибудь другое похожее оружие.
— Уж не хотите ли вы сказать, что доктор Гримбл собирался застрелить Пенелопу? — ехидно спросила Какссон.
— При чем тут Пенелопа?
— Вы только послушайте, что он несет! Да у него никогда не поднимется на женщину рука!
— Вы, мисс Какссон, не нужны Гримблу, ни в живом, ни в мертвом виде, разве что как питательная среда для его любимчиков. Полагаю, что его целью должен был стать я.
— Подумайте, какое самомнение! Да доктор Гримбл просто презирает вас.
— Мне кажется, Стивен, что ты также склонен к фантазиям, как и мисс Барбара. Все это следствия вашей неумеренности в питье.
— При чем тут питье! Ты помнишь визит мистера Гартинга к нам в дом накануне нашего отъезда? Один раз он уже пытался покончить со мной. Я не догадался проследить за ним в окно, когда он покинул наш дом, но уверен, что он не преминул познакомится с Гримблом, который все время дежурил напротив нашей калитки.
— Уж не о том ли вы отвратительном хлыще еврейского вида вы говорите, который вышел из нашего дома во вторник, когда я возвращалась с рынка? — внезапно воспряла духом Какссон.
— Вероятно, о нем.
— Я видела, как он подошел к экипажу доктора Гримбла и подсел к нему. Теперь мне все ясно. Несчастный Энтони пал жертвой ваших темных делишек. Они силой заставили его пойти на преступление!
— Кто — «они»?
— Я точно не знаю, но полковник Маннингем-Буллер рассказывал, что на Сицилии живут столь же дикие разбойники, как корсиканцы или крестьяне из Пиринеев. Чудовища, воспитанные на страшных традициях кровной поруки и обществ тайных мстителей! Вы имели с ними дело и теперь вас настигла неотвратимая кара за предательство!
— Но при чем тут Гримбл, Барбара? — спросила Пенелопа.
— А при том, милая, что они завлекли его в сети шантажа и не оставили ему иного выбора, как покончить с твоим мужем!
— Вы абсолютно правы, Бабз, — сказал Фейберовский. — Я даже знаю, что именно они использовали для шантажа.
— Что?
— Они похитили колекцию его препаратов и угрожали передавить всех глистов в пробирках, если он не согласится на их условия.
— И даже Ascaris Penelopi? — спросила испуганная Барбара Какссон, введенная в заблуждение серьезным тоном Фаберовского.
— И аскарис пенелопи, и все ваши мемориальные анализы в баночках, и знаменитый экземпляр бычьего цепня длиной в четыре ярда, завещанный Британскому музею…
— Вы издеваетесь надо мной! — поняла наконец Какссон. — Значит, доктор Гримбл приходил все-таки из-за Пенелопы! Как было бы хорошо, если бы он промахнулся и вместо вашего мужа попал в вас, миссис Фейберовская!
— Вы пьяны, Какссон! — рассердилась Пенелопа. — Я приказываю вам замолчать, иначе я вынуждена буду расстаться с вами еще до конца нашего путешествия!
— Как я вас ненавижу! — прошипела мисс Какссон и забилась в угол купе, до самого Милана не проронив больше ни слова.
В Милане Фаберовский вышел на огромный вокзал, шумный и многолюдный. Быстрым шагом он прошел вдоль состава, заглядывая в окна тех купе, где двери были закрыты. Ничего подозрительного он не увидел, но это вовсе не успокоило его. Ничто не мешало Гартингу и его подручным, если он был не один, покинуть поезд раньше или даже просто скрыться в толпе, заметив интерес Фаберовского к сидящим в поезде.
Заглянув в ресторан, поляк купил для успокоения дам бутылку шипучей «Пассереты», пакет спелых груш и у разносчика два мороженых. Вернувшись в купэ, он молча всучил презенты жене и Какссон и сел в дальний угол наблюдать за ходящими по соседней платформе людьми.
— Стивен, я видела мистера Гартинга с каким-то орангутаном, — сообщила Пенелопа после того, как поезд тронулся и начал набирать скорость.
— Когда?!
— Едва ты выскочил из купэ, они прошли с другой стороны поезда и направились в сторону паровоза.
— Холера ясная! — выругался поляк и, встав с дивана, решительно взялся за ручку двери.
— Ты куда?
— Я доложен пройти вдоль поезда! Полагаю, что Гартинг сел в поезд обратно.
— Я не пущу тебя!
— Идите, идите, глупец! Да чтоб вас вообще поездом задавило, как моего прежнего хозяина полковника Маннингема-Буллера, который погиб, выйдя из поезда не в ту сторону! И вместе с вашей женушкой заодно!
— Я знаю, в какую сторону мне выходить, мисс Какссон, — холодно сказал Фейберовский. — А вам с сегодняшнего дня я урезаю жалование вдвое.
— Останься, Стивен, — попросила Пенелопа. — Что ты будешь делать, если найдешь мистера Гартинга? Ты совершенно безоружен перед ними. А Гартинг с его орангутаном легко может сбросить тебя с поезда, сказав, что ты сам не удержался на полном ходу. Впереди еще Верона и Падуя. Если хочешь, я могу помочь тебе и пройти вдоль поезда с другой стороны.
И Фаберовский был вынужден согласиться. Однако ни в Вероне, ни в Падуе им не удалось найти никаких признаков пребывания в поезде Гартинга, хотя мисс Какссон заявила, что пока они бродили вдоль поезда в Падуе, человек, похожий на того еврея, что выходил из калитки дома на Эбби-роуд, заглядывал к ней в окно купе.
Наконец, поезд добрался до берегов Адриатического моря и въехал на длинный железнодорожный мост, пересекавший Венецианскую лагуну, чтобы спустя три минуты остановился у дебаркадера вокзала.
К вышедшему из вагона поляку толпой подскочили посыльные из различных гостиниц и, мешая английские и итальянские слова, стали бурно расхваливать свои заведения. Но взгляд Фаберовского остановился на степенной фигуре стоявшего несколько в стороне комиссионера с надписью «Отель Роял Даньели» на околыше фуражки, и поляк решительно подошел к нему.
— Наша гостиница находится рядом с площадью Святого Марка, на набережной Скьявони близ дворца дожей, синьор, — отрекомендовался комиссионер. — Свое почтовое отделение и железнодорожная касса. Номера от пяти до двадцати лир. Стол полторы, четыре и шесть лир.
— Дороговато, — покачал головой поляк, — но свадебное путешествие бывает лишь раз в жизни. К тому же, сэкономленное жалование мисс Какссон позволяет нам увеличить расходы. Едем!
Комиссионер быстро уладил дела по части багажа и посадил их на небольшой пароходик, ходивший по Большому каналу до Лидо. Ландезен с Продеусом, после позорного провала Гримбла вынужденные на каждой станции покидать купе и прятаться от поляка и его жены, на этот раз не рискнули сесть на тот же пароходик, тем более что теперь они точно знали, где намерен поселиться Фаберовский. Поэтому они наняли гондолу и отправились искать себе отель попроще, где можно было бы оставить вещи и передохнуть.
Тем временем поляк с женою и мисс Какссон прошли на нос маленького пароходика-вапаретто, больше похожего на баржу с рубкой посередине и низкой, чтобы проходить под мостами, трубой, и сели на скамейки под тентом, закрывавшим пассажиров от солнца и копоти. Швартовы были отданы, пароходик отчалил от пристани и попыхтел по Большому каналу мимо бесчисленных палаццо, вспенивая винтом ярко-зеленую непрозрачную воду. Мимо черными тенями скользили изящные гондолы, хотя близ вокзала часто встречались совершенно иные, грубые и тяжелые, наполненные крупными кочанами капусты.
Мисс Какссон, которую не волновали все эти красоты для туристов, сидела отдельно от молодоженов, погруженная в свои мрачные мысли, вертевшиеся вокруг одного и того же предмета — безумного поступка доктора Гримбла в Сен-Готтардском туннеле. Сейчас ей даже казалось, что когда она впервые увидела его за окном купе, стоявшего в темноте на подножке мчащегося в грохочущей темноте туннеля вагона, то в руке у доктора она видела что-то, похожее на револьвер. Два чувства боролись сейчас в ее душе — ревность к Пенелопе, дошедшая до столь крайних пределов, что перешла в желание устранить соперницу любым способом, и страх за доктора Гримбла, которого его безрассудные поступки в попытках заполучить Пенелопу неминуемо приведут на виселицу. Как ей поступать, когда поляк сократил ей жалование и готов вовсе вышвырнуть ее, а вылечить несчастного Энтони от его безумной страсти и навсегда освободиться от Пенелопы можно, только оставаясь в ее нынешнем положении компаньонки миссис Фейберовской?
— Стивен, посмотри скорее туда! — возглас Пенелопы отвлек Барбару Какссон от раздумий, и она взглянула туда, куда та указывала рукою.
По левому борту на набережной, около которой у вбитых в дно канала деревянных столбов покачивались тощие корпуса пустых гондол, сидела, свесив ноги, мешковатая фигура в морской фуражке с американским крабом и мятом черном пиджаке, и ловила удочкой рыбу. Поймав в мутной зеленой воде рыбку размером с палец, фигура клала ее в налитый водою фетровый котелок, который был засален до непромокаемости.