Темное, кривое зеркало. Том 2: Смерть плоти, смерть мечтаний - Гэрет Уильямс

Бестер повернулся на его пятке и сфокусировал внимание на стоявшем перед ним человеке. Шеридан оставался тихим и мирным. Грозный мистер Уэллс имел досье на всех и каждого. Взлом этих файлов оказался… мягко говоря, проблематичным. Уэллс, когда ему было нужно, становился изобретательнее дьявола. Как бы то ни было, Шеридан раскрыл только небольшую часть тайного знания Уэллса, но часть этого знания была о некоем мистере Бестере и его некоторых связях с некоим Ха'Кормар'А Г'Каром.

— Я никому не прислуживаю, — спокойно ответил Бестер. — Конечно не… а кто это? Нарский любимец толпы?

— Я понимаю. Значит Ха'Кормар'А Г'Кар не устроился в сердце таинственной машины, скрытой на Эпсилоне Три? Значит вы и он не работаете вместе против нас? Значит вы не посылали корабли, чтобы сражаться против наших союзников на Втором Рубеже? Видимо я ошибаюсь относительно всего этого?

— В самом деле, вы полностью заблуждаетесь, посол. И если такие скандальные слухи когда — нибудь достигнут уха Президента…

— Этого не произойдёт. Вы можете совершенно не беспокоиться, за ваши маленькие взрывоопасные тайны, мистер Бестер.

— У меня нет никаких взрывоопасных тайн, посол Шеридан. — Бестер сделал паузу, продемонстрировав крайне самодовольную улыбку. — Но возможно я знаю кое — что об одном человеке, который может быть вовлечен в некоторые из них. Его имя, как мне кажется, очень похоже на ваше. Вам это интересно?

— У меня нет сына.

— Действительно? Он так не думает.

— У меня нет сына.

— Хорошо. Я должен идти. Если я вижу капитана Шеридана, я передам ему ваш привет.

Обычная коридорная встреча, которая, однако, посеяла семена кое — чего гораздо более глубокого…

Сначала он почувствовал запах, тухлую вонь ходячего трупа. Синевал видел, что охотников за душами передёрнуло от отвращения. После запаха появился звук тихого хриплого дыхания, а затем — шаги, шаркающие шаги кого — то, кто не в силах оторвать ногу от земли.

А затем появился он сам, избегая света везде, где было возможно. Однако Синевал мог видеть силуэт своего старого друга достаточно ясно.

Едва ли Калейн был тем же самым воином, что и прежде.

— Я здесь, Великий, — сказал он, его голос хрипел и дребезжал. Он остался стоять в темноте.

— Войди в свет. — Приказ, которого никто не смел ослушаться.

— Великий…

— Войди в свет. — На первый взгляд не было никакого различия в интонациях, с которыми были произнесены эти две команды, но в действительности, только дурак или сумасшедший не будет повиноваться, когда слышит такую интонацию. Кем был Калейн?

Не обращая внимания, он прохромал в центр одного из столбов света. С определённым умыслом Синевал убрал остальные восемь, оставив только свой в центре и столб Калейна, что стоял сейчас перед ним. Он смотрел на сатаи — война критическим взглядом и видел не своего друга, а человека, который попытался уничтожить Минбар.

Калейн сжался от света, закрыл глаза, поднял одну кривую руку над головой. Он выглядел жалким.

— Почему? — Только одно слово. Оно вобрало в себя всё.

— Во имя тебя, Великий.

— Почему, Калейн? Почему?

— Они… они нуждались в очищении. Все, кто не поверил бы. Мы входим в начало следующего цикла, Великий. Возвращение Валена, разрушение Серого Совета, разрушение нашего дома, создание чего — то нового из пепла, чего — то намного большего. С вами на стороне Валена, и я — на вашей, Великий. Все, кто не поверил бы, кто не поклянётся вам лично… слабаки, дураки, еретики… все должны были быть очищены.

Тишина.

— Великий? — Калейн не мог заставить себя открыть глаза, посмотреть на своего Хозяина.

— Калейн… я учил тебя, давным — давно, когда сам был немного больше, чем простой аколит. Ты сражался рядом со мной, возвышался рядом со мной, показал храбрость и навыки, которых хватило бы на сотню воинов. За всё то время ты сделал всего одну ошибку, только один раз испугался. Нет никакого позора в страхе, Калейн. Это то, что говорит нам, что мы ещё живы. Я видел нападение Старкиллера на наши силы на Марсе. Как будто один из старых Богов спустился с небес, неся повсюду огонь и смерть. Я сомневаюсь, что кто — нибудь захотел пережить это ещё раз. Твои действия тогда не принесли тебе позора. Я сам испугался тогда.

— И всё же… и всё же я боюсь за тебя, Калейн. Я боюсь, что ты позволил этому единственному случаю уничтожить тебя. Он поедает тебя живьём. Ты всегда был гордым человеком, но гордость — достоинство. Ты всегда был сильным человеком, но сила — это дар. Ты всегда был страстным человеком, и страсть разрушала тебя.

— Прежде, чем я уехал отсюда, Калейн… я пришёл увидеться с тобой. Ты помнишь, о чём я просил тебя?

— Да, Великий. Ты сказал мне, что собираешься найти Валена, найти свою судьбу… чтобы принести спасение нашим людям. Я же должен был остаться пастухом. Пламя… смерь… должны были стать моими орудиями. Павшие должны были быть отсечены, убийцы — наказаны. Я должен был руководить во время твоего отсутствия.

Синевал вздохнул. Так много ошибок, если бы только он был здесь… Нет, достаточно прошлого. Оно ушло. Только будущее имеет значение.

— Ты пал, Калейн. Ты — убийца. Это станет моей задачей, помочь тебе возвыситься ещё раз. Я слышал, что ты сделал. Хедронн в Тузаноре… резня по всей Федерации… игнорируемые тобой земные корабли… пытка соотечественника в нашем священном Зале…

Синевал не повышал голос. Он не нуждался в этом. Каждое слово вылетало подобно кинжалу. Как он хотел, чтобы ему не пришлось этого говорить.

— Ты пал, Калейн. Уходи. Оставь это место. Выйди во вселенную и ищи свою собственную судьбу. Потребуется время, чтобы исправить то, что ты сделал, но это ещё возможно. И возможно, когда ты вернёшься, ты будешь готов помочь мне.

— Твоим именем, Великий… — Калейн выглядел так, словно он кричит. — Твоим… именем…! — Не то плач, не то смех. — Мы изменяемся, начинается следующий цикл. Наш мир будет разрушен, наш народ будет низвергнут в огонь, наши святыни будут разрушены. Только сильный вынесет это, только сильный выживет… Пусть слабые падут, пусть павшие погибнут…

Его тело внезапно дёрнулось, словно его пронзила молния. Он откинул голову и закричал. Синевал просто смотрел. Тело Калейна медленно осело на пол. Он оставался там, неподвижный, пока его глаза вновь не открылись. Синевал спокойно смотрел на них. Они лишились своего цвета, не было ни зрачка, ни радужной оболочки, теперь это были не более, чем глубокие, тусклые окна в тело Калейна. По существу он был просто мёртвой оболочкой, лишенной жизненной силы. Возможно, со временем, в него можно было бы вдохнуть новую силу, но Синевал так не думал.

— Под… твоей… дланью… Великий… — Калейн опустил голову и поспешно убежал из света, как будто это был его самый большой враг.

— Я чувствую твою руку, Джа'дур, — пробормотал Синевал. — Кажется, даже теперь, когда ты мертва, я не освободился от тебя. — Ну да ладно. Калейн был проблемой. Но сейчас проблема — тот беспорядок, что он оставил после себя.

Один из охотников за душами заговорил, это произошло впервые, насколько Синевал мог припомнить. Его охранники всегда были безмолвны, неподвижны, обычно ничем не отличаясь от статуй. Он услышал комментарий шаг — тота, и его лицо окаменело.

— Он безумен. Душа сумасшедшего — достойный приз.

— Это прерогатива сумасшедшего, говорить истину, которую никто не будет слушать, — резко сказал Синевал, и охотники за душами, вернулись к своей тихой неподвижности.

Истина, которую никто не будет слушать… или будет?

Синевал не знал.

Гиперпространство… вращающаяся, разноцветная масса…, масса чего? Капитан Смит не понимал теорию гиперпространства, но он не понимал и, как работают его мускулы. Это не мешало ему их использовать.

Он решил, что должен поспать, но затем нашел, что всегда плохо спал на этом корабле, мучаясь призраками тех, кто спали здесь раньше, мучаясь призраком одного человека: капитана Шеридана.

В седьмой раз за последний час он смотрел на настольный индикатор. Цель: Минбар. Расчётное время прибытия: шестнадцать часов, сорок три минуты — целых четыре минуты с тех пор, как он смотрел в последний раз.

Смит был карьерным военным, он поступил на службу перед войной. Всю его жизнь двигала только одна мысль, одна цель… продвижение по службе. Создание своего пути. Сначала его карьера развивалась довольно неплохо, но затем пришли минбарцы… и он был выброшен на мель, навсегда пойман планетой — ловушкой, без надежды когда — либо вновь увидеть космос.

За всю его жизнь впервые произошло такое, о чём даже на Земле он не мог и мечтать. Президент лично назначил Смита на это место, на должность, о которой даже мечтать могли очень немногие. Если кульминация войны пройдёт удачно, — и нет никаких причин, почему это не должно произойти, учитывая последние успехи, — тогда Смит станет одним из героев нового человечества.