Крылья - Татьяна Владимировна Солодкова

– Валяй.

– Что у вас с Морган?

Не в бровь, а в глаз. И что ему на это ответить?

– Сделка, - отвечаю. В конце концов, он сам говорил, что в курсе нашей договоренности, заключенной, чтобы отвадить его дядюшку от Миранды.

Но младший Тайлер не так прост. Смотрит с прищуром, взгляд не отводит.

– И только?

– Не только.

Подробностей он от меня не услышит, но врать тоже не хочу.

К моему удивлению, Лаки расплывается в улыбке.

– Так я и подумал.

И все. Тема закрыта – ни одного вопроса.

Встает, сгружает стаканы и тарелки в посудомоечную машину.

– Пошли в мою комнату, - предлагает. – А то ничего не успеем.

***

Комнатa Лаки довольно маленькая. Или смотрится такой из-за обилия разнообразных предметов: какая-то аппаратура, назначения которой я не знаю, на столе – нечтo механическое, напоминающее недоделанную лапу робота. Задерживаюсь взглядом на крупном синем камне, установленном на подставке на пoлке над столом. Синерил – узнаю всегда и везде.

Хозяин комнаты явно замечает, на что я пялюсь, но никак не комментирует. Может, он и словоохотлив, но не обо всем ему хочется болтать. Это воспоминание, и не похоже, что приятное.

Поспешно отвожу взгляд от синерила (кто я такой, чтобы лезть человеку в душу?) и упираюсь им в широкую двуспальную кровать, которая совсем не вписывается в габариты комнаты.

Лаки снова беспечен, усмехается.

– Кровать купил, а в комнату побольше не переехал, – поясняет. - Ди часто ночует у меня. Надо бы, наконец, занять гостевую, но все руки не доходят.

Представляю. У меня бы тоже не дошли, учитывая количество вещей, которые придется переносить из комнаты в комнату.

– Давай свой комм, - протягивает ладонь. Снимаю и отдаю. Лаки усаживается на стул у стола и бросает мне уже через плечо: – Присядь где-нибудь. Я, надеюсь, недолго.

– Без проблем, – отзываюсь, осматриваясь и думая, куда бы приземлиться. Сидеть на чужих кроватях неприлично – с детства учила мама.

Наконец, нахожу придвинутый к окну табурет, на котором тоже лежит какая-то недоделанная механическая модель. Аккуратно перекладываю ее на подоконник и сажусь на освободившееся место.

Лаки разбирает мой коммуникатор, ловко орудуя инструментами. Замечаю, что он успел вставить в ухо наушник и, очевидно, включил музыку. Однако качество наушника соответствует сверхсовременному комму – до меня не доносится ни звука.

У этого парня не комната, а музей! Продолжаю осматриваться. Действительно, музей – музей техники. Теперь окончательно верю, что он мог собирать бомбы, в свое время уничтожавшие второй этаж дома.

– Джейс? - голос Лаки звучит неожиданно напряженно.

Резко поворачиваюсь, оторвавшись от изучения непонятной мне цветной схемы, нарисованной маркером прямо на обоях.

Хозяин комнаты смотрит на меня непривычно серьезно, губы сжаты в прямую линию – никаких тебе извечных улыбочек. Обращаю внимание, что наушник он тоже вытащил и положил рядом с собой на стол.

– Джейс, каким спецслужбам ты перешел дорогу? - спрашивает и приподнимает руку с пинцетом, в котором зажато нечто черное и маленькое.

Я, конечно, не такой спец в технике, как он, но то, что передо мной следящее устройство, могу понять без подсказки.

Стоило бы ответить на заданный вопрос, но, вместо этого, я только от души матерюсь.

ГЛАВА 23

Джейс

Как ни странно, Лаки не спешит обвинять меня во всех смнртных грехах, бежать вызывать Службу безопасности или хотя бы горообразного и вооруженного Билли Боба, оставшегося во дворе. Тайлер-младший вообще никуда не бежит, сидит, как сидел, на стуле у стола, повернувшись вполоборота,и молчит, позвoляя мне выговориться.

– Отличный словарный запас, - комментирует затем, когда мой запал иссякает. - Пожалуй, даже дядюшке Ди есть чему у тебя поучиться.

А мне кажется, что поучиться у меня следует всем и каждому. Например, как попадать в самую адову задницу.

Я зол. Вот сейчас я по-настоящему зол.

Лаки изгибает бровь, все еще не сводя с меня глаз. Приподнимает пинцет с «жучком», который до сих пор держит в руках.

– Дай угадаю. Ты о нем не знал?

Конечно же знал. Он что, не видит надпись «идиот», бегущую у меня по лбу красной строкой? Знать о маячке в своем коммуникаторе и лично вручить его в руки для разборки – это уже не ошибка непрофессионального шпиона. Это, простите, клиника.

– Α как ты думаешь? – огрызаюсь.

И что сейчас? Если меня обвинят в причастности к разведке Альфа Крита, мои соотечественники мигом от меня открестятся. И я останусь один на один со своими проблемами. Впрочем, ничего нового.

Лаки хмыкает.

– Думаю, немного удивился.

Не знаю, что у него на уме, может, это такoй хитрый план – заговорить мне зубы и вызвать подмогу. Но ведет себя хозяин дома по-прежнему дружелюбно.

Морщусь.

– Да уж, - откликаюсь. – Немного – то самое слово.

И замолкаю. Барабаню пальцами по колену.

Еще капитан Шарпер, мой бывший командир, обвинял меня в прямолинейности. Вот и сейчас врать и изворачиваться мне не хочется до тoшноты. Выкручусь сейчас – и что дальше? Одно дело – просто скрыть свою связь с разведкой от Морган, другое – уже по-настоящему на них работать под прикрытием.

Блондин, наконец, кладет «жучок» на стол, откладывает пинцет в сторону и снова поворачивается ко мне.

– Джейс, давай прямо, – говорит. – Ты уже понял, я немного разбираюсь в технике, – ничего себе, немного. – И то, что